Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Корабль вышел из искаженного пространства, но из-за неопытности Кости и неточности вычислений им оставалось еще целых два дня пути до порта Прайма. Слабое «биип» привлекло внимание Каны и Ларсена к экрану над контрольной панелью. Хансу и Кости спали, и некому было объяснить значение крошечной точки света, движущейся по темной поверхности. Кана пошел поднимать Кости.
— Мы больше не одни, кто-то хочет посмотреть, как мы перенесли полет. — Пилот поневоле протер глаза. Но взгляд на экран полностью разбудил его.
— Поднимите Хансу! — резко приказал он.
Когда Кана вернулся с Хансу слабое «биип» превратилось в настойчивое гудение.
— Можете установить связь? — спросил Хансу.
— Если хотите. Но здесь не может быть торговых кораблей. Мы на крейсерском курсе. Должно быть, это другой крейсер.
На планете, вооруженные, они знали, что им делать перед лицом потенциального врага. Но в космосе они были беспомощны.
— Установить контакт? — спросил Кости.
Хансу задумчиво смотрел на экран, будто надеясь прочесть там «имя, ранг и условия назначения».
— Может, этот экран, — он ткнул пальцем в прибор, может использоваться только для приема, или мы автоматически и передаем, когда включаем его?
— Может быть односторонний прием, но это покажется подозрительным.
— Пусть думают что хотят. Нам нужно немного времени, несколько быстрых ответов, прежде чем они увидят наши лица. Выключите телеизображение.
Кости нажал несколько кнопок. Яркая световая волна пробежала по экрану, и они увидели скуластое лицо гуманоида с Проциона. Фуражка патрульного офицера покрывала его безволосую голову. Виднелся знак «звезда и комета», означавший ранг.
— Что за корабль? — спросил он с бессознательным высокомерием чиновника ЦК. Он их не видел, но, должно быть, понял, что обращается к землянам. Он негодования Кана почувствовал, как у него дыбом встали волосы. По лицу Хансу он увидел, что не одинок в своей реакции. Хансу взял микрофон у Кости.
— Это патрульный крейсер, имя и регистрационный номер неизвестны, — он говорил медленно, без выражения, произнося каждое слово на базовом торговом языке, стараясь сделать неразличимым свой родной акцент. — Мы нашли его покинутым и возвращаем соответствующим властям.
Патрульный командир не назвал его открыто лжецом, но на его лице ясно читалось недоверие.
— Вы направляетесь не на базу Патруля, — резко заявил он. — Какова ваша цель?
— Как будто он не знает, или не подозревает, — прошептал Кости.
— Мы доложим нашим старшим командирам в соответствии с законом, — продолжал Хансу.
Узкое лицо начало зловеще удлиняться.
— Земляне! — слово было произнесено, словно грязное ругательство. — Приготовьтесь к принятию отряда на борт… — его лицо исчезло с экрана.
— Ну, вот и получили, — уныло заметил Кости. — Если мы попытаемся уйти, то они нас сожгут из своих мощных пушек.
— За мной! — Хансу уже был на полпути к двери.
Остальные последовали за ним. Вне поля искусственной гравитации они добрались до переборок. Хансу открыл аварийный люк к шлюпкам. Кана с недоверием смотрел на шлюпки, борясь со страхом оказаться в закрытом пространстве. Хансу остановился у ближайшей шлюпки.
— Кости, возьмите вторую. Это удваивает наши шансы донести рапорт. Если хоть один из нас выживает, он обязан добраться до Прайма. Наша неудача может означать… в определенном смысле… гибель всей Земли. Дело важнее всех нас. Ларсен, полетите с Кости. Ведите маршрут на Землю. Приземлившись, двигайтесь к Прайму. Если сумеете, выпросите, займите, украдите транспорт. Спросите Маттиаса, доберитесь до него, даже если по пути придется убивать. Понятно?
