Прочитать бесплатно книгу 📚 Иван — холопский воевода - Олег Тихомиров 👍Полную версию
- Дата:01.07.2024
- Категория: Проза / Историческая проза
- Название: Иван — холопский воевода
- Автор: Олег Тихомиров
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Олег Тихомиров
ИВАН — ХОЛОПСКИЙ ВОЕВОДА
Сказ-хроника
О тех, кто первым ступил на неизведанные земли,
О мужественных людях — революционерах,
Кто в мир пришел, чтобы сделать его лучше,
О тех, кто проторил пути в науке и искусстве,
Кто с детства был настойчивым в стремленьях
И беззаветно к цели шел своей.
Пролог (1591 год, май)
ГИБЕЛЬ ЦАРЕВИЧА
Гонец спешил. Ой, как спешил! Останавливался лишь дать отдых коню и опять мчался по дороге к столице. Путники смотрели ему вслед. Что за всадник? Промелькнул как тень, как быстролетный сокол. И нет его. А может, и не было — почудился, померещился? Уж и копыт не слыхать. Лишь повисла пыль над дорогой. Лезет в глаза, на зубах скрипит, окаянная.
Со страшной вестью торопился в Москву гонец. В глазах его свет померк, в ушах звон стоял, во рту было сухо и горько. Как сказать, как доложить о злодействе великом?.. Убит в Угличе малолетний царевич Димитрий — младшенький сынок царя грозного, Ивана Васильевича.
Случилась та беда 15 мая.
Целый день уж скакал гонец, а перед мысленным взором все гудела и ярилась толпа, схватившая убийц, и голосила без памяти царица Марья, мать Димитрия. Да еще все слышалось гонцу, как стонал-надрывался колокол.
Царицу Марью, из рода бояр Нагих, последнюю жену Ивана Грозного, выслали из Москвы в Углич семь лет назад, потому как на трон сел Федор Иоаннович, что был сыном царя от Анастасии Захарьиной, давно умершей первой жены. Опальную царицу в Угличе жалели. На царевича смотрели с почтением: глядишь, наступит время и расправит подросший птенец крылья, пробудится в нем дух Ивана Васильевича и обернется Димитрий могучим государем…
В отчаянье рвала царица на себе волосы, выла, металась, рукой зажимала перерезанное горло сына, да что зажимать — из раны уж и кровь не шла: вся вытекла.
— Дитятко мое родненькое… — припадала на грудь царевичу Марья. — Не жить мне без тебя…
Кричала она еще, что убийца — дьяк Битяговский с братьями, а подосланы они Годуновым.
Боярин Борис Годунов первым человеком стал при дворе царя Федора Иоанновича. Царю же милее были церковные службы, а не дела государственные. В народе говорили, что он больше походил на инока и что все заботы возложил он на Боярскую думу. А в думе той верховодит Годунов. Федор-то Иоаннович во всем с ним согласен: ведь и женат малодушный царь на сестре Годунова — Ирине. Только нет у государя детей, нет наследника. Вот и считали все: царевичу Димитрию престол достанется. Ан вон что вышло.
Подлых убийц растерзала толпа разъяренная. Посадские люди разгромили и двор Битяговского, и дьячью избу.
— За кровь Димитрия! — кричал народ. — За кровь невинного!
Битяговские жили всех зажиточнее — начала голытьба с них да на других богатеев перекинулась.
Царевича положили в храме, выставили стражу. В Москву решили гонца отправить, чтоб доложил царю обо всем без утайки. А еще бояре Нагие дали гонцу грамоту, велели лично царю вручить. (В грамоте о том же злодействе Борисовом сказывалось.) И хоть знали они не хуже других про силу Годунова, все же надеялись: откроет страшная весть глаза Федору. Кровь-то родная пролилась…
Скакал гонец по дороге. Волосы его спутались, лицо от пыли темным стало, в глазах рябь пошла, в ушах колокольный звон со стуком копыт перемешался. Одна мысль засела и жгла, будто железо каленое: «Убили Димитрия… Что ж теперь будет, что станется? Кому на Руси царствовать?»
Не попал гонец к Федору Иоанновичу. Годунов уже давно окружил государя своими людьми. Задержали они гонца, принялись расспрашивать: на что, мол, тебе царь, с какой нуждой к нему?
— Дело есть, — коротко отвечал гонец.
Тогда, видя, что ничего добром от него не добьешься, обыскали они гонца, нашли грамоту.
— Связать! — повелел старший, прочитав письмо.
Гонца доставили к Борису.
— Что скажешь? — спросил Годунов и тяжело взглянул, будто к стене придавил.
Понял гонец: наступил и его черед помирать. Да не дрогнул. Алая кровь царевича вспыхнула перед главами.
— Убивец! — произнес он. — Бог-то все видит — поплатишься.
До смерти замучили гонца. Ту грамоту, что он вез, от Федора Иоанновича утаили, взамен Годунов другую написал. Сообщалось в ней, что Димитрий сам ненароком закололся ножом, когда играл в тычку. Падучая, мол, болезнь у него была. Вот и напоролся на нож в припадке.
Заплакал царь, прочитав грамоту, перекрестился и сказал:
— Да будет на то воля божия!
Не зря говорили про него: «Умом и духом младенец».
Но в народе пошел слух, будто убийцы, пойманные в Угличе, перед смертью повинились, по приказу, мол, Годунова зарезан был царевич Димитрий.
