Форма входа
Читем онлайн Кабинет-министр Артемий Волынский - Зинаида Чиркова
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Она велела позвать ко двору Артемия и недолго толковала с ним о делах голштинских. Артемий понял всё с полуслова. Анна отправила его в Голштинию, наказав быть скромнее, не ударяться в роскошь. Посольство было важным, но не должно было выделяться. Анне необходимо было знать, не помышляет ли голштинская семья о союзе с каким-либо государством, чтобы заявить права на престол.
Глава седьмая
Волынский скоро вернулся из Голштинии. Анна Петровна, разрешившись мальчиком, через два месяца после родов преставилась, а герцог Голштинский нимало не утруждал себя политикой — он ещё в бытность свою в Петербурге основал пьяную компанию, названную им «Тост-Коллегией», и исправно осушал кубки в любое время дня и ночи.
Слабого и болезненного мальчика нарекли Карлом Петром Ульрихом, сразу при рождении получил он титул герцога Гольштейн-Готторпского. Но отец, государь безвольный, бедный и пьяница, не очень интересовался воспитанием ребёнка. Со дня на день ждали смерти и этого государя, дурного собою, слабого сложения и недалёкого ума.
Всё это доложил Анне Волынский, и она посчитала ненужным держать умного человека в голштинской глуши — он мог пригодиться и здесь, в России.
Она направила его было обратно в Персию в качестве посла, да он, прождав вскрытия Волги до самой весны, оказался под началом фельдмаршала Миниха воинским инспектором. Анна приискала другого посла для Персии и не угадала — пришлось отдать персам Баку и Дербент, завоёванные ещё Петром.
А тут скоро приблизилась вторая война с Турцией. Продолжалась она недолго, но русская армия ещё раз показала всей Европе, что не считаться с её силой нельзя. Штурм Перекопа и овладение столицей Крымского ханства Бахчисараем, а потом и взятие Очакова заставили Турцию запросить мира. На Немировский конгресс Анна послала Шафирова, вторым лицом в этих переговорах сделала Волынского.
Но конгресс завершился несчастливо: Турция, которую активно поддерживали Франция и Австрия, решительно сопротивлялась притязаниям России. Анна рассвирепела, отозвала послов и пригрозила снова начать военные действия.
Всё это время Артемию так и не удалось вырваться в Москву, где росли и учились трое его детей. Он писал письма воспитателям, наставлял самих детей, письма его шли в Москву непрерывным потоком, да разве можно заочно следить за тем, как растут дети, каких болезней не изживают, с какими страхами встречаются.
На лето дети выезжали в подмосковную деревню Волынского Вороново, и это доставляло Артемию немало хлопот.
Дети его учились потихоньку — и танцы, и арифметика, и письмо, и другие разные науки той поры преподавались им нанятыми учителями и воспитателями. «Пусть Аннушка и Машенька танцевать учатся лучше, и Петруше надобно, хоть и не для танцев, а для крепости ног, чтобы умел держать позитуру, не сугорбливался и голову не наклонял, а колени держал крепко и прямо», — наказывал Артемий.
Каждую мелочь докладывали ему его управители, но когда Аннушка подросла и смогла писать отцу, она стала присылать ему подробные грамотки каждую неделю, в которых рассказывала, что за неделю выучено и какие надобности миновали, а чем ещё стоит озаботиться.
Всякое случалось у детей в их московском доме. Аннушка и Петруша росли слабыми, а у младшего сына ещё появился и непомерный страх перед огнём. После пожара, произошедшего однажды в доме, Петруша приходил в неописуемый ужас, едва слышал о пожаре или видел дальние его отблески.
И учёба детей сильно тревожила Волынского. Обучение письму и чтению, арифметике и геометрии и даже наблюдение за чтением книг Артемий поручил сыну своего дворецкого Матвею Глинскому, довольно образованному по той поре. Русской грамматике и рисованию наставляли их учителя и ученики Московской духовной школы, Закон Божий преподавал лучший из священников Москвы, ходили к ним также француженка и учитель-немец.
«Смотри, чтоб прилежно учились и читали книги и писали росписные письма, — наказывал Артемий в каждом письме управителю Борге, — и в том им не послабляй и стращай мною, а ежели лениться будут, пиши прямо ко мне. А Матюшка Глинский учил арифметике детей моих по конец рук, того ради за то ныне сковать, и быть ему до приезда моего скованному, и отнюдь из желёз не выпускать, и пить не давать. Ибо ныне всё сызнова учить стали, что раньше Матюшка учил их...»
Но вот Аннушка подросла настолько, что стала смотреть и за Машенькой, и за Петрушей и обо всём сообщала отцу дважды в неделю. Но он понимал, что даже такая деятельная переписка не может заменить близкого участия во всей их учёбе и воспитании. И после Немировского конгресса, когда Артемий перестал разъезжать по всей Европе и получил чин обер-егермейстера, или смотрителя всех государственных конных заводов, он обосновался в Петербурге и выписал детей к себе.