Ни один из ветеранов не проявил удивления при этом необычном приказе. Хансу втиснулся в шлюпку, и Кана неохотно последовал за ним. Им обоим пришлось приложить всю силу, чтобы закрыться изнутри. Затем Хансу пробрался на сиденье пилота, а Кана занял второе место. Хансу поставил указатель на небольшой шкале перед ним, трижды проверил показания всех приборов и включил двигатель, который должен был выбросить их из корабля. Сила удара была почти такой же, как при взлете с Фронна. Ребра Кана, еще не затихшие от прошлого старта, заставили его испустить полусдавленный крик. Когда он смог повернуть голову, то увидел, что Хансу лежит, обхватив ладонями подбородок, глаза его были устремлены на приборы.
— Мы свободны? Нам удалось уйти? — ошеломленно спросил Кана.
— Пока мы живы, — иронически ответил Хансу. — Если бы они заметили наш уход, от нас бы уже остались угольки. Будем надеяться, что еще некоторое время их внимание будет сосредоточено на судне.
— Но почему, сэр? Патруль обычно не стреляет сразу Офицер произнес «земляне» так, будто мы ломбросские мучные черви…
— Вас не должно удивлять, Карр, что некоторые «высшие расы», те, что правят в совете ЦК, именно так нас и расценивают, неофициально, конечно.
— Но закатане не такие… и Рей, и Мик дружили с лупаном на Секундусе…
— Конечно. Я могу назвать тысячу разновидностей и рас, которые принимают землян как равных, если мы отвечаем им тем же. Но заметьте два обстоятельства, Карр, и оба очень важные. Системы, для которых мы персона нон грата, населены гуманоидными расами, и эти расы давно вышли в космос, они пионеры Галактики. В них глубоко скрывается чувство, в котором они не сознаются даже себе — страх. В древности на Земле, до атомных войн, мы были разделены на расы. Разница, отчасти, определялась цветом кожи, чертами лица и т д. В свою очередь, эти расы делились на нации, которые возвышались и удерживали под своей властью целые континенты, иногда на столетия. Но когда проходило время, каждая из них теряла свою власть. Узда выскальзывала из ее рук. Почему? Потому что сильные энергичные бойцы, создавшие эти империи, умерли, а их сыновья и сыновья их сыновей были уже другой породы. Некоторое время после ухода сильных бойцов империя еще существует, как хорошо налаженная машина может работать по инерции. Затем детали машины начинают изнашиваться, необходима смазка, а нет никого, кто имел бы желание и силы произвести ремонт и снова отрегулировать механизм. И вот побеждает новая, более молодая нация, часто после войны. История движется вперед серией таких империй — старые империи уступают место молодым. Теперь возьмем галактические расы, с которыми у нас наиболее близкие отношения. Все они не нашего вида. Вам нравятся закатане, пресмыкающиеся по происхождению, у нас хорошие отношения с тристанами, далекие предки которых были птицами. Юбаны — они потомки кошачьих. И все они новички на галактической сцене. Но — и это очень важно — у них разные цели, желания и вкусы. Зачем закатанину беспокоиться из-за того, что проходит время, торопиться что-нибудь сделать, как это делаем мы? Продолжительность его жизни близка к тысяче лет, он может позволить себе посидеть и подумать. А мы чувствуем, что не можем. Но мы не угроза для него и его образа жизни.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Рассвет 2050 года - Андрэ Нортон - Научная Фантастика
- Рассвет 2050 года. Брат теней - Андрэ Нортон - Научная Фантастика
- Поиск на перекрёстке времени - Андрэ НОРТОН - Научная Фантастика
- Перекрёстки времени - Андрэ НОРТОН - Научная Фантастика
- Поющие скалы (сборник) - Дмитрий Де-Спиллер - Научная Фантастика
- Желание верить (сборник) - Виталий Вавикин - Научная Фантастика
- Желание верить (сборник) - Виталий Вавикин - Научная Фантастика
- Желание верить - Виталий Вавикин - Научная Фантастика
- Суд на Янусе (перевод О.Колесникова) - Андрэ Нортон - Научная Фантастика
- Если в лесу сидеть тихо-тихо, или Секрет двойного дуба - Олег Верещагин - Научная Фантастика