— Вот видите, товарищ начштаба, — укоризненно посмотрел Ворошилов на Черемисова. — Я говорил вам, что белые никогда не смирятся с мыслью отдать нам так просто Ростов, они будут драться за него жестоко. Вот мои слова оправдываются… Нам до зарезу нужны крепкие резервы… Сейчас буду телеграфировать лично товарищу Ленину… Семен Михайлович, а белые не отрежут кавдивизию Городовикова?

— Они, товарищ командующий, безусловно, попытаются это сделать, ответил Буденный. — Но им помешает половодье… Полая вода залила все низины, а у Батайска в особенности… Но все-таки опасность такая есть…

Ворошилов, заложив руки за спину, задумчиво прошелся по комнате. Подойдя к окну, побарабанил пальцами по стеклу.

— А это, если я не ошибаюсь, едет Ермаков, — кивнув на улицу, обернулся он к Буденному.

Буденный подошел к окну. По улице, утопая колесами в вязкой грязи, тащилась тачанка, запряженная парой сытых вороных лошадей. В тачанке сидело несколько мужчин, в том числе и Прохор.

— Да, это он, — подтвердил Буденный.

— Легок на помине, — сказал Ворошилов. — А я как раз о нем думал… Не перебросить ли, товарищ Буденный, нам его военкомом к Городовикову, в четвертую кавдивизию?.. Там сейчас нет комиссара. Мусинова отзывает ЦК партии.

— Кандидатура подходящая, — проговорил Буденный.

В комнату вошел тот же чубатый Никодим в красных штанах и доложил Ворошилову о приезде комиссара Ермакова и ростовских рабочих, которые просят незамедлительно их принять.

— Попроси войти, — распорядился Ворошилов.

Никодим широко открыл дверь.

— Командующий просит вас, — сказал он.

В комнату вошли Прохор, Виктор, Рюмшин и еще двое рабочих.

— Садитесь, товарищи! — пригласил Ворошилов, когда вошедшие представились и поздоровались.

— Мы к вам, товарищ Ворошилов, по важному делу, — начал говорить Рюмшин. — Нас к вам послали ростовские и батайские рабочие просить, чтобы вы быстрее занимали Батайск и Ростов… Рабочие Ростова и Батайска подготовились к восстанию. Как только ваши части заберут Батайск и будут подходить к Ростову, так сейчас же все рабочие, как один, поднимутся и с тыла начнут бить белых. Измучились мы, товарищи, при белых. Никакого житья нет. Сажают нашего брата в тюрьмы, бьют, вешают… Журычева казнили…

— Журычев погиб? — огорченно воскликнул Ворошилов. — Я его знал. Замечательный человек был… Как жалко!

— Погиб, товарищ Ворошилов, — вздохнул Рюмшин. — Разве ж он один только… Многие погибли. Сейчас вот перед нашим уходом сюда контрразведчики разгромили нашу подпольную типографию… Арестовали многих подпольных работников… Товарища Елену арестовали тоже…

— Кто это? — осведомился Ворошилов.

— Руководительница подпольной организации была Клара Боркова. Вместо Журычева мы ее выбрали… Боевая женщина, стойкая большевичка.

— Значит, вы нас хотите поддержать? — спросил Ворошилов. — Поднимете восстание?

— Беспременно, товарищ Ворошилов, — твердо сказал Рюмшин. — Уже все подготовлено, рабочие вооружились, ждут сигнала…

Начштаба торжествующе взглянул на Буденного, потом перевел взгляд на Ворошилова.

— Вы говорили, товарищ командующий, о резервах, — весело сказал он. Вот вам они. Это, пожалуй, похлеще всяких резервов будет.

Ворошилов спросил у Рюмшина:

— А сколько рабочих может принять участие в восстании?

— Все выступят, — сказал старый рабочий.

— «Все» меня не устраивает, — сказал Ворошилов. — «Все» — это неопределенное слово. «Все» — это и десять, и сто, и тысяча человек… А вот скажите мне, сколько?

— Можно мне сказать? — попросил слова Виктор.

— Пожалуйста, молодой человек, — разрешил Ворошилов.

— Ростово-Нахичеванский подпольный большевистский комитет, — сказал Виктор, — рассчитывает на выступление около пяти тысяч человек.

— Вы в этом уверены?

— Я в этом убежден, товарищ Ворошилов.

— Как же не уверены, — заговорил снова Рюмшин. — Уверены так же, как в самих себе… Рабочие слово свое сдержат. Не для насмешки ж нас сюда, к вам, послали. С какими трудностями мы сюда пробирались.

— А как вы через фронт белых прошли? — спросил Ворошилов.

— Восемьдесят человек нас шло, — стал рассказывать Рюмшин. — Все с оружием. Но прошли благополучно, один только раненый… Застава белых нас обстреляла…

— Дело очень серьезное, — сказал Ворошилов. — Один решить его я не могу. Подождите до вечера. Соберем Реввоенсовет армии, обсудим… А как вы будете возвращаться с нашим ответом в Ростов? Все восемьдесят человек снова пойдете или нет?

— Нет, — ответил Рюмшин. — Мы останемся пока с вами, а в Ростов с ответом пойдет вот товарищ Волков, — указал он на Виктора. — Ему поручено принести ответ… Дадим ему в помощь двух рабочих.

