Флориан Дениссон
Я их всех убил
Тебе, Лили, – где бы ты ни была, я знаю, где ты есть
Звезды мирового детектива
Florian Dennisson
LA LISTE
Copyright © Chambre Noire, 2020
First published in France by L’Oiseau Noir éditions, Sevrier
All rights reserved
Перевод с французского Риммы Генкиной
![]()
© Р. К. Генкина, перевод, 2024
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2024 Издательство Азбука®
1
– Я их всех убил!
Тот, кто только что произнес эти слова, был очень худ, а его изможденное лицо, словно состоявшее лишь из впалых щек и кругов под глазами, таких больших, что самого лица за ними не было видно, свидетельствовало о нездоровом образе жизни.
Дежурный капрал нахмурил кустистые брови и инстинктивно опустил ладонь на табельное оружие.
Незнакомец двинулся внутрь помещения, и жандарм все крепче сжимал рукоять своего «зиг-зауэра».
Глаза странного посетителя были налиты кровью; изношенной до дыр и пожухлой одежды постыдился бы и бездомный. Выглядел он как нищий. Но по контрасту его черные волосы были гладко причесаны.
От едкого запаха капрал едва не попятился, когда странный субъект облокотился на крепкую деревянную перегородку, служившую приемной стойкой.
– Я их всех убил! – повторил он, на этот раз чуть тише.
Капрал, несмотря на молодость, успел уже всякого наглядеться. Случаи из жизни даже такой маленькой деревушки Верхней Савойи, как Силлинжи, о которых он рассказывал приятелям, ничем не уступали громким делам, имевшим место в злачных кварталах парижских предместий.
Однако тем первым весенним утром жандарм инстинктивно почувствовал, что эта новая история превзойдет все, что он знал прежде.
Нужно только сохранять хладнокровие и вести себя, как положено профессионалу.
По-прежнему держась за кобуру, он обратился к субъекту подчеркнуто нейтральным тоном:
– Не могли бы вы объяснить, в чем дело?
Глаза мужчины медленно закрылись, словно от облегчения, и он едва различимо снова завел свое:
– Я их всех убил…
Слова слетели с его губ, как предсмертный выдох, и капрал едва удержался, чтобы не поморщиться, когда его коснулось гнилостное дыхание. По-прежнему не веря своим ушам, он осторожно обогнул стойку, чтобы оказаться ближе к посетителю.
Каждое его движение было рассчитано до миллиметра, и он мертвой хваткой сжимал пистолет, готовый мгновенно выхватить оружие.
Но мужчина казался измученным, а его признание звучало, словно предсмертная исповедь.
– Я сейчас подойду к вам, – медленно и раздельно произнес жандарм, – а вы покажете мне свои руки – просто такова процедура.
Не успел он договорить, как незнакомец послушно и спокойно протянул ладони, подставив запястья.
Сцена выглядела все нелепее.
Капрал снова вгляделся в глаза странного посетителя и решил, что перед ним наркоман. Ни дать ни взять героинщик в полном кайфе, причем добавивший к ежедневной дозе кое-какие психотропы с галлюциногенным эффектом.
Когда руки мужчины были надежно скованы за спиной, жандарм велел ему следовать за собой.
Странная парочка двинулась в соседнюю комнату, стены которой были сплошь усеяны фотографиями и заметками. Дежурный жандарм сидел за рабочим столом, на котором громоздилась куча папок; он поднял голову, когда они проходили мимо, и лишь слегка вздернул брови, сведя реакцию к минимуму.
И только когда незнакомец занял место у соседнего стола, а коллега начал допрос, он соблаговолил проявить к делу толику интереса и развернулся к ним, скрипнув стулом.
– Объясните, кого вы убили?
Мужчина опустил голову; в жестком неоновом свете черты его лица выглядели резче, что придавало ему угрожающий вид. Он порывисто втянул в себя воздух и повторил чуть слышно:
– Я их всех убил.
– О’кей, – подхватил капрал, – но кого? Вы же не просто так сюда пришли, верно? Так расскажите.
