Форма входа
Читем онлайн Казачество. История вольной Руси - Валерий Шамбаров
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Не в силах одолеть Бакланова в бою, Шамиль нанял лучшего стрелка, хваставшего, что промахнулся лишь раз в жизни, ребенком. Он поклялся на Коране убить казачьего героя. Когда рубилась очередная просека, лазутчик сообщил Бакланову, что стрелок завтра будет сидеть в засаде на кургане. Полковник отправился туда вдвоем с ординарцем, а потом оставил и его. В этом было не только рыцарство, но и ювелирный психологический расчет. Убийца готовился стрелять исподтишка. А увидев, что сам Бакланов едет прямо к нему, один, заволновался и промазал второй раз в жизни. Полковник же спокойно слез с седла, приложился к винтовке и стал ждать. Горец нервничал, заряжал торопливо, выпалил, толком не прицелившись, а едва высунулся, пуля Бакланова угодила ему между глаз. Восхищались не только казаки. Чеченцы, издали наблюдавшие за поединком, кричали: «Якши Боклю!»
Слава Бакланова, как человека совершенно необыкновенного, быстро распространилась за пределы Кавказа. В 1847 г., когда на Дону разразилась эпидемия холеры, люди лечились «баклановской настойкой» — ядренейшей, на спирту, но верили, раз «баклановская», то должна помочь. А в 1850 г., когда полк № 20 сменился с боевого дежурства, Бакланов по высочайшему указу был оставлен на Кавказе, принял полк № 17 и его тоже сделал образцовым.
Но казаками здесь становились не только от рождения. Во время посещения Кавказа в 1837 г. Николай I распорядился о создании на линии военных поселений. В них определяли семейных солдат, давали участки земли. Это были последние в нашей истории военные поселения — и единственные жизнеспособные. Потому что устраивались без муштры и мелочной регламентации, по образцу казачьих станиц. И поселенцы со временем слились с казаками. В казаки были поверстаны нижние чины Куринского полка, ставропольские крестьяне, в 1840-х гг. в станицы направлялись переселенцы с Украины и Центральной России. Таких казаков называли «приписными». Но не надо путать с приписными крестьянами. Это разные категории. Например, ранее отмечалось, что Потемкин покупал крестьян и поселил в Екатеринославском Войске — однако они при этом остались крестьянами. Были приписные крестьяне и в других Войсках, где больше, где меньше. Они не имели казачьих прав, не привлекались к службе, только платили подати и исполняли повинности не в пользу государства или помещика, а в пользу Войска. Приписка же крестьян и горожан в казаки тоже практиковалась давно (скажем, при образовании Оренбургского, Азовского Войск). Но сам термин «приписные казаки» родился в Кавказскую войну. Они получали все казачьи права и обязанности, а особенности быта и службы перенимали у потомственных казаков.
Часто и офицеры к казакам назначались «со стороны». Разумеется, «оказачивались» не все. Откроем, например, повесть Л.Н. Толстого «Казаки», созданную в это время и описывающую гребенскую станицу Старогладковскую. Очевидно, в образе Оленина автор отразил себя в пору армейской молодости. Мы видим человека, зараженного типичным либерализмом «культурного общества», сокрушающегося, как же это плохо — война, какое это зло — походы против чеченцев. Внутренний мир его совершенно искусственный, надуманный, загруженный нелепыми наворотами литературных и светских стереотипов. Но наряду с этим Толстой сумел объективно показать и мир казаков — цельный, яркий, живой. Оленина невольно тянет к ним, он даже размышляет, «не записаться ли» ему в казаки, однако это только очередная мысленная игра. Ему по душе другая роль, «белого человека», попавшего к «дикарям». И сам он абсолютно чужд казакам.
Но были и офицеры, которые не примеривались «записаться» в казаки, а становились ими. По своему внутреннему складу, по натуре. Скажем, Феликс Антонович Круковский. Поляк, шляхтич из Гродно. Служил в кавалерии, на Кавказе возглавил сперва Терско-линейный, потом Хоперский казачьи полки. Прославился в боях с чеченцами, дагестанцами, кабардинцами, в 1843 г. отстоял Пятигорск от огромной банды горцев, получив орден св. Георгия IV степени. И был назначен наказным атаманом Кавказского линейного Войска. Стал для казаков поистине «своим», его любили и гордились им. Он и был казаком, и в трудных походах, и в быту. Даже регулярно ходил в православную церковь, хотя сам был католиком.
Еще более яркий пример — Николай Павлович Слепцов. Так же, как Л.Н. Толстой (и его персонаж Оленин), из очень богатой аристократической семьи, пензенский дворянин. Так же, как они, ушел юнкером на Кавказ. И если Платов, Бакланов являются «легендами Дона», то Слепцов стал «легендой Терека». Его отвага поражала даже старых кавказцев, которых трудно было этим удивить. Быстро прошел все офицерские чины, был назначен командиром Сунженского полка. В 1845–1850 гг. руководил заселением Сунжи казаками с Терека и Кубани. Место было очень опасное, горцы старались уничтожить новоселов. Каждую минуту требовалось быть готовыми бросать все и отражать врага или нестись на помощь соседям. Налаживанием мирной жизни и непрестанными боями умело руководил Слепцов.
Историк И. Лукаш писал: «Слепцов — это цвет молодой имперской нации, один из тех, кто был на самых верхах ее, барин до кончика ногтей, изящный и тонкий человек, стал на Сунже истовым казачьим атаманом… Он всегда и во всем был красив прежде всего. Красивы и его курчавые черные волосы в серебре ранней седины, и его говор — скорый и звонкий, слепцовский, и его порывистые соколиные движения, и его светло сверкающий взгляд. В нем всегда движется стремительная, слепцовская красота, и в шумных пирах с кунаками и приятелями, хотя бы с тем же Сергеем Мезенцевым, тоже барином, ставшим гребенским казаком, и в том, как он, вспыхивая желтой черкеской, проносился перед казаками со звонкой командой: «На конь, за мной, Сунжа!»
