но огорчало как Адмирала Моря-Океана, которому предстояло трудное возвращение в Европу. Следовало выбрать для «Ниньи» опытных моряков. Главари мятежа на флагмане были не нужны Колумбу, он внес их первыми в списки колонистов. За ними последовали «бесполезные» участники экспедиции: чиновники, счетоводы, нотариусы, переводчик арабских языков, прочие люди, не имевшие морских специальностей. Христофор присоединил к ним хорошего плотника, искусного бондаря, опытного лекаря, отличного артиллериста, парусного мастера (портного), необходимых в крепости и на корабле. Комендантом форта назначил Диего де Арану, позволил ему казнить преступников. Помощником коменданта сделал дона Гутьереса. Если с ними случится беда, место начальника колонии займет инспектор де Сеговия. Подсчитав количество имен, Христофор получил тридцать девять человек. Вместе с ним на «Ниньи» осталось сорок пять моряков.
На строительство форта испанцы потратили одну неделю. В первых числах января 1493 года они укрепили на стенах крепости пушки «Санта-Марии», перенесли личные вещи моряков в жилой сруб, приготовили склады для продовольствия. Адмирал выделил колонистам годовой запас провизии, почти все продукты флагмана. Особенно тщательно он велел беречь семена зерновых культур, плодов и овощей с европейского материка, чтобы весной посадить в плодородную почву Эспаньолы.
Моряки надеялись в благодатном климате островов получать два-три урожая в год. Они заметили, что туземцы мало работают на полях, плохо следят за плодовыми деревьями, но живут в изобилии. Колумб обещал поселенцам привезти через год коз, овец, коров, а пока советовал заготовить рыбу, не пренебрегать дарами океана. Для плавания по морю дал морякам шлюпку.
Пока матросы заканчивали благоустройство форта и поселка около него, офицеры получали от командующего последние наставления. Колумб поручил им исследование Эспаньолы, поиски золота в реках и на горах, описание земли, составление карт, выбор места для строительства города. Колонистам следовало освоить язык индейцев, узнать их привычки, нравы, обычаи, завязать прочные торговые отношения, в результате которых «добрым и честным торгом» набрать большое количество драгоценного металла. Вместе с тем Христофор не забыл о безопасности гарнизона. Солдатам и офицерам запрещалось ходить по острову в одиночку или вдвоем, посещать без надобности деревни туземцев. Адмирал просил их не ссориться друг с другом, не ослаблять колонию раздора ми. «Ваша сила – в единстве!» – повторял Колумб.
Комендант форта Диего де Арана получил особые инструкции. Христофор просил родственника сохранять строгую дисциплину, не давать поблажки смутьянам, выбивать плеткой лень из нерадивых моряков, заставлять дворян трудиться наравне с простыми матросами. Хотя первым поселенцам жизнь на Эспаньоле представлялась легкой и счастливой, командир предвидел ее ужасные стороны.
Лас Касас писал о надеждах Колумба: «Полагаясь на Бога, он надеялся, что, возвратившись из Кастилии, найдет здесь целую бочку золота, которую приобретут оставленные люди. Они откроют золотой рудник и отыщут пряности в таком количестве, что не пройдет и трех лет, как короли Кастилии снарядят поход для завоевания Гроба Господнего».
Христофор уже говорил с монархами на эту тему. «Когда я объявил Вашим Высочествам, что вся выручка от моего предприятия должна быть истрачена на завоевание Иерусалима, – пишет он, – вы улыбнулись и сказали, будто вам нравится мое решение и что подобное желание имелось у вас, независимо от моего замысла».
Последнюю общую мессу и прощальный ужин назначили на 3 января. Вечером вокруг форта собрался народ. На убранной цветами пироге приплыл с подарками вождь племени. Пышная свита сопровождала Гуаканагари. Ворота форта, двери, окна домов украсили зелеными ветками, перевитыми разноцветными лентами. У моря на возвышении раскрыли алтарь. Сотни индейцев окружили испанцев, смиренно преклонивших колени перед створками икон. Туземцы с интересом слушали непонятную речь, следили за действиями белых людей, осеняли себя крестным знамением. Колумб с умилением смотрел на детей природы, наивно полагал, будто они быстро и легко примут христианство.
После ужина индейцы устроили танцы. Моряки с удовольствием приняли в них участие. На прощание адмирал преподал урок побратиму и его племени, велел выстрелить из пушек крепости по возвышавшемуся дереву, разнести в щепы торчащий у отмели скелет «Санта-Марии». Канониры двумя залпами уничтожили остов каравеллы, сломали пополам толстый ствол дерева. Перепуганные индейцы воочию убедились в том, что белые люди неприступны для врагов ни с воды, ни с берега. Христофор еще раз пообещал Гуаканагари защищать его от караибов. При расставании с Колумбом доверчивый касик искренне плакал.
Прощание с друзьями затянулось далеко за полночь. На берегу горели костры, слышалась испанская и туземная речь. Стучали барабаны аборигенов, звенели колокольчики кастильцев. Извивались в танцах обнаженные тела, томно подпевали уставшие голоса. Захмелевшие моряки разбрелись по берегу.
На рассвете 4 января «Нинья» распустила паруса, вышла из гавани с утренним бризом. Из форта вослед выстрелила пушка. Пироги проводили каравеллу. На пустынном берегу лежало изувеченное дерево с поникшей листвой.
Глава XXIV
Возвращение в Испанию
Экипаж судна ожидал, что адмирал прикажет взять курс на север в просторы океана, но он велел идти вдоль берега в соответствии с указаниями молодого лоцмана, родственника Гуаканагари, пожелавшего отправиться в Кастилию. Обходя полосу прибрежных рифов, «Нинья» повернула на северо-восток и до вечера плыла в этом направлении. Сильный встречный ветер препятствовал движению.
На следующий день испанцы вошли в удобную бухту с высокой горой. Колумб назвал ее Монте-Кристи (горой Христа). В гавани путешественники потратили несколько часов на осмотр берега и широкой реки. Адмирал поднимался на гору, искал место для крепости. Разведку закончили поздно вечером. Колумб велел заночевать в бухте и на рассвете продолжить исследование побережья.
В воскресенье, 6 января, вышли в море, поплыли на восток. Опасались наскочить на отмели, шли в полветра. В полдень с марса грот-мачты дозорный закричал, что видит позади «Пинту». «Нинья» убрала паруса, легла в дрейф. К ней подошло судно Пинсонов.
Радость испанцев не знала границ. Только по счастливой случайности они встретили пропавший корабль. Если бы из Навидада Колумб сразу отправился в Европу, как хотели спутники, то свидание не состоялось бы, каравеллам пришлось бы в одиночку пересекать океан.
Мартин прибыл на «Нинью». Обнявшись с Висенте и поздоровавшись с Христофором, он заявил, будто отлучка была вынужденной.
– Я не мог поступить иначе, – сказал Мартин после оправданий, – кто-то должен был найти золотоносные острова!
– Ты нашел их? – спросил Колумб.
– Нет. Я вернулся к берегу, но вас там не застал.
– Почему ты сразу не нагнал эскадру?
– Я пытался.
– Мы искали тебя несколько дней, прятали записки под знаками на берегу. Если бы ты хотел присоединиться ко мне, то легко сделал бы это, – упрекнул Христофор.
Все понимали, что капитан обманывает командира, но никто бы не осмелился арестовать Пинсона на судне младшего