Чтобы пресечь злые слухи, послал Борис в Углич людей для распознания. Во главе их был поставлен князь Василий Шуйский.
Учинили те люди сыск — Димитрия осмотрели, угличан-свидетелей опросили, все, как было, со слов записали.
Воротился Шуйский в Москву с заявлением:
— Сам убился царевич. А слухи те вредные распускают бояре Нагие да всякие козни повсюду плетут…
* * *А был ли убит царевич? Может, зазря поплатились жизнью дьяк Битяговский и его сын Данила; может, ни за что пострадал несчастный гонец, который сам-то не видел, как убивали Димитрия, а лишь слышал тревожный колокольный звон?
Князь Василий Шуйский и его люди (это была целая комиссия) тщательно вели дознание. И не лично Годунов послал их в Углич, а Боярская дума, где было у Бориса немало противников. Да и людей подобрали туда разных: тот же Шуйский лишь недавно появился в Москве после опалы. Помощником его был Клешнин — человек, близкий Борису, но приходившийся зятем Григорию Нагому, который отбывал ссылку в Угличе.
Хотел, конечно, Шуйский найти убийц: тогда бы Годунов ни за что не выкрутился.
Но вот что выяснилось.
Битяговский и его сын обедали у себя на подворье, когда зазвонил колокол. Так показала жена забитого до смерти дьяка. Может, она выгораживала своих? Но ее слова подтвердил поп Богдан — домашний священник Нагих. В тот час он был с Битяговским за одним столом.
Больше всех горячился, называя Битяговских убийцами, Михаил Нагой — дядя царицы. Но ко дворцу Михаил примчался после колокольного звона. Причем, как показали свидетели, был мертвецки пьян, с коня чуть не упал. Растолкав людей — там были дворня, кормилица, мальчики-«жильцы» и сама Мария, — он увидел в крови бездыханного Димитрия.
— Кто? — прохрипел Михаил и обвел всех диким взглядом.
Ответить ни у кого не хватило духу. Лишь Петрушка Колобов, сын постельницы, проговорил со страхом:
— Сам он.
— Сам? — вскричал Михаил. — Кто убил, спрашиваю?
Дьяк Битяговский представлял в Угличе царскую власть. Для бояр Нагих, высланных из Москвы по воле Годунова, власть эта была ненавистной. Специально приставленные люди докладывали Битяговскому о царице и ее родственниках. Все зло, считали Нагие, могло исходить лишь от дьяка.
Увлекая за собой толпу посадских, Михаил бежал к дому Битяговских.
— Царевича убили!.. — кричал он срывающимся голосом.
Вот и подворье дьяка.
— Где он? — Нагой от ярости задыхался.
И опять пролилась кровь. Трупы отца и сына Битяговских были сброшены в ров за городскую стену. Потом Михаил опомнился, в дрожь его кинуло: за государева дьяка придется отвечать. Что же теперь делать, господи?
Вернувшись к себе, Михаил выпил холодного квасу, стало чуть легче. Он отправил в Торговый ряд приказчика Ракова за ножами. Затем дворовый человек по приказу Михаила зарезал курицу и вымазал кровью оба ножа. Ночью слуги Нагого спустились в ров, вложили их в руки мертвых Битяговских.
Не помогла уловка. На следствии во время очной ставки приказчик Раков и слуги во всем признались…
Но что же произошло с царевичем? Свидетелями его гибели были семь человек — три женщины и четверо мальчиков. Последних Шуйский опрашивал с особым усердием. Считал, что детям труднее соврать, их легче запутать.
Выяснилось, что ребята в присутствии кормилицы, постельницы и боярыни Волоховой играли ножом в тычку. Нож нужно было воткнуть в круг, начертанный на земле. Во время игры с царевичем и случилась «падучая». Держа в руке нож, он упал и проткнул себе горло. Или, как сказали мальчики, «набросился на нож». То же самое говорили и взрослые. Вот слова мамки царевича Василисы Волоховой: «…бросило его о землю, и тут царевич сам себя ножом поколол в горло».
То, что Димитрий страдал «падучей болезнью», знали все: часто бился он в припадках, слуги или родственники с трудом держали его.
Что касается Годунова, то для него тогда не было никакого смысла подсылать убийц к царевичу. В ту пору жена Федора Иоанновича ждала ребенка. Ее брат Борис не мог об этом не знать. Стало быть, вопрос о наследнике еще не вызывал беспокойства. И верно, у Ирины Годуновой родилась дочь Федосья, прожившая, правда, недолго — два года.
- Звон брекета - Юрий Казаков - Историческая проза
- Страшная тайна Ивана Грозного. Русский Ирод - Наталья Павлищева - Историческая проза
- Калигула - Олег Фурсин - Историческая проза
- Коловрат - Андрей Гончаров - Историческая проза
- Международные отношения в Новое время (1789-1871 гг.) - Андрей Тихомиров - Историческая проза / История / Юриспруденция
- Заговор князей - Роберт Святополк-Мирский - Историческая проза
- Жены Иоанна Грозного - Сергей Юрьевич Горский - Историческая проза
- Адмирал Ушаков - Леонтий Раковский - Историческая проза
- Смута. Сборник исторических романов - А. Золотов - Историческая проза
- Крест. Иван II Красный. Том 1 - Ольга Гладышева - Историческая проза