Форма входа
Читем онлайн Яд вожделения - Елена Арсеньева
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Он замер, неотрывно глядя на Алену, а потом вдруг протянул к ней задрожавшие руки, слабо воскликнув:
– Иринушка! Аленушка! Ты ли это, дитя дорогое?
– Я… я вас не знаю, сударь… – почти в ужасе пробормотала Алена, одной рукой приглаживая растрепанные волосы, а другой натягивая на полуобнаженную грудь одеяло.
Она смущенно отвела глаза от пристального взора незнакомца и только сейчас заметила то, на что не удосужилась обратить внимания прежде, ошарашенная появлением Катюшки и самозабвенно увлеченная разговором с ней.
Это был вовсе не знакомый ей дом Аржанова с его богатым, но строгим убранством. Покои, в которых она оказалась, нельзя было назвать иначе, как роскошными! Расписные потолки, белая с золотом лепнина, картины по стенам, балдахин над широчайшей, мягчайшей постелью, в которой среди кружев, бархата и шелка возлежала Алена… Это был дворец, едва ли не более роскошный, чем дворец Меншикова!
– Не пугайся, Аленушка, – ласково сказал незнакомец, от которого не укрылись овладевшие ею ужас и замешательство. – Ты у меня… у себя дома.
Алена недоверчиво покачала головой, пытаясь заслониться от его пристального взгляда, в котором сквозила такая щемящая, душераздирающая нежность, что заныло сердце. Чудилось, будто она жестоко обманула кого-то и теперь ее терзает совесть.
– Нет, нет, сударь… вы ошибаетесь, – залепетала она, бросая отчаянный взгляд на Катюшку, скромно стоявшую в сторонке. Странно: у нее точно так же блестели глаза, как у незнакомца. И Алена с изумлением поняла, что настало редкое мгновение, когда Катюшка позабыла о себе и всецело озабочена судьбою подруги.
– Алена, – сказала она дрогнувшим голосом, – ты послушай, что скажу. Это – граф Дмитрий Никитич Богданов. Двадцать лет назад была у него дочь, Ирина. И вот однажды сбежала она из дому, да не одна, а с молодым конюхом, который по сердцу ей пришелся.
– Не зря говорено: держи деньги в темноте, а девку в тесноте, – виновато развел руками граф. – А я, вишь, много воли ей давал. После смерти жены она у меня на всем свете одна осталась – перечить ей силы не было. Однако уперся: замуж только за ровню пойдешь! Вот и…
– След Ирины затерялся бог весть где, – продолжила Катюшка. – Но ты, Алена, ты – две капли она! Первой это заметила Маланья, кормилица молодой графини, а когда мне показали портрет, с Ирины Дмитриевны писанный, я так и обмерла: ну вылитая ты, разве что глаза голубые!
– У меня нет сомнений, что ты внучка моя, – сказал Богданов уже спокойнее, однако улыбка его не утратила ласковости. – Скажи, что ты знаешь о матери?
– Ириною звали ее, это правда. И… она давно умерла.
Алена с трудом выговорила эти слова, боясь больно ударить доброго, исстрадавшегося человека, однако он только вздохнул:
– Сердцем я это давно чуял, да и Катерина Ивановна сказала…
– Ну да, я все рассказала, что про тебя знала, – вмешалась Катюшка, – и что матушка твоя погибла, и про братца меньшого, и про отца, который травы брал.
– Он мне не отец, – перебила Алена. – Отца своего я не ведала. А Надея Светешников просто…
– То есть почему это – не отец? – возмущенно спросил граф. – Ведь с этим самым Надеей и сбежала Ирина из дому! Как так – не отец?!
Алена прикрыла глаза. О господи, ну сколько можно оставаться такой глупой? Учит, учит ее жизнь… Правильно говорила Ульянища: «Дурой ты была – дурой и помрешь». С чего, с какой радости Алена так безоговорочно уверовала в ее лживые слова, рассчитанные лишь на то, чтобы уязвить побольнее? И теперь она мысленно просила прощения и у отца, такого всегда доброго, бесконечно доброго, и у матери, забытый образ которой вдруг на диво четко вырисовался перед нею: голубые глаза, улыбка нежных губ, легкие льняные завитки вокруг высокого лба, – и малое дитятко на ее руках. Но об этом не только говорить – даже думать сейчас было невозможно, больно, а потому Алена посмотрела прямо в глаза Богданова и сказала только:
– Он ее бесконечно любил. Они были счастливы, всегда счастливы!
