Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Словом, Любовь Федоровна только приготовилась поговорить с Анной о Викторе Эмильевиче Дандре, как балерину пригласили на гастроли в Москву. И здесь произошло событие, которое бесконечно изумило маменьку, привыкшую видеть в своей дочери покорную монашенку.
Анна влюбилась.
И в кого? В своего же, что называется, брата, балетного танцора!
Его звали Михаил Михайлович Мордкин. Он был молод — старше Павловой всего лишь на два месяца — и поразительно красив. Его прозвали «Геракл балетной сцены». И в самом деле в его внешности было нечто античное: тщательно наработанная мускулатура, безупречные черты лица, золотые волосы и синие глаза… Воистину олимпиец!
Классическая правильность черт не делала его красоту холодной и невыразительной, напротив — она была необыкновенно эффектна. К тому же Михаил умел ее подать и беззастенчиво пленял публику Большого театра в главных партиях балетных спектаклей. Он славился напористой энергией танца не меньше, чем яркой колоритностью образов и сценическим темпераментом. Михаил отлично смотрелся в «исторических» театральных костюмах и легко чувствовал себя в них во время танца. Другим его прозвищем было — «Танцующий актер». Среди множества ролей Михаила Мордкина были испанский цирюльник Базиль в «Дон-Кихоте», капитан Феб в «Дочери Гудулы» (некая вариация «Эсмеральды» Цезаря Пуни, поставленного по «Собору Парижской Богоматери» Виктора Гюго) и воин-наемник Мато из древнего Карфагена (балет «Саламбо» по Флоберу). Михаил Мордкин родился быть любовником и героем, стал танцовщиком героического амплуа, однако он умел быть удивительно трогательным. Например, в «Саламбо» его Мато умирал так, что дамы в зале рыдали чуть не в голос и начинали ненавидеть главную героиню, ставшую причиной смерти этого обворожительного мужчины.
Короче, о Мордкине вполне можно сказать, что поклонницы его творчества носили его на руках и выстраивались к нему в очередь.
Впрочем, он был разборчив, не сказать — привередлив.
Недоброжелатели, петербургские танцовщики, которые завидовали не столько таланту Мордкина, сколько его ослепительной внешности, насмешливо прозвали его «московский калач». Но именно этот «калач» заставил блистательную Павлову на некоторое время потерять голову.
В Москве хореограф Александр Горский поставил в декабре 1905 года свой вариант балета «Дочь фараона», полностью переработав старинный спектакль Петипа. Анна Павлова должна была 15 января 1906 года выступить в нем в главной роли. Ее партнером стал Михаил Мордкин.
Она произвела на «калача» огромное впечатление. И все же оно было ничтожно по сравнению с тем впечатлением, которое на Павлову произвел он!
Привыкнув видеть в своих партнерах не то братьев (ну, в крайнем случае, кузенов), не то вовсе существа бесполые, некоторую разновидность евнухов, Павлова не ощущала в них мужчину. Привыкнув к откровенности сценических костюмов, она никогда не устремляла взгляд туда, куда смотрит при виде обтянутого трико танцовщика всякая нормальная женщина. А ведь популярность Мордкина у московских утонченных дам объяснялась не только его редкостными балетными достоинствами, сколько не менее редкостными достоинствами мужскими! Он обладал неописуемым даром вызывать желание. Причем провоцировал женщин на эти вспышки порою невзначай, а порою совершенно сознательно, просто чтобы самоутвердиться. Однако влечение его в к Павловой было искренним, так же, как и ее тяга к нему. И эта взаимная вспышка чувств, разумеется, не осталась незамеченной.
Мордкин привык брать женщин везде, где они попадались, — было бы желание! Причем более всего важно было, чтобы желание появилось у него, а в женской готовности отдаться он не сомневался. Что было естественно — ему никто не мог отказать. Более того — дамы шли на самые разные ухищрения, чтобы затащить его в постель.
