Прочитать бесплатно книгу 📚 Онтологически человек - Марина Аницкая 👍Полную версию
- Дата:23.04.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Научная Фантастика
- Название: Онтологически человек
- Автор: Марина Аницкая
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Онтологически человек
вода и ветер
Марина Аницкая
© Марина Аницкая, 2015
© Ксения Погорелова, дизайн обложки, 2015
Редактор Татьяна Агеева
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru
[1х01] дети дану
– Помни – ты всегда можешь отказаться, – сказал отец, поворачивая штурвал. – Всегда есть альтернативные варианты. Не подойдет один – подойдет другой.
Он говорил обычным ровным тоном, но чувствовалось, что среди этих альтернативных вариантов есть такие, которые его совершенно не устраивают.
Мать чуть улыбнулась, подпирая рукой подбородок.
– Богатство не лучше бедности, здоровье не лучше болезни, радость не лучше горя – лучше то, что ведет к цели.
Отец поморщился:
– Не передергивай.
– Но ведь это так, – мягко сказала мать.
Это был один из их бесконечных, полуозвучиваемых разговоров, которые прорастали из глубин какого-то прошлого, выступали на поверхность, пропадали снова, оставляя после себя невнятное эхо образов. Вот и сейчас – «хромой кондотьер», «призвание», «судьба», «Единый». Привкус чувства, которое Нимуэ не могла разобрать, как фразу на незнакомом языке.
Нимуэ стала смотреть в окно.
Флаер заложил вираж, снижаясь. Внизу виднелись холмы, сизая река, расходящаяся множеством рукавов – мелкая в это время года, лесистые острова… маленькое серповидное озеро. Несколько других флаеров покачивались у пирса. Отец посадил машину на воду.
Прежде, чем они вышли наружу, он взял ее за подбородок и развернул к себе.
– Цель – чтобы ты была. Чтобы ты длилась. Чтобы ты длилась счастливо.
Мягкие ладони легли на плечи – мать обняла ее со спины.
– Только помни, что счастье не равно отсутствию боли. Не равно отсутствию страха.
Мать и отец; белое и черное; стоять между ними было все равно что на краю скалы у моря – пена взлетает, доплескивая до вершины, рассыпается брызгами, откатывается обратно. Взлетает; рассыпается; откатывается. Взлетает; рассыпается; откатывается – только не снаружи, а внутри.
Нимуэ не могла уловить тех смыслов, которые они пытались в нее вложить – как можно перестать быть, если ты есть?
– Я не понимаю, – произнесла она вслух.
– Мы все когда-то не понимали, – сказала мать.
На дощатом причале, скрестив ноги, сидел дану и наигрывал на глиняной свистульке. Был он русый, длинноносый, до красноты загорелый, весь в каких-то пестрых шнурках и ленточках чуть не до локтя.
Отец молча заступил между дану и солнцем. Скрипнула лаковая штиблета. Дану, не открывая глаз, выпустил последнюю трель, сунул свистульку в карман, крутанулся вокруг себя и ввинтился в воздух, поднимаясь. При каждом его движении медные монетки, костяные бусины, деревянные палочки на браслетах чуть слышно брякали.
Дану выпрямился, приложил руку к сердцу и изобразил поклон. Мотнулись светлые косицы, собранные в пучок на затылке.
– Мое почтение! Не зыркай так глазами, Вран. Надо будет все-таки взять с тебя слово, что ты не вырвешь у меня печень, если тебе что-то померещится не то.
– Почка тоже подойдет, – сказал отец.
– А чинить потом, конечно, мне, – усмехнулась мать, беря его под руку.
– Все как в старые добрые времена! – дану поймал взгляд Нимуэ и подмигнул. – Я – Энгус.
– Я – Каэр, – раздался голос.
Нимуэ обернулась и увидела дану – курносую, с круглыми карими глазами и яблоневым цветком в волосах. Было в ней что-то от рыбы или от птицы, какая-то обтекаемая аэродинамичность в облике.
– Я – Нимуэ, – сказала Нимуэ.
– Добро пожаловать, Нимуэ, – сказала Каэр.
На берегу озера раскинулся городок, из тех, что выращивают за ночь. Четкие геометрические линии выступали из зелени, как плавники из морской пены.
– Тут совсем нет чар, – заметила Нимуэ. – Совсем дикое место.
– Пришлось постараться, – сказала Каэр. – Помех должно быть как можно меньше.
Энгус вывел их к большой десятиугольной беседке.
Чуть наискось от входа в низких креслах, расставленных по периметру, сидели трое.
Один из дану плавным движением поднялся навстречу, зашуршали просторные шелковые одеяния. Второй, чуть помедлив, последовал за ним. Женщина осталась сидеть, разглядывая их исподлобья.
– Доброго дня, – сказал дану. Он был будто с витража – высокие скулы, удлиненное, спокойное, почти неподвижное лицо, на котором «терпение и радушие» начертано, как на щите. – Как долетели?
– Ужасно медленно, – Вран оправил манжет. Блеснула запонка. – Что вы все находите в этих железках?
Дану прижмурился.
– Как был ты ретроградом, Вран, так и остался.
– Увы, – без малейшего сожаления сказал отец.
Нимуэ ощутила, как тяжелая ладонь легла ей на плечо.