— Никодим! — крикнул Ворошилов. — Устрой товарищей на квартиру. До вечера! — попрощался он с рабочими. — Товарищи Буденный и Ермаков, останьтесь. Поговорим…

* * *

Но решить этот вопрос Ворошилову не удалось. В тот же день белогвардейцы повели ожесточенное наступление. О Ростове уже не приходилось думать. Надо было хотя бы пока что удержать занятые позиции.

XXVII

Солнце пробивалось сквозь черную тучу. На лугу паслось десятка полтора рыже-пестрых коров. Медленно переступая, они пощипывали молодую сочную траву, иногда задирая голову, призывно мычали. В чистом, влажном воздухе, то взмывая стрелой, то падая камнем, резвились, кувыркались звонкоголосые жаворонки. Тоненькое деревце с яркой листвой осыпала щебечущая, суетливо-жизнерадостная стая воробьев. Перескакивая с ветки на ветку на своих тоненьких ножках, подплясывая и трепыхая крылышками, маленькие забияки выводили свою несложную песню… Словно кем-то вдруг спугнутые, они срывались с деревца, с шумом исчезали и с таким же шумом возвращались.

В тумане сквозь мохнатую зелень левад и садов проступали белостенные казачьи курени небольшого хуторка. Перекликались петухи, слышался собачий лай. Кое-где над хатами уже вились к небу зеленоватые дымки печей…

Сазон Меркулов со своим напарником, горловским шахтером Кононом Незовибатько, лежал у речки в секрете, скрытом от вражеского глаза густыми прошлогодними бурыми камышами. Сазон мечтательно оглядывал пробуждавшийся перед его взором мир. В душе Сазон был поэт. Его волновала великолепная картина прекрасного раннего утра…

Как и полагалось по уставу, их с Незовибатько уже давно бы, еще до рассвета, должны снять с поста, но по каким-то непонятным причинам этого не делали. А потому Сазон с Кононом и продолжали молчаливо лежать, созерцая утренний пейзаж.

Иногда на искрящуюся в солнечных лучах поверхность воды всплывала крупная рыба и с шумом билась. Каскады радужных брызг рассыпались вокруг. Сазон молча восхищенными глазами взглядывал на Незовибатько и показывал руку по локоть, что означало размер ударившейся о воду рыбы…

Белые занимали позиции на правом берегу реки, лениво проносившей свои мутные воды мимо Сазона и Конона. Пока еще на позиции противника было тихо и покойно, видимо белые казаки еще зоревали. Но, когда солнце поднялось уже довольно высоко, стала пробуждаться жизнь и во вражеских окопах. Сазону было видно, как на противоположном берегу среди кустарников задымили дымки костров. Там стали появляться белогвардейцы. Подкравшись к речке, они торопливо черпали котелками воду и стремительно убегали назад, как сурки в норы, ныряли в свои окопы.

Сазон беззвучно хохотал, указывая на озиравшихся белогвардейцев. Он прикладывался к винтовке, прицеливался и вдруг, вздрагивая всем телом, словно от отдачи, делал вид, что стреляет. Этой мимической сценой он давал понять своему напарнику Конону, что будь бы его воля, он теперь настрелял бы их, белых, как куропаток, целую кучу.

Незовибатько, простодушный украинец, флегматичный и наивный, как дитя, молча лежал рядом с Сазоном, жмурясь от яркого солнца. Он не обращал внимания на подвижного, суетливого Сазона, на его жесты и движения. Он уже привык ко всему этому, и ему чертовски надоели сазоновские выкрутасы…

После ожесточенных боев, не давших результатов ни той, ни другой стороне, вот уже несколько дней подряд на фронте стояла тишина, изредка нарушаемая ружейной перестрелкой.

Четвертая кавалерийская дивизия крепко и, казалось, надолго занимала рубежи на подступах к Батайску, хотя все в дивизии хорошо были осведомлены, что им противостояли крупные силы противника…

Сазон Меркулов после назначения Прохора Ермакова военкомом дивизии попал рядовым первого эскадрона, в котором много служило своих станичников… Он уже успел принять участие во многих боях, отличился. И вот сегодня ему досталась очередь стоять в секрете с Кононом Незовибатько, с которым у него завязалась настоящая дружба. Началась она с того момента, как Конон во время атаки белых, рискуя своей жизнью, бросился на выручку Сазона, когда на того сразу напало три белых казака. У одного белогвардейца Конон могучим ударом шашки начисто, как кочан капусты, снес голову, другого пронзил насквозь, с третьим же справился сам Сазон…

1 ... 88 89 90 91 92 93 94 95 96 ... 131

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Юг в огне - Дмитрий Петров бесплатно.

Похожие на Юг в огне - Дмитрий Петров книги

Поручик Державин - Людмила Дмитриевна Бирюк - Историческая проза / Повести
Рио-де-Жанейро: карнавал в огне - Руй Кастро - Историческая проза
Бегство пленных, или История страданий и гибели поручика Тенгинского пехотного полка Михаила Лермонтова - Константин Большаков - Историческая проза
Марко Поло - Виктор Шкловский - Историческая проза
ТРИ БРАТА - Илья Гордон - Историческая проза
Хроника одного полка. 1915 год - Евгений Анташкевич - Историческая проза
Белая Россия - Николай Стариков - Историческая проза
Дочь Эхнатона - Клара Моисеева - Историческая проза
Звон брекета - Юрий Казаков - Историческая проза
Молодой лев - Сергей Макаров - Драматургия / Историческая проза

Оставить комментарий