Из уст в уста среди московских танцовщиков и балетоманов ходила не то сплетня, не то байка о некоей даме из самого высшего общества, которая влюбилась в Мордкина и не пропускала ни одного спектакля с его участием. И вот как-то раз она, сидя в простой черной карете, подстерегла актера у служебного выхода. Двое слуг, невзирая на сопротивление Михаила, втолкнули его в карету, а сами остались на улице. Кучер нахлестывал лошадей, пока…
О том, что именно происходило, Михаил никогда не рассказывал, отделывался лишь намеками, из которых, однако, можно было понять, что дама целовала ему руки и рыдала, умоляя овладеть ею. Ну, он был слишком галантен, чтобы заставлять ее просить слишком долго, и не без любопытства внял ее мольбам. Через несколько минут после свершившегося он был высажен в полуквартале от своего дома. La scéne d’amour[65] показалась ему выше всяких похвал. Тем паче что спустя неделю она повторилась, и на сей раз Мордкин уже не сопротивлялся слугам, а даме вообще не пришлось тратить время на просьбы. Эти les scénes[66] повторялись примерно раз в неделю, ну, раз в десять дней, причем потом Мордкин обнаруживал у себя в кармане то золотые часы, то золотой же портсигар с эмалевым павлином на крышке, в оперенье которого были вкраплены сапфиры, изумруды и рубины, то булавку для галстука с баснословным бриллиантом, то еще какие-нибудь милые, прелестные подарочки. Самое захватывающее, что Мордкин не видел лица своей любовницы: окна кареты всегда были зашторены наглухо. То есть он так уверял… Насколько мог судить Мордкин на ощупь, дама оказалась не слишком юна, однако опытна и страстна. Словом, Михаил был немало огорчен, когда неожиданная любовница исчезла из его жизни так же внезапно, как появилась в ней. Возможно, конечно, она уехала лишь на время, однако Михаил ощущал немалую пустоту… И надо же, чтобы в это самое время он познакомился с Анной Павловой!
Сразу было видно, что эти двое пылают друг к другу страстью. Но как неразборчивость Мордкина, так и монашеский образ жизни петербургской балерины были общеизвестны. Впрочем, судя по взглядам, которые Анна бросала на своего нового партнера, она вполне готова была расстаться со своей хваленой праведностью. В глазах Михаила уже блестела улыбка победителя, как вдруг…
Как вдруг Анна прихворнула. Два дня она не покидала снятой для нее квартиры на Никитской, а когда вновь появилась в театре, у всех создалось впечатление, будто гостью подменили. О нет, она танцевала с прежним блеском, она вгоняла прочих в пот своей неутомимостью, своей работоспособностью, своей готовностью снова и снова репетировать одну и ту же сцену… Но в глазах ее, обращенных на Мордкина, погас свет. Сдержанность ее граничила с отвращением, она сторонилась того, к чему откровенно рвалась еще недавно, а при первой же попытке слишком уж рьяно поддержать ее между ног отпрянула с такой неприкрытой брезгливостью, что Михаил вполголоса выругался. Чудилось, эту «спящую красавицу», пробудившуюся для любви, вновь околдовала и погрузила в зачарованный сон злая фея Карабос!
- Преступления страсти. Коварство (новеллы) - Елена Арсеньева - Короткие любовные романы
- Помоги мне, бог любви! - Марта Брюсфорд - Короткие любовные романы
- Гнев султана (СИ) - "Битва Историй" - Короткие любовные романы
- Нежданное счастье - Сьюзен Дай - Короткие любовные романы
- Поцелуй у ног богини - Александра Нарин - Короткие любовные романы / Современные любовные романы
- Не дай мне уйти - Мария Летова - Короткие любовные романы / Современные любовные романы
- Когда пробьют куранты - Варвара Вьен - Короткие любовные романы / Современные любовные романы
- Слишком болею тобой - Райц Эмма - Короткие любовные романы
- Просто птицы - Татьяна Майстери - Прочая детская литература / Короткие любовные романы
- Семь ноль-ноль (СИ) - Серебрякова Екатерина "Kate Serebryakova" - Короткие любовные романы