Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Среди зрителей, которые, конечно, не догадывались о причинах моего поступка, послышались одобрительные крики, и он снова насел на меня. Мы отчаянно рубились, делая выпады, отражая удары, крутя на месте лошадей. Один раз, когда его более крупный конь толкнул Айешу, она чуть не упала, и я быстро заставил её отскочить в сторону.
Видя свое преимущество, Юрий атаковал снова, но Айеша ловко повернулась и устояла на ногах.
Наши клинки с лязгом скрестились, я быстро вывернул руку и нанес внезапный колющий удар. Я почувствовал, как острие моего меча рассекло ткань, а потом его клинок обрушился мне на голову, и шлем зазвенел от сильного удара. Бросив лошадь ко мне, он свирепо ударил ещё раз.
Я потерял равновесие и свалился с седла.
Когда мое тело рухнуло в пыль, поднялся ужасный крик, а он развернул коня на месте, чтобы растоптать меня. Однако я, откатившись в сторону, вскочил на ноги, а когда он наклонился, чтобы ударить, бросился навстречу налетающей лошади и скользнул вдоль её бока, поднырнув под его руку с мечом.
В таком искусстве я много раз упражнялся с акробатами и ярмарочными наездниками, которые ездят без седла и могут вскочить на коня и спрыгнуть с него на полном скаку.
Схватившись за луку седла и за самого Юрия, я запрыгнул на спину его коню позади него. Обхватил его предплечьем за горло, поднял меч… но его конь внезапно крутнулся на месте, и мы оба слетели на землю.
Благодаря своей акробатической подготовке, я мгновенно вскочил, но был изрядно оглушен, и на лице у меня откуда-то взялась кровь. Юрий поднялся тоже, но меч его валялся в нескольких шагах, а эти дикие печенеги сердито орали на меня, требуя немедленно убить побежденного.
На этот раз я медлил не из благородной галантности и не из желания затянуть бой, у меня просто не хватало сил броситься на него. Нужно было перевести дух.
Князь подхватил свой меч и сам пошел на меня; теперь в нем не было ни пламени, ни ярости. Он стал хладнокровным и смертельно опасным, он намеревался убить меня сейчас же, не допуская дальнейших глупостей…
Сколько продолжался этот бой? Может быть, секунды, и уж, конечно, не дольше нескольких минут, но я больше не осмеливался думать о проволочках. Для того, чтобы просто сохранить жизнь, нужно было драться всерьез и добиваться победы любой ценой.
Юрий пошел на меня, сделал обманное движение и выпад. Я отскочил, тут же снова кинулся к нему и ударил, метя в лицо, но чуть промахнулся.
Мы ходили по кругу, наши клинки соприкасались, почти ласкаясь, потом я резко выбросил меч вперед, упреждая его колющий удар.
Острие попало ему в грудь, но лишь на пределе выпада. Я почувствовал, как подалась его кольчуга под великолепной толедской сталью, и, отдернув меч, увидел на груди его кровавое пятно всего на пару дюймов правее сердца.
И опять мы пошли по кругу, а потом он яростно бросился на меня, и чтобы отразить эту атаку, потребовалось все мое искусство. Мой клинок опустился, а он далеко замахнулся мечом для страшного последнего удара, — и тут в моем мозгу мелькнуло воспоминание, как отец однажды спас себе жизнь во время абордажного боя…
Я упал на одно колено в тот миг, когда он перенес вес тела на правую ногу и его клинок начал опускаться, и выбросил меч вверх, прямо ему в горло.
В конечном счете, это сделал скорее он, а не я, — слишком резко бросился вперед, его повело за не встретившим сопротивления мечом, и он напоролся на мой клинок. Сталь прошла через его шею внутрь черепа.
Князь Юрий Ольгович издал сдавленный крик, и меч его выпал из руки, зазвенев о мой шлем. Он повалился, тело изогнулось, потянув меч из моей руки, но я вскочил и рывком высвободил клинок.
