Прочитать бесплатно книгу 📚 Олива Денаро (ЛП) - Ардоне Виола 👍Полную версию
- Дата:21.09.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Олива Денаро (ЛП)
- Автор: Ардоне Виола
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Виола Ардоне
Олива Денаро
Перевёл Андрей Манухин
Каролине и Энцо, моим родителям
Об этой книге
На дворе 1960 год. Оливе Денаро пятнадцать. Она живёт в крохотном городке на Сицилии и с раннего детства, благодаря навязчивым напоминаниям матери, знает, что «Женщина — это кувшин: кто разобьёт, тот и купит». Но пока ей нравится учиться, запоминать сложные слова, носиться взапуски, тайком срисовывать в тетрадь фотографии кинозвёзд (даже если на сами фильмы она сходить не может, поскольку «от них один ветер в голове»), вместе с отцом бродить в поисках улиток и пуляться из рогатки в тех, кто донимает её друга Саро. А вот мысли о грядущем «визите маркиза» ей совсем не нравятся, ведь с этого момента придётся забыть о любимых занятиях и только защищаться от мужских домогательств, чтобы сохранить себя до брака.
Когда негласная система угнетения женщин, в которой ей приходится существовать, пытается заставить Оливу смириться с насилием, она восстаёт против несправедливости и отсутствия выбора, уплатив огромную цену за право сказать «нет».
Виола Ардоне, которая великолепно умеет превратить историю в сюжет, рассказывает о парадоксах любви между отцами и дочерьми, между матерями и дочерьми, и о двусмысленности чужого желания, которое одновременно льстит и пугает, особенно если оно навязано силой. Произведение Ардоне исследует жестокость и косность социальных ролей, затрагивающую всех, включая и мужчин. Если Олива Денаро — героиня, которую невозможно забыть, то её молчаливый отец, позволяющий девушке несмотря на всю растерянность и смущение решать свою судьбу самой, — одна из самых трогательных мужских фигур в современной итальянской литературе.
«Не знаю, по душе ли мне свадьбы. Я потому и по улице ношусь что есть духу. Мужчины — те пыхтят, как паровозы, только с руками, которые могут меня коснуться».
После невероятного успеха «Детского поезда» Виола Ардоне возвращается с ярким романом взросления о девушке, которая хочет быть свободной в эпоху, когда даже просто родиться женщиной — приговор.
Чувство вины и желание свободы в произведении пронзительной красоты.
Очаровательная героиня, которую невозможно не полюбить.
Отношения между отцом и дочерью описаны с нежностью и трогательной глубиной.
Об авторе
Виола Ардоне (родилась в Неаполе в 1974 г.) преподаёт латынь и итальянский язык в старшей школе. В 2019 году она выпустила в серии «Свободный стиль» издательства Einaudi роман «Детский поезд», ставший литературным событием года и в настоящее время переведённый на тридцать четыре языка. Вскоре по нему будет снят фильм.
Часть первая
1960
1.
Женщина — это кувшин: кто разобьёт, тот и купит. Так мать говорит.
А я и рада бы родиться мальчишкой, как Козимино, да только когда меня зачали, дела до моего мнения никому не было. В материнской утробе мы были вместе, мы были равны и по сути ничем не отличались, это потом стали разными: я — в розовой распашонке, он — в голубой, я — с тряпичной куклой, он — с деревянным мечом, я — в платьице в цветочек, он — в полосатых шортах. К девяти годам он научился свистеть, с пальцами и без, а я — собирать волосы в хвостики, высокие и низкие. Сейчас, когда нам обоим почти пятнадцать, он на десять сантиметров выше и позволено ему больше: можно гулять по всему городу, когда светло и когда темно, носить шорты, а по праздникам — даже длинные брюки, разговаривать с мужчинами и женщинами любого возраста, выпивать по воскресеньям бокал вина, разбавленного водой, ругаться, плеваться, а в пляжный сезон — бегать на море и купаться в одних плавках. Купаться в море мне по душе.
Из нас двоих мать предпочитает Козимино, потому что он светлокожий и светловолосый, весь в отца, а я, напротив, чернее воронова крыла. И потом, он-то ведь не кувшин, не разобьётся. А если и разобьётся, то сам собой склеится.
В школе я всегда была отличницей, а у Козимино к учёбе сердце не лежало. Но мать расстраиваться не стала, только велела ему засучить рукава да найти хорошую работу, не то, мол, кончит, как отец. Я в тот же день, притаившись за кустами помидоров, поглядела за его работой в огороде: где это он что кончает? Совсем не похоже: наоборот, любит затевать совершенно новое. Например, на деньги, вырученные от продажи улиток, которых мы насобирали после обильного дождя, решил купить кур. Сказал, мне можно самой дать им имена, и я решила назвать по масти: Белянка, Пеструшка, Розочка, Златка, Чернушка… Сперва отец сколотил из досок курятник, а я подавала гвозди; потом кормушку, а я держала ножовку. Когда же всё было готово, я предложила:
— Па, а давай стены жёлтым покрасим?