В 1850 г. Слепцов наголову разгромил крупные силы чеченцев у Цоки-Юрта и Датыха, был произведен в генерал-майоры. Но носил генеральские эполеты недолго. Гнездом разбойников был аул Гехи. Горцы укрепились мощными завалами, даже пушками. В 1851 г. Слепцов возглавил поход туда и при штурме был ранен. Его вынесли на бурке, успели доложить, что завалы взяты. Он сказал: «Ну и то слава Богу!», перекрестился и умер. Современник писал: «Чтобы понять, как любили Слепцова на Сунже, достаточно было видеть, что там происходило, когда везли его тело. Все население высыпало навстречу, и все от мала до велика рыдали. Слепых подводили к гробу, матери клали на его крышку грудных детей».
Да, мюридов начали одолевать, но потери были не менее горькими. Шамиля все дальше загоняли в горы, лишили плодородных равнин. Когда была прорублена очередная просека на р. Мичик, он решил дать большое сражение. Экспедицию Барятинского встретили у Гудермеса главные силы мюридов. Их отразили. Но между Гонсалем и Мичиком Шамиль собрал огромную массу кавалерии, обрушившуюся на русских. К эпицентру сечи стремительно подоспел Бакланов. С ходу развернул ракетную батарею, сам наводил установки, и 18 ракет врезались в скопища врагов. А затем казаки и драгуны во главе с Баклановым ринулись в атаку, опрокинули войско Шамиля, гнали и рубили. Победа была полной. Бакланов был произведен в генерал-майоры и награжден орденом св. Георгия IV степени. Но в этой же экспедиции при штурме аула Дуба был убит наказной атаман Линейного Войска Ф.А. Круковский…
Кстати, Кавказская война оставила еще один след в казачьих традициях. Николай I всегда лично регламентировал воинскую форму вплоть до деталей. Как-то ему довелось увидеть кавказского служаку, сдвинувшего шапку на бок, но царю это вдруг понравилось. И в 1848 г. он издал указ, что чинам Кавказского корпуса «ради лихости» предписывается носить шапки «немного на затылок, с наклоном на правую бровь, так, чтобы левая сторона чела наискосок была открыта» [201]. Отсюда и пошел казачий обычай носить головные уборы набекрень.
52. СОСЛОВИЕ?
Николай I, царь-воин, казаков любил. Уважал их особенности. Впрочем, и эти особенности старался использовать с пользой для государства и династии. И в 1827 г. провозгласил своего 9-летнего наследника Августейшим атаманом Казачьих Войск. Великий князь Александр Николаевич (будущий Александр II), стал первым единым атаманом для всех Казачьих Войск России. При этом донской Атаманский полк был переименован в Лейб-гвардии Наследника Цесаревича Атаманский полк. Всего же в истории казачества было 5 Августейших атаманов: после Александра Николаевича ими становились наследники Николай Александрович (умерший до вступления на престол), Александр Александрович (Александр III), Николай Александрович (Николай II) и Алексей Николаевич. А жены наследников получали титул «атаманши». Это, кстати, единственный случай, когда термин «атаманша» употреблялся вполне официально.
При Николае I была разработана и принята «вторая волна» положений о Казачьих Войсках. История их весьма своеобразна. Первые положения носили самый общий характер. После смерти Платова в 1818 г. наказным атаманом Дона стал Адриан Карпович Денисов. И нашел войсковые дела в страшно запутанном состоянии. Платов не считал нужным заниматься бумажной мелочевкой, поступал так, как считал необходимым, а на приходившие из столицы требования отчетности ему было глубоко начхать. Но то, что прощалось Платову, не прощалось другим. И Денисов, человек обстоятельный, предложил составить новое положение о Войске Донском — такое, чтобы четко регламентировало все стороны жизни. Александр I инициативу одобрил, велел собрать все юридические акты по Войску Донскому и создать комиссию. Однако эти акты противоречили друг другу, как и интересы различных групп казачества. Вокруг положения развернулись такие интриги, что полетел со своего поста Денисов, а потом еще несколько атаманов. Выработать положение удалось лишь в 1825 г. — но умер Александр I, а новому царю доложили, что документ никуда не годится. Возня благополучно продолжилась, и положение было принято лишь в 1835 г.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Казачество. История вольной Руси - Валерий Шамбаров бесплатно.
Похожие на Казачество. История вольной Руси - Валерий Шамбаров книги
- Казачество в Великой Смуте - Александр Широкорад - История
- Начало России - Валерий Шамбаров - История
- Отпадение Малороссии от Польши. Том 3 - Пантелеймон Кулиш - История
- Советская авиация в боях над Красным Бором и Смердыней. Февраль-март 1943 - Илья Прокофьев - История
- «Черная смерть». Правда и мифы о боевом применении штурмовика ИЛ-2. 1941-1945 - Дмитрий Дёгтев - История
- Элитные части РККА в огне Гражданской войны - Алексей Владимирович Олейников - Военная история / История
- Подлинная история древней Руси - Антон Беляков - История
- Славянское завоевание мира - Глеб Носовский - История
- Модные увлечения блистательного Петербурга. Кумиры. Рекорды. Курьезы - Сергей Евгеньевич Глезеров - История / Культурология
- Традиция, трансгрессия, компромисc. Миры русской деревенской женщины - Лора Олсон - История