Я выпрямился, не в силах перевести дух, с хрипом глотая воздух и сжимая в руке окровавленный меч, — и тут ко мне подъехал старый хан.
— Хороший был бой.
— Я должен принести ему извинения, — сказал я. — Он был смелый боец и сильный человек. А все, что я говорил, имело лишь одну цель — выиграть время.
— Ты честен.
— Ты подарил мне возможность; я возвращаю тебе правду.
К старому воину подъехал Абака-хан.
— Это мой сын, — сказал хан. — Долго его не было рядом со мной.
— Сильный сын — гордость отца.
К седлу Абака-хана был привязан винный мех. Я показал на него рукой.
— Абака-хан, однажды я угостил тебя вином. Мне бы теперь глоток…
Он снял бурдюк с седла и, прежде чем выпить, я высоко поднял его:
— Йол болсун! — крикнул я. — Пусть будет дорога!
— Йол болсун! — ответил мне крик тысячи глоток, и, не опуская бурдюка, я стал тонкой струйкой лить вино в пересохшую после боя глотку.
Возвращая мех хозяину, я заметил:
— Хорошее вино… Теперь напомнишь мне при случае, что теперь моя очередь тебя угостить.
— Вот твоя лошадь, — показал старый хан. — Поезжай к своим спутникам и скажи им, что мы придем с восходом солнца и возьмем то, что у них есть.
Поднявшись в седло, я обернулся к ним — к низкорослому, крепкому старику и его высокому, стройному сыну.
— Я скажу им, но мы встретим вас, и многие из твоих людей умрут.
— Там, где золото, — пожал он тяжелыми плечами, — там и кровь.
Повернув лошадь, я поднял клинок в приветствии, ибо они были отважные и сильные люди. Но к этому часу следующего дня многие из них будут лежать на земле, и горло у них будет перехвачено смертной сухостью…
— Йол болсун! — крикнул я.
И холмы загудели от ответного крика:
— Йол болсун!
Глава 40
Низменные северные берега Черного моря между устьями Днепра и Днестра изрезаны множеством затопленных долин, простирающихся далеко в глубину суши и образующих заливчики посреди затопляемой при паводках прибрежной низменности. Лесов там нет, попадаются лишь рощицы ив, черного тополя и европейской ольхи с некоторой примесью кленов, диких груш и яблонь и подлеском из лесного орешника. Лозы дикого винограда оплетают даже самые верхние ветви деревьев.
Эти затопленные долины образуют длинные узкие бухты или эстуарии, в которые и вливаются реки. В одну из таких долин и впадает река Буг — наша спутница на пути к морю.
И между двух таких заливчиков мы приготовились встретить нападение печенегов — предшественников крупных монгольских племен, которые и сейчас беспокойно шевелятся в отдаленных азиатских степях.
Позади нас были воды Черного моря, с каждой стороны — по рукаву дельты. Гансграф руководил подготовкой к обороне, и каждый из нас понимал, что предстоит битва не на жизнь, а на смерть. Здесь некуда будет ни отступить, ни бежать, если не подойдут лодки. Силы, развернувшиеся против нас, превосходили нас численностью по меньшей мере десятикратно.
- Люди золота - Дмитрий Могилевцев - Исторические приключения
- Беглецы - Сергей Карпущенко - Исторические приключения
- Золото стрелка Шарпа - Бернард Корнуэлл - Исторические приключения
- Борьба за свободу - Саймон Скэрроу - Исторические приключения
- Золото плавней - Николай Александрович Зайцев - Историческая проза / Исторические приключения
- Друид - Клауде Куени - Исторические приключения
- Ошибка Перикла - Иван Аврамов - Исторические приключения
- Не ходите, дети... - Сергей Удалин - Исторические приключения
- Ганнибал. Бог войны - Бен Кейн - Исторические приключения
- Пони - Р. Дж. Паласио - Исторические приключения / Русская классическая проза