Дмитрий Никитич опустил голову, и голос его зазвучал сдавленно, глухо:
– Tы меня не кори. Кабы знать наперед… кабы кто разложил предо мной эту самую Книгу судеб, да открыл нужную страницу, да смог бы я прочесть, что ждет Ирину из-за моей неуступчивости, что меня самого ждет… я согласился бы на этот неравный брак без раздумий! Но разве я знал, что так все станется? Что она сгинет безвестно, а я жизнь проживу один, как божедом? Кабы не Егор…
14. Книга судеб
Чудно, что при звуке этого имени Алена не вскрикнула, не подскочила, а продолжала лежать, как лежала. Но сердце так стиснуло, что не только шевельнуться – вздохнуть было невмочь. А Богданов говорил с нескрываемой любовью в голосе:
– Кабы не он, имение бы наше ушло в казну как выморочное.[119] Я уж совсем было собрался усыновить его, дать ему фамилию Богданов, чтобы держать наше древнее имя по старине: грозно и честно! Но ты, ты теперь есть у меня.
Он взял бледную, безжизненную руку Алены и осторожно, благоговейно поцеловал.
В то же время Катюшка незаметно для Богданова прижала палец к губам.
Алена только раз глянула на нее – и отвела взор.
Катюшка просит молчать – о чем? Она подозревает, что между Аленою и Аржановым что-то было… и правильно подозревает. Но ведь Катюшке неизвестно ни о Ленькиных обвинениях, которые, к счастью, развеялись как дым, ни о той давней связи, которая существует между ее подругой и загадочным царским сыскарем, и тем паче Катюшка не может знать о новой жизни, которую зажгло в глубинах Аленина существа роковое сцепление двух судеб. Что такого страшного, если Алена признается: да, мол, знакома с Егором? И он едва ли станет это отрицать… В конце концов, не ожидает ведь этот измученный седовласый человек, что долгожданная внучка только сейчас на свет родилась, чтобы упасть в его заботливые объятия?
Алена не смогла сдержать жалости: ох, сколько ему еще предстоит узнать о ней! Ведь она была замужем, и на ней еще висит подозрение в убийстве Никодима. Если Ульяна снова примется запираться, Фокля и Маркел подымутся за нее горой, так что не миновать через некоторое время графу Дмитрию Никитичу увидеть в своем доме стражников, которые придут за его внучкой… беременной распутной девкою! Это она знает, что во чреве у нее – ребенок Егора, а кто еще может в это поверить? Ведь для всех она была содержанкою фон Принца, так что поди докажи, чье это дитя!
И Егор…
Вспомнив его отчаянное лицо, его обезумевшие глаза там, у клетки, Алена почувствовала, что слезы сейчас брызнут из глаз, и торопливо опустила веки. Вчера он жизнь готов был отдать за нее… а сегодня? Не только ребенок связывает и разлучает их, не только! Теперь она вспомнила, с каким странным выражением смотрел на нее Егор, услышав Ульянины слова о брате и сестре. Если он тогда поверил Маланье, если видел портрет Алениной матери, значит, мог догадаться о последствиях, которые повлечет за собой возвращение Алены в дом деда. Прежде он был единственным, пусть и приемным, сыном графа, единственным его наследником. Tеперь появилась Алена: с ее смутной родословной, с ее темным прошлым, с плодом ее чрева, зачатым неведомо от кого…
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Яд вожделения - Елена Арсеньева бесплатно.
Похожие на Яд вожделения - Елена Арсеньева книги
- «Тело твое, косы твои…» (Ксения Годунова, Россия) - Елена Арсеньева - Исторические любовные романы
- Злая жена (Андрей Боголюбский) - Елена Арсеньева - Исторические любовные романы
- Государева невеста - Елена Арсеньева - Исторические любовные романы
- Невеста императора - Елена Арсеньева - Исторические любовные романы
- Невеста императора - Елена Арсеньева - Исторические любовные романы
- Черная шкатулка (императрица Елизавета Алексеевна – Алексей Охотников) - Елена Арсеньева - Исторические любовные романы
- Две любовницы грешного святого («грекиня» Эйрена и Рогнеда – князь Владимир Креститель) - Елена Арсеньева - Исторические любовные романы
- Господин Китмир (Великая княгиня Мария Павловна) - Елена Арсеньева - Исторические любовные романы
- Любимая наложница хана (Венчание с чужим женихом, Гори венчальная свеча, Тайное венчание) - Елена Арсеньева - Исторические любовные романы
- Краса гарема - Елена Арсеньева - Исторические любовные романы
