Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Таким образом, в конечном итоге, ситуация подтвердила решение генерала: риск, что отдельные пассажиры могут погибнуть во время освобождения самолета, был куда меньше, чем вероятность гибели всего самолета в случае, если он полетит по маршруту, указанному бандитами.
Уж я — то представляю, какая колоссальная работа была проделана за эту бессонную для десятков, для сотен людей ночь.
Вызывались специалисты, непрерывно работали линии связи между Москвой и Токио, Москвой и далеким аэродромом, между различными учреждениями, ведомствами, подразделениями Министерства внутренних дел. Регулярно в самые высокие инстанции докладывалась обстановка, шли совещания, поиски, восстановление картины преступления, выявление личности преступников. Когда принимается решение исключительной важности, решение, от которого зависит жизнь многих ни в чем не повинных людей, важна каждая мелочь, каждая деталь. Принявший решение должен быть уверен, что оно единственно правильное, что сделано все возможное для его обоснования. И другого решения быть не может. Так нас всегда учили. И это одинаково относится и к лейтенанту, и к генералу.
Сомнений не оставалось. Надо было атаковать самолет.
Генерал сделал свое дело.
Теперь черед был за нами. Нам предстояло сделать свое.
…Мы двигаемся во мраке, быстро, бесшумно приближаясь к самолету со стороны хвоста, чтобы нас нельзя было увидеть.
Аэродром оцеплен милицией в несколько рядов. Люди заняли позиции на опушках близлежащих лесов, в оврагах окружавшего аэропорт поля, в кустарниках. Снайперы, вооруженные винтовками с инфракрасными прицелами, находятся в здании аэропорта, в навигационной башне, на крышах ангаров и других аэродромных построек. Они залегли вдоль взлетной полосы и рулежных дорожек. Внимательные, настороженные.
Лишь тихие потрескивающие голоса слышатся в портативных рациях, лишь порой в небо взлетают ракеты, оставляя красный или зеленый дымный след.
Застыли с заведенными моторами пожарные и санитарные машины. Притаились машины специальные.
Руководители атаки стоят у передатчиков и телефонов.
Ни одного гражданского лица не осталось в аэропорту. Все полеты в зоне прекращены.
В Москве, за тысячи километров, сидят у аппаратов офицеры милиции. Ждут сообщений.
Речь идет о жизни десятков людей…
Но разве если б речь шла о жизни всего лишь одного, принималось бы меньше мер, меньше людей участвовало в спасательной операции, меньше ответственности чувствовали бы мы?
Да нет, конечно, все было бы так же.
…Мы приближаемся вплотную к самолету. Теперь он нависает над нами своим огромным, кажущимся снизу черным, телом, своими гигантскими крыльями.
Он кажется таким высоким. До его дверей, до трапов, до фюзеляжа так далеко… Он так герметично и надежно закрыт от какого-либо вторжения извне.
До истечения срока ультиматума, то есть до того, как рассветет, остаются уже не часы, а минуты.
Где-то вдали, на самом краю горизонта, небо бледнеем желтеет.
И вот наступает момент, когда я трижды мигаю карманным фонариком — «Все готово для атаки».
Казалось, проходит вечность, и на командном пункте мигают три ответные вспышки — «Начинайте атаку!».
Операция по освобождению самолета начинается…
Не проходит и нескольких секунд — мы в самолете.
Глава VIII. В САМОЛЕТЕ
Когда летчик сказал мне, что лететь — равносильно самоубийству, я ответил ему:
— Наплевать, вы должны понять, пилот, что, если мы окажемся в руках полиции, нам смертная казнь обеспечена. А так есть все же шансы спастись. Ясно? Это я к тому говорю, чтобы вы знали — терять нам нечего.
— Вам, может быть, нет, — пытался возразить летчик, — но ведь самолет набит пассажирами. Плевать вам на взрослых, так хоть детей пожалейте — их же двадцать семь.
— Вы что, идиот, — я рассердился по-настоящему, — или притворяетесь? При чем тут пассажиры, дети? Да я не двадцать семь — двадцать семь миллионов детей готов отправить на тот свет, чтобы спасти свою шкуру. А вы мне — дети… Так вот, слушайте: если через час мы не поднимемся в воздух, я пристрелю одного из пассажиров. Еще через час — второго, и не гарантирую, что это будет взрослый.
— Я должен сообщить о ситуации начальству, — говорит летчик. — Без его разрешения я самолет в воздух в таком состоянии не подниму.
И я понимаю, что в этом деле его не переуговоришь.
— Сообщайте, — ворчу. — И мои условия тоже. Ждем.
В салоне, который я приказал ярко осветить, пассажиры неподвижно и молча сидят. На них словно напал столбняк. Дети только тихо плачут, что-то бормочут, но большинство спит.
Белинда так же спокойно, как в первую минуту, стоит с пистолетом в руке в хвосте самолета. Казалось, ее не коснулись усталость и волнения. Молодец все-таки. Внимательно следит за каждым движением, за этими десятками затылков (пассажирам мы приказали не оборачиваться).
А у первого ряда кресел стоит Утиный Нос, и его взгляд тоже непрерывно скользит по салону.
В отсеке возле пилотской кабины сидит на откидном стульчике Ру все с тем же япончонком на коленях. Тот спит себе, посапывает носом. А она не отнимает пистолета, приставленного к его гладким, черным волосам.
— Ну как, Рокко, — спрашивает Ру, — все в порядке? Ей-богу, ей все это нравится, для нее идет игра!
С моего разрешения стюардессы унесли тело их убитой подружки в кухню.
Стою у входа в кабину летчиков и внимательно слежу за переговорами с аэродромным начальством.
— У них нет соответствующего горючего, — безразличным тоном сообщает пилот. — Для «Ила» необходимо особое, которого здесь нет.
Врет пилот или не врет? Я не разбираюсь в этих делах. В конце концов, разные марки автомобилей требуют разных сортов бензина. Может быть, и у самолетов так?
— Скажите, чтобы подвезли! — приказываю.
— Везут, но на это требуется время.
— Сколько?
В ответ пилот молча пожимает плечами.
Ждем.
Так дальше продолжаться не может. Надо их встряхнуть.
Смотрю на часы и нарочно громко говорю Ру:
— Если хоть один из летчиков перешагнет порог кабины, стреляй в мальчонку. И скажи мне, если кто-нибудь из них попробует говорить по радио.
Вхожу в салон, куда мы пересадили этих двух типов. Подхожу и жестом приказываю поджарому следовать за мной. Второй при этом весь сжимается, вобрав голову в плечи. Герои!
Прохожу к головной двери, приказываю стюардессе открыть. Струя свежего ночного воздуха врывается в самолет.
- МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ 1981 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов) - Карен Симонян - Прочие приключения
- МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ 1968 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов) - В. Пашинин - Прочие приключения
- Мир приключений 1977. Сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов - Николай Коротеев - Прочие приключения
- Мир приключений № 14, 1968 - В. Пашинин - Прочие приключения
- Мир приключений 1974 - Николай Коротеев - Прочие приключения
- Мир приключений 1974 - Николай Коротеев - Прочие приключения
- Катерина. Властелин гор. Серия «Виртуальные повести» - Наталья Патрацкая - Прочие приключения
- Объект "Убежище" (СИ) - Соловей Дмитрий Dmitr_Nightingale - Прочие приключения
- Искатель. 1983. Выпуск №5 - Дмитрий Биленкин - Прочие приключения
- по прозвищу Кобра III. Москва 1980 - Михаил Востриков - Альтернативная история / Прочие приключения / Периодические издания