Форма входа
Читем онлайн Дни нашей жизни - Вера Кетлинская
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
В течение целого вечера, забыв гордость, Валя попадалась ему на глаза, сталкивалась с ним в дверях... он не замечал ее, проходил мимо, глядя поверх ее головы... Уж лучше б он соблазнил и бросил!
Ее отчаяние усугублялось тем, что окружающие догадывались о ее несчастье.
Если неподалеку оказывался Гаршин, на нее устремлялись любопытные взгляды. Девушки из инструментального склада хихикали за ее спиной. Что они думали? Никто ни о чем не спрашивал ее, и от этого ей казалось, что сплетня захлестнула петлей ее жизнь, и она не знала, как разрубить петлю.
Был в цехе человек, по-своему старавшийся помочь ей, — старик Гусаков. Поймав Валю в пролете, он с жалостью сказал:
— На себя не похожа стала, доченька. Не таись от старика. Если тебя кто обидел, я тому голову сверну.
Как всегда, от него пахло водкой и махоркой, но Вале хотелось уткнуться лицом в его грудь, обтянутую засаленной рубахой, и выплакаться. Сдержав это детское желание, она через силу улыбнулась:
— Да что вы, Иван Иванович! Нездоровится мне. Вот и все.
И убежала, глотая слезы.
Она старалась убедить себя, что Гаршин ветреный и дурной человек, недостойный того, чтобы его любили и из-за него страдали. Но она продолжала любить его и страдать из-за него, она принимала вину на себя и терзалась предположениями, что Гаршин счел ее легкомысленной и слишком доступной, что его оттолкнула легкость, с какою она поехала с ним в ресторан, с какою она позволила целовать себя и дала то обещание.
Оторвавшись от товарищей, от работы в техкабинете, от драмкружка, Валя осталась совсем одна. Только Аркадий Ступин как тень ходил за нею, но тень эта раздражала ее и усиливала ее отчаяние.
Как он объяснял себе ее горе? Что он подозревал? И почему не отвернулся от нее? Или он надеется, что такая — она обрадуется его любви и уже не захочет оттолкнуть его? Или он мечтает, что настанет его черед и он отплатит ей за все мучения?
Только дома, закрывшись в своей комнатке, выходящей окном на крышу, Валя обретала горькое спокойствие. Спокойствие было хуже отчаяния, потому что означало отрешенность от всего, что прежде заполняло жизнь.
Аркадий не мог подчиниться приказанию Валя и продолжал издали провожать ее и маяться вечерами возле ее дома, но он был далек от надежд, которые она ему приписывала. Он уже ни на что не рассчитывал и ничего не хотел для себя, он терзался страхом, что Валя с отчаяния заболеет или что-нибудь сделает с собою. И еще его душил гнев против людей, стоявших ближе к ней, чем он, и теперь равнодушно отошедших в сторонку. Неужели Никитин, Пакулин и другие комсомольцы не видят, что их товарищ в беде? Неужели Валерий Владимирович, всегда хваливший Валю, так легко примирился с ее уходом из студии?
В воскресное утро, промаявшись несколько часов возле ее дома, он вдруг сообразил, что ни вчера после работы, ни сегодня она не выходила даже в булочную.
Нужно что-то делать, делать немедленно! Но что именно? Он был бессилен придумать что-либо и решил поговорить напрямик с Николаем, — в конце концов, Николай ее друг, они оба в комсомольском бюро.
Он помчался к Пакулиным.
Всю дорогу он повторял упреки, которые обрушит на Николая. Всех учит, как жить и что делать, а самому наплевать на чужое горе! Эгоист, зазнайка, только о своей славе думает!
Он позвонил у двери, как будто дом горел, — неотрывно, изо всех сил нажимая кнопку звонка. Он начал бы колотить в дверь, если бы она не открылась быстро.
Виктор открыл ее, держа в руке столярную пилу.
— А, Ступин! — удивленно, но равнодушно приветствовал он товарища по бригаде. — Ты к Николаю?
Николая не оказалось дома, он вышел за покупками. Маленькая кухня, в которую Аркадий вошел, была так аккуратно прибрана, что Аркадий, растеряв запал гнева, принялся тщательно вытирать ноги о влажный половичок.
Худенькая пожилая женщина в пенсне вошла в кухню и, увидав незнакомого, вежливо пригласила в комнату. Комната была еще чище и уютнее кухни, а книга в руках хозяйки совсем смутила Аркадия. Он сел у самой двери, вытянувшись и покашливая.
Узнав, что гость — член пакулинской бригады, мать сняла пенсне и ласково оглядела незнакомого юношу:
— Заниматься пришли?
— Нет, я по делу, по срочному.
На столе поверх клеенки была постлана газета, на ней лежали учебники и тетрадки с надписями на обертках: «В. Пакулин, I курс». А через полуоткрытую дверь Аркадий видел часть соседней маленькой комнатки — книжную полку, столик, заваленный книжками и тетрадями, подоконник с рулонами чертежей.
— А вы где учитесь?
— Я готовлюсь поступать с осени.
