Форма входа
Прочитать бесплатно книгу 📚 Анекдот как жанр русской словесности - Ефим Курганов 👍Полную версию
- Дата:07.06.2024
- Категория: Проза / Эссе
- Название: Анекдот как жанр русской словесности
- Автор: Ефим Курганов
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
На сайте можно читать бесплатно Анекдот как жанр русской словесности - Ефим Курганов. Жанр: Эссе. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте knigi-online.club (книги онлайн клаб) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
0/0
Описание онлайн-книги Анекдот как жанр русской словесности - Ефим Курганов:
Судьба у русского анекдота крайне сложная и даже истинно драматическая. Целые столетия его упорно старались не замечать, фактически игнорировали, и это касается и народного анекдота, и анекдота литературного. Анекдот как жанр не существовал.Ефим Курганов, автор нескольких книг по теории и истории литературного анекдота, впервые в филологической науке выстраивает родословную русского анекдота, показывает, как этот жанр расцветал в творчестве Пушкина, Гоголя, Лескова, Чехова, Довлатова. Анекдот становится не просто художественным механизмом отдельных произведений, но формирует целую образную систему авторов, определяет их повествовательную манеру (или его манеру рассказа). Чтение книги превращается в захватывающий исследовательский экскурс по следам анекдота в русской литературе, в котором читатель знакомится с редкими сокровищами литературных анекдотов, собранных автором.Входит в топ-50 книг 2015 года по версии «НГ–Ex Libris».
Читем онлайн Анекдот как жанр русской словесности - Ефим Курганов
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Ефим Курганов
Анекдот как жанр русской словесности
Посвящается Норе
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
Анекдот. Законы жанра
I. О специфике анекдота
Анекдот – своего рода жанр-бродяга, который готов приткнуться фактически где угодно, лишь бы была крыша над головой. Анекдот не питается за счет других жанров, но питает их сам, освежая, обогащая, привнося разнообразие и глубину.
Он «прошивает», пронизывает практически все жанры, прежде всего прозаические. Как и почему это возможно? Насколько уникальна эта функция анекдота или, может, она подтверждает некое правило?
Чтобы ответить на эти вопросы, придется обратиться к временам достаточно отдаленным.
В античности была выработана 14-членная система основных риторических форм. Первая четверка была такая: 1) басня, 2) повествование (рассказ, апофегма), 3) хрия, 4) гнома. Эта 14-членная система открывалась безличной сентенцией, афоризмом (гнома) и различными ступенями его усложнения: от басни и апофегмы ко все более широкой и углубленной контекстуальности – к анекдоту (хрия). Причем хрия могла быть троякого характера – словесная (рассказ об остроумном ответе), деятельная (об удивительном поступке) и смешанная, т. е. комбинирующая в себе оба типа (собственно, анекдот). И вот что тут особенно интересно.
Первая (так сказать, ударная) четверка проникала и пронизывала всю систему с большей или меньшей степенью интенсивности. Басня, апофегма, хрия, гнома могли входить и в утверждение, и в опровержение, и в общее место, и в похвалу, и в порицание, и в сравнение, и в этопею, и в описание, и в рассмотрение вопроса, и во внесение закона. К нашим дням эту необычную функцию жанра паразита смог сохранить только анекдот. Но когда-то он не был так одинок. Существовало некое общее жанровое поле, в которое он входил. Со временем поле исчезло, иссякло, а анекдот выжил, пройдя жесточайший естественный отбор. В общем, при всей своей уникальности он отнюдь не случаен.
Вне контекста, сам по себе, анекдот едва ли не полностью обессмысливается. Поэтому, кстати, сборники анекдотов абсолютно незаконны и самозванны, ведь они строятся на полном игнорировании природы этого жанра, на забвении того неписаного, но несомненного правила, что анекдот нужно сохранять и воссоздавать только в составе той ситуации, в которой он прозвучал.
Анекдоту трудно и даже, пожалуй, невозможно жить как замкнутому, самодостаточному тексту. А вот как рыба в воде он себя чувствует в диалоге, каждый раз окрашиваясь гаммой специфических смыслов, каждый раз по-своему обновляясь. Напомню слова Андре Моруа:
Анекдот, рассказанный непонятно по какому поводу, оскорбителен. 1
Но, хотя анекдот предпочитает гнездиться в других жанрах, его нельзя рассматривать как традиционный текст в тексте (это скорее жанр в жанре). Анекдот не сопоставим ни с «Легендой о великом инквизиторе», ни со спектаклем, который ставит Гамлет в «Гамлете», ни с романом Мастера в «Мастере и Маргарите». Дело в том, что у анекдота несколько иная конструктивная роль. Он не несет выделенной мировоззренческой нагрузки и находится не в центре текста, а отчасти сбоку. Кроме того, анекдот как бы мелок, локален и внутреннюю свою значительность должен обнаружить неожиданно и резко. И при этом он, в отличие от статичного текста в тексте, необыкновенно динамичен, подвижен, мобилен.
Вполне правомерно и оправданно рассмотрение анекдота как своего рода стимулятора художественных текстов (как известно, в основе «Повестей Белкина», «Ревизора», «Мертвых душ», целого ряда рассказов Н. С. Лескова лежат анекдоты). Это связано с проблемой литературных источников. Но для меня сейчас важно вот что: анекдот в других текстах, другие тексты как основная сценическая площадка, на которой развертывается анекдотическое действие. Скажем, рассказ о том, как унтер-офицерская вдова сама себя высекла – это уже анекдот в тексте «Ревизора».
Анекдот предельно органично жил и живет до сих пор в жанре портрета, характера, биографии. Наиболее выразительный пример – книга Диогена Лаэрция «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов». В ней фактически ничего и нет, кроме анекдотов. Но на деле количественная наполненность тут принципиального значения не имеет; более того, может быть, она даже вредна, и вот почему.
