Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да, — поддакнул Игорь, с надеждой глядя на Колю.
— Да, — легко согласился Николай, — Да, Илларион…
— Просто Илларион, — перебил Дато, — и давай на "ты".
Коля кивнул.
— Вы…, ты, Илларион, гуляя по кругам ада, сталкивался лишь с мерзкой стороной жиз-ни, и тебе, наверное, трудно поверить, что есть на свете люди, которым не наплевать на вся-кие творящиеся безобразия.
— Да, — Вавилов с укоризной взглянул на друга.
— Н-ну почему же…, - слегка пожал плечами Дато.
— Да, — перевёл взгляд на Колю Вавилов.
— Тогда, ну, короче, у меня есть боевые друзья. Ещё до зоны. С ними я снова встретил-ся уже после приглашения Алексея Алексеича. Они, друзья то есть, можно сказать, случайно вышли на след очень хреновой организации. Так получилось — их товарища убили подельники отца Елисея. Решили, будто им всё можно. Но мои друзья такого не прощают — крепко наказали. На Дальнем Востоке дело было. Там и наркота всплыла, и насильственное вовлечение в секту…, - на последних словах Дато дёрнулся, — по ходу высветился Керигин…ну, отец Елисей. Я и пошёл на вербовку. С ведома друзей. Вот, всё, что могу. На большее не уполномочен.
Дато потеребил рыжеватый с проседью ус.
— Такую историю наплести, — задумчиво пробормотал он, — чтоб нас с Игорем при-шить… Похоже на правду. Тогда слушай…
— Минуточку, — попросил Коля, доставая заветный мобильник, — не возражаешь, если тебя наши послушают?
Дато с подозрением посмотрел на аппарат, переварил ситуацию и махнул рукой.
— А, валяй…С отцом Елисеем я столкнулся в тот день, как откинулся…
Он выложил всё, что знал, присовокупил свои догадки и закончил:
— …а предложение, вернее, приказ сдать фирму я уже получил от хозяев. Даже три-дцать процентов реальных пообещали — большие бабки.
— Ну, — сказал Игорь, разливая "Мукузани" по бокалам.
— Тогда, — Коля с удовольствием втянул объёмный глоток терпкого напитка, — будем думать.
Судьбоносные пустяки
2004 год, конец августа.— Серёжка, где ты их так уделал?
Мама рассматривала джинсы, держа их навесу.
Сергей тоже присмотрелся и почесал макушку. Действительно, разводы подсохшей илистой грязи обильно пятнали штаны и спереди, и сзади, и, особенно, на коленках.
— Дык, на пляжу, видать.
Мама покачала головой.
— На пляж мог бы и в старых.
— Да, ма, я почищу.
— Горе мне с вами, — вздохнула мама, — тут "почищу" не поможет, придётся замачивать. На-ка, — она сунула джинсы Сергею, — убирай всё из карманов и клади в большой таз. Так и быть — простирну. До утра высохнут.
Мама Маша по части мелкой личной собственности проявляла крайнюю щепетиль-ность и никогда не позволяла себе обшаривать карманы мужа, справедливо полагая, что да-же самый близкий человек имеет право на неприкосновенность персонального имущества и вовсе не обязан отчитываться за содержимое своих карманов. Когда Серёжа подрос, это пра-вило само собой распространилось и на сына. Вообще-то в семье друг от друга никогда ни-чего не прятали, и не собирались прятать, но правило — есть правило.
Сергей выложил на журнальный столик ключи, немного мелочи серебром, несколько мятых десяток и носовой платок — вроде всё. Штаны он с благодарностью передал матери. Стирка не входила в число его любимых занятий.
Мамуля, прежде чем бросить джинсы в таз, просто так для страховки встряхнула их, и из заднего кармана на кафельный пол выпала светлая, немного помятая картонка. Мама, подняв прямоугольный листик плотной бумаги, приблизила его к глазам. Потом, привычно покачав головой, отложила штаны и вышла из ванной комнаты.
— Серёжка, откуда у тебя…? Тут написано: "Депутат Государственной Думы, сопред-седатель", и вообще… Фальшивка?
Увидев в маминой руке визитную карточку, Серёга хлопнул себя по лбу.
— Ё-моё! Во память! Дядька один на улице дал.
Пожалуй, любой взрослый человек, с кое-каким жизненным опытом, никогда не стал бы пренебрегать знакомством с депутатом Государственной Думы, всё-таки в табели о ран-гах это звание вроде как приравнивается к статусу замминистра, а заместители министра в Средгнегорске не на каждом шагу. Наверное, нашлись бы желающие если и не использовать визитку к своей выгоде, так хотя бы помахать ею перед носом у знакомых. Однако юный провинциал, не шибко зацикленный на статусах, рангах и званиях, не придал должного зна-чения мимолётной встрече. Нет, он не забыл своих спасителей и испытывал к ним чувство благодарности, а вот кусочек картона сам по себе для Сергея Капралова мало что значил, и он, запросто засунув его в задний карман, через некоторое время благополучно о нём забыл. Ну, встретил в кои-то веки хороших людей — спасибо им. Сколько ещё таких встреч впере-ди?