Он записал в свой «план жизни» обязательство учиться, но еще не начинал готовиться и в душе не был уверен в том, что поступит. Для техникума у него не хватало знаний, а идти в вечернюю школу, в седьмой класс, казалось обидно — садиться за одну парту с мальчишками и два года быть школяром, прежде чем сравняешься с Витькой Пакулиным! А Витька к тому времени небось и до вуза доберется! Но сейчас он ответил так потому, что это было понятнее матери, у которой оба сына учатся.
— А что ж вы раньше не собрались? — поинтересовалась мать. — Лет-то вам, наверно, побольше, чем Коле. Или имеете образование?
— Николай в семье живет, ему легче, — неохотно ответил Аркадий и отвернулся, не желая продолжать разговор. Но мать добродушно спросила, почему он раньше никогда не бывал у Николая, — если в общежитии неуютно, приходил бы к товарищу, в семью, она всегда рада друзьям сына.
— К нам многие ходят, — сказала она и после долгого, но какого-то необременительного молчания задумчиво сказала: — Да, так вот и двигается жизнь.
И Аркадий вдруг с болью подумал, что не ему и не Николаю, а вот этой матери надо бы поговорить с Валей.
Пришел Николай. Мать взяла у него покупки и ушла в кухню, прикрыв за собою дверь. Николай вопросительно смотрел на Аркадия — приход товарища был некстати.
— Можно с тобой в открытую говорить? — удрученно спросил Аркадий. — Мне очень нужно.
— Можно, конечно, — подавляя недовольство, сказал Николай. — Здесь... или пойдем походим?
— Давай походим.
Они вышли из дому и переулком между корпусами заводского жилого городка направились к раскинувшемуся за ним пустырю.
Кое-где среди старых фундаментов уже вымахнули и потянулись к солнышку молодые березки с нежными белыми стволами-прутиками и первыми веточками, на которых распускались почки.
Подбрасывая ногами попадающиеся на пути щепки и обломки кирпича, молодые люди прошли до середины пустыря и, не сговариваясь, сели на кирпичную кладку.
— Ты, наверно, удивишься, — предупредил Аркадий.
Николай качнул головой и отвел глаза, чтобы не смущать товарища.
— Я не комсомолец. — сказал Аркадий. — Это вы должны заботиться, если человек один. И вообще... А вот видишь, случилось такое дело… и черт его знает, почему я вижу, а вы не видите. Или, если уж совсем в открытую говорить... я люблю ее. Ты не смейся, Николай.
— Чего ж тут смеяться, — сказал Николай и покраснел. — Это со всеми случается. Я не смеюсь.
Затем они помолчали. Наконец Николай напомнил:
— Ну, ну...
— Это о Вале. Она же ваш член бюро, и вообще.
Николай встрепенулся:
— А что ты знаешь?
— А ты?
Николай задумчиво смотрел в сторону, затем тихо спросил:
— Значит, ты ее очень любишь?
И тогда Аркадий заговорил — так, как он говорил сам с собою однажды ночью, задыхаясь от переполнявшего его чувства и не умея ни скрывать, ни умалчивать ни о чем. Да, любит, любит до потери себя, хотя она попросту не замечает его, не подпускает его к себе, чтобы он помог ей или отомстил за нее.
— Ну как же ты отомстишь? — чуть улыбнулся Николай. — В морду дашь, что ли, или вызовешь на дуэль, как в девятнадцатом веке?
— Дам в морду хотя бы!
— Этим не поможешь. Тут есть только одно средство, как я понимаю. Это и в литературе... Левин и Китти... И вообще я знаю такие случаи. Помочь — это заставить ее забыть, стать для нее лучше, нужнее, чем тот. Я и сам...
Он осекся, затем решительно докончил:
— Я и сам влюблен в одну девушку. А она не обращает внимания. Так ведь один путь — не надоедать же ей! — один путь: заслужить внимание, стать достойным. Разве неверно?
Аркадий с отчаянием вскричал:
— Валя-то несчастна! Ее обидели... может быть, очень жестоко обидели! Я все время боюсь, как бы она чего с собой не сделала!
— Она тебе ничего не говорила... что у них произошло?
— Мне!!
Снова помолчали.
— Ну и... они совсем не встречаются? Не говорят? Он и не подходит к ней?
— Кто?!
— Ну, Гаршин.
— Гаршин?!
Николай пожалел, что назвал это имя. Но кто мог думать, что Аркадий не знает!
Аркадий заметался, как в горячке. Лицо его и шея налились кровью.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Дни нашей жизни - Вера Кетлинская бесплатно.
Похожие на Дни нашей жизни - Вера Кетлинская книги
- Твой дом - Агния Кузнецова (Маркова) - Советская классическая проза
- Вдруг выпал снег. Год любви - Юрий Николаевич Авдеенко - Советская классическая проза
- Белые одежды. Не хлебом единым - Владимир Дмитриевич Дудинцев - Советская классическая проза
- БЕЛЫЕ И ЧЕРНЫЕ - Александр Котов - Советская классическая проза
- Белые коромысла - Михаил Щукин - Советская классическая проза
- Бремя нашей доброты - Ион Друцэ - Советская классическая проза
- Через двадцать лет - Юрий Нагибин - Советская классическая проза
- Лога - Алексей Бондин - Советская классическая проза
- Батальоны просят огня (редакция №2) - Юрий Бондарев - Советская классическая проза
- Ардабиола (сборник) - Евгений Евтушенко - Советская классическая проза