Анекдот обязан появиться неожиданно. Конечно, такое требование никак не может быть регламентировано, но оно вытекает из самой природы жанра.
Анекдот вклинивается, ввертывается в текст, сбивает налаженный ритм, заставляя актуализировать глубинные ритмические резервы, дает новое освещение устоявшемуся кругу тем, вносит оживление. В полной мере это может быть реализовано именно при наличии эффекта неожиданности, приводящего к нарушению инерции повествования.
Так, например, в биографию Ю.Л. Нелединского-Мелецкого, крупного государственного деятеля и поэта сентименталистской ориентации, автора чрезвычайно популярных в обществе песен, Дм. Н. Бантыш-Каменским был включен следующий анекдот:
Однажды князь Потемкин-Таврический, осматривая войска, сказал окружавшим его генералам: «Все хорошо, только нет надписи на латуни. Не знаю, какую поставить?» – Каждый генерал предлагал свою; многие советовали избрать следующую: «Победить или умереть». – «Это будет подражание французам!» – отвечал Потемкин. – «На русских и надпись должна быть русская!» – Вдруг, в некотором расстоянии, раздался смех. Главнокомандующий желал знать причину оного. «Нелединский, – донесли Потемкину, – выдумал русскую надпись: лучше драться, нежели поддаться!» Фельдмаршал также не мог удержаться от смеха. 2
Приведенный анекдот, будучи включенным в сжатую и достаточно официальную биографию, неожиданно и парадоксально освещает образ сановника и поэта, как бы пробивая тропку непосредственно к личности Нелединского. Вне контекста биографии анекдот этот мало интересен. Он важен именно как штрих к портрету государственного деятеля и известного в обществе человека.
Некогда и басня получала свой подлинный блеск и смысл, лишь входя в другие, как правило, достаточно развернутые тексты. М. Гаспаров справедливо утверждает
… басня существовала лишь в контексте более обширных произведений 3 ;
… в философской традиции басня использовалась как довод или иллюстрация в составе моралистической проповеди. 4
Однако по мере того, как басни стали выделяться в особые сборники, они постепенно перестали привязываться к конкретным ситуациям, потеряли мобильность, подвижность, затвердели – стала ослабевать и затем вообще исчезла необходимость контекста.
С I–II вв. н.э. басня получает окончательное письменное закрепление. Анекдоты же, функционируя в виде сборников, все-таки продолжают оставаться устным речевым жанром. Таким образом, басня на определенном этапе обособилась от контекста, стала окончательно независимой, а анекдот сохранил корневую связь с контекстуальным фоном. Иначе говоря, анекдот если и близок, то к устной басне (VI–VIII вв. до н. э.). Близок, но не идентичен, ибо с устной басней он пересекался, но не совпадал.
Басня несла функцию примера, иллюстрации. Анекдот же не столько иллюстрировал положение (событие), сколько освещал его, уточняя и углубляя процесс осмысления. Кроме того, басню и анекдот (хрию) различает и характер драматизации гномы (афоризма).
Если в хрие гнома вводилась в саму ситуацию, чаше всего относясь к финалу, то в басне она присоединялась к ситуации в виде особого блока, причем, соотношение этих двух частей далеко не всегда выглядело естественным. В общем, анекдот был более органичен. Да и включался он в речь как бы спонтанно, случайно, вдруг освещая событие. Басня же изначально вводилась по обдуманному плану, с целью поучения. Однако окончательно ее развело с анекдотом закрепление традиции басенных сборников, то, что со временем басня стала существовать в виде письменного текста. В результате в басне постепенно рассосалось, иссякло требование контекстуальности, в то время как анекдот остался верен себе. Поэтому уникальным жанром паразитом является в наши дни именно анекдот.
II. Отличия анекдота от сказки
Характер контекстуальности анекдота двоякий. В фольклорном анекдоте важен общий контекст ситуации (логико-психологический), в литературном – культурно-исторический (воскрешение быта, нравов, характеров), где берется в расчет не легендарная, а реальная историческая репутация героя.
Анекдот может быть невероятен, странен, необычен, но претензия на достоверность в нем незыблема. Рассказчик делает все для того, чтобы в анекдот, каким бы фантастичным он ни казался, поверили. В сказку не поверишь, ведь в ней повествуется о том, чего изначально не может быть в реальности.
Сочетаемость в анекдоте двух как будто мало сочетаемых статусов (невероятность и одновременно достоверность, психологическая возможность события) как раз и создает основу для принципиального отличия его от сказки. Отсюда именно идет еще одно отличие: сказка забавляет, развлекает – (в нее ведь не верят), а анекдот, при всех своих странностях претендующий на принадлежность к этому миру, открывает, обнажает.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Анекдот как жанр русской словесности - Ефим Курганов бесплатно.
Похожие на Анекдот как жанр русской словесности - Ефим Курганов книги
- Послание госпоже моей левой руке - Юрий Буйда - Эссе
- Записные книжки. Из литературного наследия (СИ) - Мугуев Хаджи-Мурат Магометович - Эссе
- Жизнь. Срез для диагноза - Александр Смородин - Эссе
- Замок из песка - Gelios - Эссе
- Тропами северного оленя - Мариуш Вильк - Эссе
- Пятое измерение. На границе времени и пространства (сборник) - Андрей Битов - Эссе
- Двенадцать портретов (в формате «будуар») - Аркадий Аверченко - Эссе
- Все Любят Негодяев - Джордж Мартин - Эссе
- Церковная музыка, старая и новая - Эрнст Гофман - Эссе
- Сложные проблемы молодежной политики - Сергей Кара-Мурза - Эссе