Родичи жаждали объяснений. Серёга, не вдаваясь в шокирующие подробности, пред-ставил дело так, будто по случаю разговорился на площади с представительным джентльме-ном в сопровождении группы товарищей, а тот…
Склонив голову набок, батёк задумчиво покрутил карточку в пальцах.
— Что-то не припоминаю, чтобы к нам сюда наезжал какой-нибудь депутат такого уровня.
Сергей пожал плечами.
— Может, на выставку вооружений?
— Может быть, — согласился батя, — и всё-таки…, скорее всего, один из помощников.
— Какая разница?
— Не скажи. Она тебе, — батёк пощёлкал ногтём по картонке, — нужна? Тогда я её прибе-ру. Не выбрасывать же…
Батя сунул визитку в свой бумажник, один бог ведает, с какой целью. Он мог бы поло-жить этот клочок бумаги, скажем, в письменный стол, поближе к документам, но он поло-жил его не куда-нибудь ещё, а в бумажник. Пустяк? — конечно же, пустяк. Казалось бы, пус-тяк.
А утром отец Анатолий Капралов уехал на завод. В конце августа, в преддверии осени утренники уже довольно прохладны. Отец напялил пиджак, в пиджаке лежал бумажник, а в бумажнике визитка сопредседателя СОТОФ.
Завод развернулся в десяти километрах от города в районе Стальского рудника. Такое название рудник получил не от слова "сталь", а от фамилии обер-мастера Стальского, лет сто пятьдесят назад ведавшего тутошними работами.
Без малого вот уже три столетия эту землю вспарывали многократно и безжалостно, добывали руду красной меди и золотые самородки, выламывали алый мрамор и радужную яшму, редкий по красоте малахит и ещё множество всяческих, так называемых небесполез-ных ископаемых, в изобилии разбросанных на поверхности этих древних гор. Прибрав, что плохо лежит, добытчики уходили, земля, переболев, зализывала раны. Подобных горных выработок — карьеров, вокруг Среднегорска имелось бессчётное число.
Стальский рудник, это цепь из пяти смыкавшихся котлованов, каждый из которых имел примерно сто метров в поперечнике и метров двадцать в глубину. Выработка породы некогда производилась здесь открытым способом. По окоёму гигантских каверн стоял пре-имущественно хвойный лес, но деревья по непонятной причине вплотную к границам карьера не приближались, предпочитая тесниться метрах в десяти от края. Крутые каменистые осыпи за полтора столетия так и не покрылись настырной зеленью, словно обнажённый камень сохранил некие ядовитые свойства. За карьером местность понижалась. По этой причине ливневая вода в котлованах не накапливалась, давным-давно проточив себе водостоки.
Лучшего места для переработки отходов, пожалуй, что и не найти. В котлованах раз-местились здоровенные тысячекубовые ёмкости под всякую дрянь, там же смонтированы насосные станции, смесительные чаши и сушильные ванны, от которых к формующим прессам протянулись троса ковшовых элеваторов. Площадки, расчищенные поблизости от карьера, были напичканы различным вспомогательным оборудованием и застроены складскими блоками. От трассы Среднегорск — Екатеринбург ответвлялась грунтовая, но хорошо отсыпанная щебнем и плотно пробитая дорога, замысловато петлявшая по лесу и выходившая к заводской зоне.
Сама промзона занимала площадь невеликую и забором не огораживалась, но три вышки, оборудованные прожекторами, как бы намекали злоумышленникам, буде таковые объявятся, что любителям хучь какой поживы здесь если и обломится, то, в лучшем случае, по загривку. В центре всего этого производственного великолепия скромным пеньком тор-чал административный корпус, а рядом с ним длинный кирпичный ангар с вечно наглухо задраенными воротами — склад комплектующих — вотчина Анатолия Капралова. Именно здесь в потаённом бункере крутилась полуавтоматическая поточная линия, на выходе из ко-торой появлялись запаянные пластиковые пакеты с розоватыми таблетками внутри.
Анатолий Капралов с самого утра психовал, вёл машину неровно, разгоняясь без при-чины, притормаживая без повода. Страшно хотелось выпить. Периодами желание станови-лось настолько сильным, что, казалось, будто суставы чьим-то чёрным наговором превра-щаются в текучий воск, желудок стягивался болезненными спазмами, пальцы слабели и дрожали от нетерпения. Вчера ещё кое-как справлялся, а с утра придавило. Он понимал, что с первого же стакана уйдёт в запой, что после четырёх-пятидневной пьянки неминуемо при-хватит ужасающее похмелье с желчным, выворачивающим блёвом, с сердечной одышкой, с изматывающим полубредом и страшной головной болью. Понимал, но ничего не мог с собой поделать.
- Тюрьма, зачем сгубила ты меня? - Владимир Колычев - Боевик
- Закон - тайга - Эльмира Нетесова - Боевик
- Риск – это наша работа - Сергей Самаров - Боевик
- Жиган против террористов - Сергей Зверев - Боевик
- Сирийский пленник - Сергей Васильевич Самаров - Боевик
- Реаниматор - Валерий Горшков - Боевик
- Закон оружия - Сергей Дышев - Боевик
- Искажающие реальность. Книга 7. Повод для войны - Атаманов Михаил - Боевик
- Командировка на тот свет - Сергей Соболев - Боевик
- Лето волков - Виктор Смирнов - Боевик