– Позволь представить, – произнес Вран. – Эльфин. Мирддин. Керидвен.
Эльфин приветственно кивнул.
Второй названный, Мирддин, с заминкой повторил жест. Он выглядел копией Эльфина – минус мантия, минус невидимая броня, минус возраст. Графичная челка, водолазка под горло, штаны, ботинки. Набросок пером вместо картины маслом. Нимуэ с удивлением поняла, что, кажется, видит того, кто живет так же недолго, как и она сама. Это было очень странно.
– Я – Нимуэ, – сказала она в который раз.
Сидящая женщина дернула краем рта:
– Да уж понятно. – Что-то было не так с ее временем – спрессованным, концентрированным, спутанным, как клубок. Она казалась и младше, и старше всех присутствующих одновременно. Чего-то в ней не хватало или что-то, наоборот, было лишнее.
– Достопочтенная Керидвен – человек, – шепнула мать, отводя Нимуэ к креслу. – Со всеми вытекающими последствиями.
– Это какими, например? – громко осведомилась Керидвен.
Мирддин застыл. Эльфин вздохнул. Вран хмыкнул.
– Например, люди гораздо более ранимы. И нам следует это учитывать, – сказала мать.
Эльфин чуть заметным движением тронул Керидвен за локоть.
– Что такое человек? – спросила Нимуэ.
– Двуногое прямоходящее без перьев, – проворчала Керидвен, расправляя многослойные юбки. На большом пальце вспыхнул и погас рубиновый перстень.
У Нимуэ начинала кружиться голова. Их всех было слишком много. Слишком много для одного маленького места. Что-то ходило, сжимая круги, левиафаном под днищем лодки, отчего ясный летний день начинал казаться ненастоящим.
Она села, сложив руки на коленях, и попыталась отстраниться. Голоса отступили, но легче не стало. Ветер месил над озером облака, то сминая их в комья, то размазывая полосами. Было душно, как перед грозой.
Вдруг воздух дрогнул и разошелся, пропуская высокую седую женщину. Беседка будто рывком раздалась вверх и в стороны. Пространство и тишина заполнили собой все, одновременно разделяя и соединяя собравшихся.
Все встали.
Женщина обвела их взглядом. Зеленые глаза были самым ярким пятном на ее бледном лице.
– Привет вам – от меня и от Круга.
Она сделала плавный жест. Нимуэ поняла, что делает шаг вперед. Краем глаза она заметила, что Мирддин делает то же самое.
– Я – Рианнон, дети, – сказала женщина. – Всякая новая душа – это бесконечно драгоценное приобретение для Авалона. Единый, – что-то прошло тенью в ее голосе, как всегда у матери и отца при упоминании этого имени, – в своей непостижимой милости посылает их нечасто. Работа тех, кто послужил вашими проводниками сюда, почти закончена. Ваша работа начинается сейчас. Я надеюсь, что она не будет тщетной.
Рианнон протянула вперед руки. Нимуэ ощутила прикосновение – прямо над переносицей, там, куда обычно приходится контакт визора. Мир отодвинулся, став одновременно четче.
У Рианнон в ладони оказалась прозрачная чаша. Она протянула ее отцу:
– Вран.
– Я не вмешиваюсь в происходящее здесь ни словом, ни делом, ни мыслью, – тяжело произнес отец. Медленно, будто с усилием поднял руку и бросил черное птичье перо в чашу – вертикально вниз, как дротик.
Рианнон повернулась к матери.
– Эйрмид.
Мать повторила формулу. Голос у нее чуть дрогнул. В чашу лег белый округлый камешек. От Эльфина достался коготь. Тон у него был хорошо поставленный, будто он тренировался.
– Керидвен.
– Что, и я? – Женщина усмехнулась краем рта.
– И ты, – без улыбки кивнула Рианнон.
Женщина сдернула с пояса ножичек, обрезала прядь волос и ссыпала ее в чашу. Слова ее звучали досадливо.
Чаша сомкнулась, превратившись в прозрачный шар. В нем, как в невесомости, плавали заключенные предметы. Рианнон опустила сферу на треножник в центре беседки.
– Пора, – сказала она.
Дальнейшее как-то смазалось – они прощались на причале, обсуждали какие-то технические детали, Эйрмид спрашивала, можно ли пользоваться коммом. Энгус утверждал, что связь может сбоить, Вран пенял на технический прогресс и грозил воспользоваться голубиной почтой, Нимуэ обещала, что найдет способ попроще, все смеялись… Все это было как сквозь стеклянную стену. Слова скользили по поверхности, не отражая происходящего. Когда флаер взмыл вверх, Нимуэ вздохнула с облегчением.
- Эхо далеких звезд (сборник) - Олег Пронин - Научная Фантастика
- Эхо (Сборник фантастических рассказов) - Михаил Грешнов - Научная Фантастика
- Без вариантов - Алексей Бергман - Научная Фантастика
- Сепаратная война - Джо Холдеман - Научная Фантастика
- Маточное молочко - Роальд Даль - Научная Фантастика
- Скелет - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- Ангел-эхо - Юрий Моисеев - Научная Фантастика
- Симбионты - Олег Дивов - Научная Фантастика
- Симбионты - Олег Дивов - Научная Фантастика
- НФ: Альманах научной фантастики. День гнева - Север Гансовский - Научная Фантастика