Элен преисполнилась гордости, будто сказала нечто невероятно тонкое, ироничное, умное.
Ее отец уже читал газету. Поверх станицы он бросил на Элен взгляд, полный нескрываемого отвращения.
— Это статья о тебе, — сообщил Дэвид.
— Неправда! — заявила Элен, теперь уже сгорая от стыда и боли.
— Правда! — сказала какая-то девушка, сидевшая перед Элен и строившая песчаный замок с помощью желтой лопатки.
— Колин!
Это была покойная жена Патрика! Элен должна была держаться с ней предельно мило, потому что она вообще была таким человеком, она со всеми мила.
— Как поживаешь? — спросила Элен. Она пыталась найти такую тему разговора, которая показалась бы Колин интересной. — Я слышала, ты сама сшила себе свадебное платье. Должно быть, ты очень талантлива!
— Ты слишком уж снисходительна, — бросила Джулия. Она загорала, лежа на животе, но тут на минутку высунула голову из-под полотенца.
— Ей совершенно не нужно было беременеть, — сказала Колин, обращаясь к Джулии. — С ее стороны это неэтично.
— Возможно, — зевнула Джулия. — Но у нее были хорошие намерения.
— Это было неэтично, потому что он по-прежнему любит меня, — самодовольно заявила Колин.
— Но ты же умерла! — закричала Элен, внезапно вспомнив об этом и рассердившись из-за несправедливости обвинения.
— Ты очень хорошенькая девушка, — произнес отец Элен, глядя на Колин.
Колин вскинула голову:
— Спасибо, Дэвид.
— Ну, извини меня за то, что я забеременела, — сказала Элен. Она понимала, что ведет себя глупо, ревнуя отца к Колин, но, похоже, просто не в силах была совладать с собой. Элен начала бросать себе в лицо горсти песка. — И как я могу искупить свою вину? Что мне сделать, чтобы ты с этим примирилась?
— Элен! Прекрати! Ты ведешь себя как полная дура. — Маделайн сидела на том старом диване, что некогда стоял в их общей квартире.
— Ты это слышала? — спросил Патрик.
Элен открыла глаза и увидела, что он сидит рядом с ней в постели.
— Должно быть, просто ветер, — сказала она.
Снаружи и вправду завывал ветер, заставляя дребезжать стекла в окнах. Элен села и протянула руку к стакану с водой на тумбочке у кровати.
— Извини. — Патрик снова лег.
Элен поставила стакан обратно. Он оказался пустым. Но Элен не помнила, чтобы выпила всю воду. Она посмотрела на часы. Всего четыре утра. Эта ночь, похоже, и не собиралась кончаться.
— Опять у меня эти дурацкие сны.
На крышу что-то упало — может быть, ветка.
— У меня тоже, — отозвался Патрик. — Это все из-за ветра.
— Ты кое-что сказал, когда расслабился, — негромко произнесла Элен.
— Ммм?
— Насчет Колин.
Она немного подождала. Патрик захрапел.
Элен улеглась — и сон тут же вернулся.
На этот раз она шла по проходу церкви в день своей свадьбы в белом платье ее бабушки. На ладони вытянутой руки она несла младенца. Тот был размером с бусину и перекатывался взад-вперед по ее ладошке.
— Держи руку ровно! Ты же его уронишь! — сказал кто-то из гостей.
Элен повернула голову — и увидела, что это ее клиентка Луиза в огромной шляпе.
— Ты даже не знаешь, как ухаживать за маленьким! Это я должна была его родить! Отдай его мне!
— Я верну тебе деньги, — быстро ответила Элен. — Больше я ничего не могу сделать. Я хороший человек.
Она продолжала идти вперед и в конце прохода уже видела спину Патрика. Тот обернулся, чтобы посмотреть на нее, и Элен ему улыбнулась, но его лицо вдруг изменилось.
— Прекрати меня преследовать! — визгливо закричал он. Его голос гулко разнесся по церкви. — Все кончено! Неужели ты не можешь этого понять? Я никогда тебя не любил!
Элен почувствовала себя униженной.
— Патрик, это не Саския, это же я! — попыталась она произнести легко и весело, потому что, в конце-то концов, это ведь была ее свадьба, но достаточно громко, чтобы Патрик смог ее услышать на другом конца прохода, длинном, как взлетная полоса в аэропорту.
— Оставь меня в покое! — заорал Патрик.
— Милая, не думаю, что он все еще любит тебя, — сказала Анна.
Она и обе крестные были одеты как подружки невесты из восьмидесятых годов, в платья из розовой тафты с огромными пышными рукавами.
— Мужчины! — вздохнула Филиппа. — Да кому они нужны? Пойдемте лучше выпьем.
— Ты найдешь кого-нибудь еще, — добавила Мел.
— Да он на самом деле никогда мне и не нравился по-настоящему, — фыркнула мать Элен.
— Он думает, что я Саския, — попыталась объяснить Элен. — Уверена, это просто ошибка.
Но вдруг она засомневалась. Может, это и вправду именно она все это время преследовала Патрика?
— Ты меня загипнотизировала, чтобы я вынес те коробки! — продолжал кричать Патрик. — Ты мной манипулируешь!
— Извини! — крикнула Элен.
Он явно намеревался порвать с ней.
Эти отношения закончатся точно так же, как и все другие. Элен предстояло в одиночестве растить младенца, а он такой крошечный!
Она осторожно сжала ладонь, пряча младенца, и бросилась бежать, но ее ноги внезапно подогнулись, как будто она неслась вниз по крутому склону.
Элен открыла глаза.
Она не понимала, утро уже или еще ночь; по спальне растекался странный зловещий желто-оранжевый свет. Это походило на пожар, вот только запаха дыма не ощущалось. Элен слышала шумное дыхание Патрика, именно дыхание, не храп, и гулкий ритмичный шум волн, набегавших на берег.
И она услышала или ощутила что-то еще. Что-то неправильное.
Это была высокая тень в конце кровати. Элен уставилась на нее с сильно бьющимся сердцем, ожидая, пока глаза привыкнут к сумраку комнаты и тень превратится в нечто знакомое вроде стула или платья, висящего на крючке на двери.
Тень шевельнулась.
Элен глубоко вдохнула.
В их спальне стояла женщина, прямо в изножье кровати, и смотрела, как они спят. Элен дернулась с такой силой, что больно ударилась затылком об изголовье.
Колин! Колин вернулась с того света, чтобы заявить права на своего мужа!
— В чем дело? — сонно спросил Патрик. Он сел, потер глаза тыльной стороной ладони и тут же резко отшвырнул одеяло и дернулся вперед. — Пошла вон! — проревел он. — Пошла вон!
Это была не Колин. Там стояла Саския. В пижамных штанах и спортивном джемпере. Влажные волосы облепили ее голову.
— Патрик… — заговорила она и отступила назад, чтобы увернуться от его руки. — Я просто хотела…
Тот неуклюже вывалился на пол с кровати, запутавшись ногами в одеяле.
Элен заметила наконец, что Саския что-то держит в руке. Это были снимки УЗИ, которые оставались на кухонном столе.