В комнате воцарилось тягостное молчание.
Веки незнакомца медленно сомкнулись, и он, не поднимая головы, что-то пробормотал.
Все ту же фразу, в которой с момента своего появления не изменил ни слова.
Жандарм бросил быстрый взгляд на коллегу, тот беззвучно произнес: «Нарик». Потом, выждав несколько секунд, продолжил нарочито доброжелательным тоном:
– Я вас не тороплю, но вы должны все мне объяснить.
Мужчина поднял голову: его зрачки сузились, а взгляд остановился на блокноте, венчающем бардак на столе.
Он подбородком указал на ручку, и жандарм наконец-то понял:
– Вы предпочитаете писать? Вы правша?
Тот медленно кивнул.
Убедившись, что незнакомец спокоен и готов сотрудничать, капрал решил освободить ему руку, чтобы тот мог писать.
Почерк у него был неровный и дрожащий; закончив, он подтолкнул листок к жандарму.
На бумаге были написаны четыре имени. Список. Список из четырех человек.
– Это те люди, которых вы убили? – серьезным тоном спросил капрал.
– Я их всех убил, – снова затянул странный человек, и в уголке его глаза блеснула слеза.
2
Еще до того, как зазвонил будильник, около полудюжины кошек различных размеров и мастей вспрыгнули на кровать Максима Монсо, мяуканьем и дружеским мурлыканьем демонстрируя желание плотно перекусить. Рыжий лохматый кот подобрался к самому лицу и принялся вылизывать его шершавым языком.
Неприятное ощущение заставило Максима скривиться, и он сел в кровати, спугнув черную кошечку c хрупким, стройным тельцем.
– Ладно, ладно, сейчас покормлю.
Комната огласилась разноголосым пронзительным «мяу».
Максим выбрался из кровати и спустился по узкой деревянной лестнице на нижний этаж. Кошачья стая следовала за ним по пятам, и когда он открыл шкаф, чтобы достать оттуда большой мешок с сухим кормом, две кошки вспрыгнули на кухонный стол. Максим распределил дневной рацион, разложив корм почти равными порциями по разномастным мискам и чашкам, а затем выстроил их в ряд на полу.
Рот у него скривился в чуть заметной ухмылке, пока он наблюдал, как компания царапок – он даже не всем придумал имена – шумно набивает животы.
Он однозначно предпочитал общество животных человеческому и считал, что неблагодарность, в которой обвиняют – и, по его мнению, совершенно незаслуженно – котов, как минимум сравнима с той, что свойственна человеческим особям.
Максим взбежал по лестнице обратно в спальню и направился к своеобразной амбразуре в глубине комнаты, откуда открывался великолепный вид на озеро Анси. Там почти впритирку к стеклу был установлен телескоп, надежно закрепленный на треноге.
Зоркий наблюдатель обратил бы внимание на то, что странный угол, под которым была направлена труба, не позволяет всматриваться в небо и тем более в звезды.
Максим на несколько секунд приложился глазом к окуляру. На его лице мелькнула гримаса отвращения, будто пронеслась грозовая туча; потом он выпрямился и направился в ванную.
Наскоро проглотив завтрак, он потратил несколько минут, чтобы погладить задержавшихся в квартире кошек, прежде чем решился выйти из дому.
По Франции прошла волна холодов, накрывшая как раз этот район, и первый весенний день скорее напоминал начало зимы. Только переклички черных дроздов и прочих пернатых предвещали иное время года.
Максим двинулся к машине, под ногами поскрипывал гравий. Вдруг где-то за спиной раздался голос:
– Вы сегодня возвращаетесь на работу?
Маленькая старушка с морщинистым лицом и голубоватой сединой стояла у своего крыльца, согнувшись над палкой, надежно упертой в землю. На ней был зеленый фартук, пережиток иных времен, а из-за согбенной позы она выглядела куда беззащитнее, нежели была в действительности. Но стоило ей открыть рот, как ощущение хрупкости мгновенно рассеивалось.
