Прочитать бесплатно книгу 📚 ПРАВОЕ ПОЛУШАРИЕ - Алексей Смирнов 👍Полную версию
- Дата:15.08.2024
- Категория: Юмор / Прочий юмор
- Название: ПРАВОЕ ПОЛУШАРИЕ
- Автор: Алексей Смирнов
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Алексей Смирнов
ПРАВОЕ ПОЛУШАРИЕ
Поверяя историю эонами, не довольствуясь мотыльковым веком, мы можем уподобить ее сонму текучих образов, движение которых обнаруживается лишь с высоты полета археоптерикса. Она сродни масляному пятну, растекающемуся на поверхности бездонной мутной лужи. То, что нам, по причине наших карликовых размеров и недолголетия, представляется необъяснимым, едва ли не чудесным историческим поворотом, переменившим ход событий к нашей пользе, оборачивается внезапным отклонением радужной ложноножки от наиболее вероятного курса по прихоти случайной зыби - что лишь ненадолго отсрочивает окончательное замыкание пятна в более или менее округлых границах. То, что пока не случилось, рано или поздно произойдет под тем или иным видом. Мелкое завихрение вокруг брошенной спички - и вот уже восстановлен порядок, предрешенный свойствами несочетаемых жидкостей. Но мы упрямы в отстаивании права менять и преобразовывать. Мы рассуждаем: мир изменится от праздного мановения руки, ибо прежде этого мановения не было. Приятно влиять на вселенную. Бывает, что для запуска необратимых метаморфоз действительности недостает микроскопического движения толстовской лопаты. К сожалению, тончайший механизм такого влияния не удается выяснить из-за несоразмерности причины и следствия.
Возможность любого события во Вселенной близка к нулю, но в то же время, если исходить из ее бесконечности, равняется ста процентам. В обоих случаях уместно говорить о чуде; тем большим чудом оказывается одновременная правильность того и другого. Чудо - событие, стоящее над теорией вероятностей, но реализованное как посредством причинно-следственной связи, так, возможно, и без участия последней. Резонно спросить: какими же, в таком случае, событиями оперирует теория вероятностей, если каждое событие - чудо? Ответ: никакими и в то же время существует по праву, являя очередное чудо. На самом деле ничего нет, как нет горизонта.
…Бог, как и автор, не сочувствует человеку, Он испытывает некую иную эмоцию. Для него все происходящее - понарошку, так как Он сам это и выдумал. Отчаявшееся творение вынуждено ожить, чтобы выжить.
Все, выше сказанное, не важно и не относится к делу.
Любое совпадение с именами ныне здравствующих людей случайно.
Вольное обращение с историческими фигурами и событиями
неизбежно и второстепенно, ибо ничем не грешит против сути.
Часть первая
СУХАЯ ЛОЗА
1
– Сколько вам лет, Яйтер?
Лестное недоумение.
– Шестьдесят восемь.
Лестное изумление.
– Но как же? Вам никто не даст больше сорока!
Яйтер смутно чувствует, что заблуждение собеседника должно укрепить его самомнение. Этого не происходит по двум причинам. Во-первых, диалог приелся. За два-то десятилетия. Люди не верят глазам и сомневаются в достоверности зрительных впечатлений. Во-вторых, его неповоротливый разум не вдается в нюансы и оттенки.
Лепила вертит бумажку.
– У вас необычная спермограмма.
Опять необычная. История повторяется. Он слышал это много раз.
– Очень много сперматозоидов. Очень. Весьма нехарактерно для вашего возраста. И все живые. Но они не вполне обычные. Лаборатория пишет, что они деформированные, но это отписка. Я посмотрел лично: действительно, странные. Я даже не могу сформулировать, в чем отличие.
– Рогатые, что ли? - безнадежно острит Яйтер.
– Правильно, главное - не унывать, - кивает врач, огромный мужик, которому тесно под колпаком.
Они сидят друг против друга; оба громадные, кряжистые, сильно похожие. Яйтер, однако, гуще зарос. Шерсть выбивается в глубокий вырез футболки, нависает над кромкой плющом-бородой. Поверх футболки Яйтер носит камуфляжную куртку; штаны на нем тоже камуфляжные, широкие; он обут в огромные и грязные белые кроссовки. Наряд для зимы, наряд для лета, весны, осени. У Яйтера, когда он вразвалочку вышагивает по городу, никто и никогда не просит ни закурить, ни даже прикурить.
– Что с партнершей? - осторожно спрашивает врач. - Она обследовалась?
Яйтер машет рукой:
– Здоровая кобыла.
– Эк вы ее, - крякает доктор.
Яйтер машинально напевает, отбивая такт слоновьей ножищей. Собеседник хмурится, обескураженный его поведением.
– У вас хороший слух, - замечает врач не то саркастически, не то с искренним одобрением.
Тот неожиданно расплывается в детской улыбке:
– Да. Мальцом я даже хотел в церковный хор. Чуть не взяли. Но потом передумали. Небось, рожей не вышел.
Яйтер не лукавит. Прослышав о таком хоре в детстве, по простоте своей он действительно пожелал в нем участвовать. И возмущенный отказ он отнес на счет своей рожи, не думая о тогдашней востребованности церковных песнопений.
Доктор кивает, озадаченный неуместным поворотом беседы.
– Я и рисую неплохо, - сообщает Яйтер.