Его просторный дом на Мойке, который ему подарил ещё Пётр I, сразу же огласился детскими криками, беготнёй и радостным визгом. Петруша так и вис на шее отца, а Машенька и Аннушка стали помощницами ему во всех домашних делах: крепостные девки и вдовы научили их и стряпать, и варить варенье, и стирать, и шить — всему, что нужно женщине в быту. А маринованные сливы, которые готовила бочонками сама Аннушка, Артемий Петрович полюбил более других блюд.
Дом Волынского оживился, Артемий Петрович обставил его лучшей по тем временам мебелью, расширил и украсил. Ещё при жизни Александры Львовны пытался он все восемнадцать комнат обить шёлковыми шпалерами[39] и персидскими материями, а теперь велел заменить выцветшую уже камку дорогой цветной и золототканой. Канапе и модные диваны заполнили собою большие и малые гостиные, кресла и камчатные ширмы украсили кабинеты и детские комнаты. Велел Артемий Петрович развесить по стенам портреты царей Ивана и Петра, огромный парадный портрет Анны Ивановны, передние углы заняты были домашними иконостасами с большими дорогими иконами, писанными на меди, дереве и полотне, с золотыми ризами и серебряными окладами. Серебряные же киоты вмещали мощи святых, вызолоченные кресты тоже содержали кусочки мощей.
Аннушке было уже пятнадцать, и Артемий Петрович понимал, что девушка должна быть представлена ко двору. Должность его не позволяла и детям оставаться в стороне от придворного служения. Но простенькие московские платья Аннушки не подходили к роскоши двора, и он озаботился её платьями, парадными робами и драгоценностями. Ему не хотелось, чтобы Аннушка блистала при дворе самой Анны, потому что роскошь там стала невероятной.
Один из иностранных послов писал об этом из Петербурга: «Не могу выразить, до чего доходит роскошь двора в одежде. Я бывал при многих дворах, но никогда не видал таких ворохов золотого и серебряного галуна, нашитого на платья, такого обилия золотых и серебряных тканей. Третьего числа будущего месяца тезоименитство императрицы, следовательно, предстоит новое празднество. Потому никто не хочет и думать о делах — все теперь заняты приготовлением костюма, и костюма изящного. Не могу, однако, представить себе, чтобы такая роскошь могла продолжаться долго, иначе она разорит большинство знатных русских фамилий...»
А праздников было обильно. Самые знатные дни: 1 января — Новый год, 19 января — день восшествия Анны Ивановны на русский престол, 28 января — день её рождения, 6 февраля — день её именин, 28 апреля — день её коронования, 29 июня — день святых апостолов Петра и Павла, 21 июля — день торжества «Польской кавалерии Белого Орла», 30 августа — день торжества кавалеров ордена Святого Александра Невского, 30 ноября — день торжества кавалеров ордена Святого Андрея. Потом шли праздники менее знатные: 7 и 9 декабря — дни рождения и именин принцессы Анны Леопольдовны, 18 декабря — день рождения цесаревны Елизаветы Петровны; 2 июня — день принятия Бироном герцогства Курляндского, июня — именины Бирона, 4 октября — день рождения его жены; дни рождений старшего сына Бирона Петра, дочери Ядвиги, в России названной Елизаветой, младшего сына Карла...
Словом, праздников было так много, что придворные не успевали сшить наряд для одного, как требовалось новое платье.
Шумно и особенно весело праздновала Анна Ивановна день своего восшествия на русский престол. Обычно сдержанная и не любившая пьяных сборищ, она в этот день всё позволяла своим подданным — бывало и так, что сам Бирон, а также русские и иностранные министры катались по полу, срывали друг с друга парики и награждали друг друга тумаками. И заставляла Анна на балах у Бирона становиться перед ним на колени и целовать ему руку — даже австрийский и прусский посланники не стеснялись такого унижения.
С мрачным видом сидел на этих праздниках Артемий Петрович. Он не пил совсем, и ему, трезвому и ироничному, приходилось выслушивать пьяные остроты от врагов своих — Александра Борисовича Куракина и графа Ягужинского. Но он терпеливо сносил эти выходки и пропускал остроты мимо ушей.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Кабинет-министр Артемий Волынский - Зинаида Чиркова бесплатно.
Похожие на Кабинет-министр Артемий Волынский - Зинаида Чиркова книги
- Бирон - Роман Антропов - Историческая проза
- Тайна поповского сына - Федор Зарин-Несвицкий - Историческая проза
- Караван идет в Пальмиру - Клара Моисеева - Историческая проза
- Забытые генералы 1812 года. Книга первая. Завоеватель Парижа - Ефим Курганов - Историческая проза
- Грань веков - Натан Яковлевич Эйдельман - Историческая проза
- Цирк "Гладиатор" - Порфирьев Борис Александрович - Историческая проза
- Последний самурай - Марк Равина - Историческая проза
- Сквозь три строя - Ривка Рабинович - Историческая проза
- Монах и черногорская вила - Юрий Михайлович Лощиц - Биографии и Мемуары / Историческая проза
- Саул. Царь Израиля - Антон Болдаков - Историческая проза / Мифы. Легенды. Эпос / Публицистика
