Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К северу от Альп эта городская революция выражалась в появлении и быстром распространении городских хартий и привилегий на территориях современных Германии, Франции и Англии. Такие хартии первоначально даровались для подтверждения уже существующих обычаев, которые постепенно сложились в успешных общинах. Членство в городе, как и в других добровольных объединениях той эпохи, обычно требовало принесения перед Богом клятвы, в которой человек обещал помогать своим согражданам и подтверждал наличие у себя определенных индивидуальных прав и обязанностей. Позже эти хартии использовались при основании новых городов, поскольку правители искали способы расширить свои владения и закрепить за собой новые территории. Несмотря на ряд интересных региональных различий, больше всего в этих хартиях поражает их сходство. Обычно они гарантировали гражданам право устраивать рынки, более широкие права собственности и определенную степень самоуправления (часто с проведением выборов), одновременно освобождая их от различных пошлин, сборов и налогов. К 1500 г. большинство городов Западной Европы имели хотя бы частичное самоуправление. В тот же период в Китае и исламском мире самоуправление на основе представительных собраний не сложилось ни в одном городе[480].
Раннее описание урбанизации содержит церковный документ 965 г., где говорится, что «евреи и другие торговцы» поселились в городе Магдебурге (современная Германия), расположенном на реке Эльбе на периферии прежней империи Каролингов. Десятилетие спустя император Священной Римской империи Оттон II формально даровал этой общине «привилегии». Постепенно магдебургский подход к городскому самоуправлению, регулированию деятельности гильдий и уголовному судопроизводству оформился в то, что стало известно как Магдебургское право.
К 1038 г. другие сообщества под впечатлением от успехов Магдебурга начали копировать его установления. В последующие несколько столетий более 80 городов прямо и откровенно позаимствовали устав, законы и городские учреждения Магдебурга. Там при этом продолжали внедрять институциональные и правовые нововведения, поэтому «право», принятое в «дочерних» городах, фиксировало ту его форму, которая имелась в Магдебурге на момент копирования. В XIII в. добровольная военно-религиозная организация, именовавшаяся Тевтонским орденом, начала даровать Магдебургское право завоеванным ею городам в Пруссии и далее к востоку. С различными изменениями эти дочерние города обычно передавали свои хартии, законы и формальные институты другим сообществам. Например, в Германии Магдебургское право принял город Галле; позднее, в XIII в., законы и институты Галле послужили образцом для Сьроды-Слёнской (по-немецки Ноймаркт) в современной Польше. Впоследствии Сьрода передала свою хартию и законы по меньшей мере 132 другим сообществам[481].
Сохранившийся набор из девяти статей XII в. дает нам представление о том, как обстояли дела в средневековом Магдебурге. Кажется, это законодательство разрешает определенные споры, связанные с различными традициями или обычаями. В частности, одна из статей гласит: отцы больше не будут нести ответственность за убийства или нападения, совершенные их сыновьями, при условии, что шесть «достойных мужей» засвидетельствуют, что отец не присутствовал при убийстве или нанесении увечий, а если и присутствовал, то не принимал в этом никакого участия. Эта норма распространялась и на других родственников.
Очевидно, Магдебургу был нужен закон, который бы снижал ответственность семей за действия их членов, склонных к насилию. Эта статья, похоже, смягчает — но не отменяет — коллективную уголовную ответственность, основанную на родстве. Судя по всему, самоуправляемые города постепенно вводили новые правила, которые отделяли от семей индивидов с их намерениями, уничтожая остатки интенсивных институтов, основанных на родстве, и связанных с ними интуитивных представлений. Напомню, что такая коллективная ответственность четко установлена в самых ранних законодательных сводах различных европейских племен, составленных в эпоху раннего Средневековья, вскоре после их обращения в христианство[482].
Другие города, конкурируя с Магдебургом, разрабатывали собственные хартии, законы и институты управления. Например, Любек, получивший свою первую хартию в 1188 г., к середине XIV в. стал самым богатым городом Северной Европы и матерью городов большей части Балтийского региона; Любекское право распространилось по меньшей мере на 43 дочерних города[483]. Как и Магдебург и другие подобные центры, Любек выступал в качестве апелляционной инстанции, когда в дочерних городах возникали вопросы к своему законодательству[484]. Появление на Балтике целого региона с единообразными, благоприятствующими торговле законодательством, административными процедурами и правовой системой заложило основу для создания обширной торговой федерации — Ганзейского союза.
Параллельно процесс урбанизации шел в других частях Европы. Лондон, к примеру, получил свою первую хартию от Вильгельма Завоевателя в 1066 г., а в 1129 г. заключил еще более выгодную сделку с Генрихом I. Жителям Лондона было разрешено самим избирать шерифов и контролировать собственные суды. 24 олдермена, управлявшие городом, клялись вести дела в соответствии с хартией, принося особую присягу. Здесь, как и в Магдебурге, писаные законы отправляли в утиль различные элементы интенсивных институтов, основанных на родстве. Например, вопросы землевладения были частично освобождены от влияния традиционных норм наследования. В частности, с определенными оговорками люди теперь могли продавать свою землю, тем самым лишая наследства потомков. Хартия также освобождала лондонцев от уплаты другим семьям виры за убийства и от обязанности решать споры на судебном поединке (мораль, основанная на чести). Кроме того, горожанам больше не нужно было платить ряд пошлин и таможенных сборов. Как и в Германии, лондонская хартия послужила образцом для других городов, включая Линкольн, Нортгемптон и Норвич[485].
Разумеется, императоры, графы и герцоги даровали городские хартии и привилегии не потому, что верили в выборы, местное самоуправление или права личности. Скорее, к этому их побуждали как минимум три «пряника» и один «кнут». Во-первых, правители обнаружили, что более свободные общины могут обеспечить экономическое процветание за счет дальней торговли и местной коммерции — это были дойные коровы, способные поправить их финансы. Во-вторых, рост поселений означал увеличение числа мужчин, то есть более крупные вооруженные силы и бóльшую безопасность. Да, городские хартии часто освобождали горожан от насильственного набора в (завоевательные) армии местного правителя, но горожане по крайней мере сами отвечали за защиту своих поселений. В-третьих, приманка привилегий и возможностей позволяла правителям основывать новые колониальные города, которые были действенным инструментом расширения и
- Искусство манипуляции. Как не дать себя обмануть - Хенрик Фексеус - Психология
- Искусство манипуляции. Не дай себя обмануть - Хенрик Фексеус - Психология
- Революционная методика соблазнения. Как покорить и заполучить любого - Хенрик Фексеус - Психология
- Сталин - тайные страницы из жизни вождя народов - Ольга Грейгъ - История
- История воссоединения Руси. Том 1 - Пантелеймон Кулиш - История
- Как легко обрести любовь: 4 эффективных шага - Александр Казакевич - Психология
- Феномены Тени и зла в волшебных сказках - фон Франц Мария-Луиза - Психология
- Триггеры мотивации. Как обрести энергичность, силу воли, дисциплинированность и умение действовать быстро с помощью психологических техник - Патрик Кинг - Деловая литература / Менеджмент и кадры / Психология / Самосовершенствование
- Отпадение Малороссии от Польши. Том 3 - Пантелеймон Кулиш - История
- Психология биэтнических семейных отношений - Заграт Айгумова - Психология