– Довольно неожиданно, - вырывается у доктора. Он спохватывается, плотно сжимает губы, но Яйтер ничуть не обижен. Он возвращается к оставленной теме:
– Мне одно нужно знать. Будут у меня дети или нет?
Доктор честен:
– Не уверен. Во всяком случае, очень и очень сомневаюсь. Вы же не в первый раз обследуетесь?
Яйтер сгребает в кулак скрипучую и скользкую щетину, которой на вид - несколько дней, но возможно, что не исполнилось и суток.
– Не в первый, - вздыхает он.
Лепила соболезнует фальшивым молчанием. Яйтер называет его "лепилой" мысленно, автоматически. Внешность, немногословность и звериная аура притягивают к Яйтеру неприятных субъектов с лексиконом, для которого "лепила" - обычное и понятное слово. Неумело выбритый череп; лицо, заросшее от глубоко посаженных глаз; вывернутые губы, чуть заостренные волосатые уши, короткая шея, плоский нос - все эти ломброзианские черты ошибочно указывают на зловещую сущность Яйтера. Он, однако, не помнит за собой ничего преступного. Не особенно крепкий разумом, он следует в жизни путем, на котором встречи по одежке мало чем отличаются от проводов по уму. Самки, восхищенные столь явно выраженным мужским началом Яйтера - сплошные шалавы. Их не обследуешь, а Яйтеру отчаянно хочется иметь детей. Да и обследовать нечего - диагнозы написаны на лицах. Он думал, что ему повезло с Марианной: культурная женщина, пусть ветреная, вольного нрава. Зато без наколок. Зато согласилась на докторов - ей тоже наскучила мутная жизнь неразборчивой охотницы, она ищет покоя, она рассчитывает на мирный обустроенный быт. Марианна здорова, но Яйтер - нет. Он ничего не смыслит в необычных клетках и не старается понять; ему достаточно в десятый раз услышать, что с ним неладно. Перед каждым визитом к врачу Яйтер полон наивных надежд: а вдруг прошло? а вдруг они образумились, его бешеные клетки, подвижность которых, как ему говорили, невероятно высока. Яйтер считает, что, по результатам анализа, он мог бы оплодотворить слониху и даже слона; такое сопоставление не кажется ему ни глупым, ни даже иносказательным. Он мыслит буквально, и ему нет дела до межвидовых различий.
Однажды Яйтеру намекнули, что дело, возможно, в особенностях его генетического устройства и посоветовали обратиться к специалистам. Он осведомился: "А это лечится, если что-то не так?" Ему ответили, что конечно же нет, и он никуда не пошел, боясь за надежду.
– До свидания, - хрипит Яйтер.
Он косолапит по городу; он отвлекается от грустного, привычно досадуя на недостаток слов. Как описать шоколадный запах, долетающий до расплющенных ноздрей Яйтера с кондитерской фабрики? Какие слова подобрать для тополиного пуха? Яйтеру никогда не хватало слов, но ущербность с лихвой окупалась тонкостью чувственного восприятия. Он плохо подбирал названия и эпитеты, зато великолепно разбирался в сложных ароматах, неплохо видел в темноте и слышал, поспешая домой, как в отдаленном подвале, отделенном от Яйтера двумя улицами и одним переулком, пищат распоясавшиеся мыши. Посвистывают чайники. Дышат домашние коты. И еще он замечал ненастоящих - за неимением лучшего определения. Как обычно. Они бродили то группами, то порознь. Яйтер знал их имена: Павел Андреевич, Наталья Осиповна, Виктор Николаевич, Александр Александрович.
"Ты не к тому доктору ходишь", - сказала ему Марианна, едва он заикнулся о ненастоящих.
Она была права - и не к тому, и вообще напрасно. Утром, когда он проснулся, ее половина пустовала, Марианна ушла. Еще до знакомства с бумажкой, где значились активные деформированные сперматозоиды, а после слова "деформированные" стоял знак вопроса, заключенный в скобки. Она догадалась, что с Яйтером быту не быть. Он и сам не знал, какого рожна потащился к доктору - наверное, захотел оправдать ее перед ней же, имея в руках документальное подтверждение собственной несостоятельности. Сам Яйтер никогда бы так не выразился, он просто встал, выпил молока, умываться не стал, оделся и отправился на прием.
- Избранное из избранного - Сергей Васильевич Смирнов - Газеты и журналы / Прочий юмор
- Рассказы для взрослых - Angor - Периодические издания / Эротика / Прочий юмор
- История одного города - Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин - Разное / Русская классическая проза / Прочий юмор
- Зая - Настя Дробышева - Русская классическая проза / Социально-психологическая / Прочий юмор
- Затея - Александр Зиновьев - Прочий юмор
- Флатус - Клим Вавилонович Сувалов - Иронический детектив / Криминальный детектив / Прочий юмор
- Возвращение блудного Покрышкина - Марта Игоревна Гримская - Прочий юмор / Юмористическая проза
- Star Wars. Отверженный. Том IV. - Владислав Степаненко - Космическая фантастика / Разная фантастика / Фанфик / Прочий юмор
- Диванные страсти - Юнта Вереск - Прочий юмор
- Дом, где тысячи дверей - Наталья Сергеевна Филимонова - Попаданцы / Периодические издания / Фэнтези / Прочий юмор