— Какая птицам разница, чёрным или жёлтым? Что за расточительность? — вмешалась мать.
— Жёлтый — цвет счастья, — объяснила я, — а счастливые куры несутся лучше.
— Вот как? Это они тебе на ухо нашептали? — хмыкнула мать и, повернувшись к нам спиной, ушла в дом, бормоча под нос что-то на своём родном языке, козентийском диалекте калабрийского, не особенно похожем на сицилийский. Она всегда на него переходит, когда на взводе, чтобы мы не поняли, и беспрестанно сетует, что когда-то приехала сюда, на Юг.
Отец взял кисточку, обмакнул в жёлтый, потом вынул, и краска закапала в ведро, как взбитые яйца, когда готовишь омлет: мне даже показалось, что я чувствую запах. Омлет мне по душе.
Мы красили вместе, и с каждым новым проходом краска всё ярче блестела на солнце.
— Сальво Денаро, ты упрям, как осёл, и дочку такую же заделал, — проворчала мать, снова выйдя во двор. Разозлившись, она всегда обращалась к отцу по имени и фамилии, будто учительница в школе. — Хоть бы раз меня послушал! Ну а ты что? Единственную пристойную юбку в огород напялила, не дай Бог перепачкается! Иди переоденься, и впредь чтобы чистоту блюла, — велела она, выхватывая у меня кисть. — А тебе я сына для чего рожала? — бросила она отцу и позвала Козимино. Тот вышел во двор и нехотя принялся за работу, но через десять минут у него заболела рука, и брат потихоньку улизнул. Я же тем временем переоделась в рабочий халат и красила вместе с отцом до самого вечера, пока куры с радостным кудахтаньем не отправились спать в свой жёлтый дом.
Поутру мы нашли одну из них мёртвой: это оказалась Пеструшка. Всё вонь от вашей краски проклятой, вопила мать по-калабрийски. Птичий грипп, шепнул мне отец. Я не знала, кто из них прав. Мать тараторит без умолку, перечисляя всё новые правила, которым необходимо следовать, но их и обойти легче. Отец, с другой стороны, по большей части молчит, и я никак не могу понять, что мне сделать, чтобы заслужить его любовь.
Как бы там ни было, курицу мы закопали за огородом, и отец, сведя вместе указательный палец со средним, начертил в воздухе крест.
— Покойся с миром, — только и сказал он, прежде чем мы вернулись в дом. Похоже, у птиц жизнь тоже не сахар, подумала я.
2.
После того раза мы с отцом больше ничего не красили. Мать говорит, это она виновата, что ко мне до сих пор маркиз Менархе не явился: мол, растила меня, как мальчишку. Маркиз Менархе мне по не душе: видала его только раз и страшно перепугалась. Зашла как-то утром, после завтрака, в ванную и обнаружила в тазу кучу тряпок, все в красных пятнах, и вода вокруг бурого цвета, будто бы там кроликов резали.
— На что глазеешь? — это мать входит. Я от таза отошла, молчу. А она воду слила и принялась тряпки мыльным камнем тереть, пока они снова не побелели: — Это маркиз Менархе, — говорит. — В один прекрасный день и твой черёд настанет.
И я стала молиться, чтобы этот день никогда не наступил.
Правила маркиза Менархе таковы: ходить, не поднимая глаз, слушаться беспрекословно, из дома не выходить. Но пока он не явился, мне можно работать в огороде, ходить с отцом на рынок торговать травами, лягушками и улитками, пуляться из рогатки камнями в мальчишек всякий раз, когда они задирают моего друга Саро, у которого одна нога хромая, бегать по шоссе взапуски с Козимино, а домой потом возвращаться потной и с грязными коленками. Всех моих подруг маркиз уже посетил: с той поры их юбки стали длиннее, на лицах то и дело высыпают прыщики, а под блузками проявилась грудь. У Крочифиссы даже выросли усики, и мальчишки стали дразнить её «разбойником Музолино»[1]. Но она не слушает, а только ходит со страдальческим видом, сложив руки на животе, словно беременная, и без конца задаёт подружкам один и тот же вопрос: «У меня кровь уже идёт, а у тебя?» — будто приз какой выиграла.
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Негласная карьера - Ханс-Петер де Лорент - Современная проза
- Дочь фортуны - Исабель Альенде - Современная проза
- Я буду тебе вместо папы. История одного обмана - Марианна Марш - Современная проза
- Там, где билось мое сердце - Себастьян Фолкс - Современная проза
- ...Все это следует шить... - Галина Щербакова - Современная проза
- САХАРНАЯ КОРОЛЕВА - Сара Аллен - Современная проза
- Сердце-зверь - Герта Мюллер - Современная проза
- Праздник похорон - Михаил Чулаки - Современная проза
- ПРАЗДНИК ПОХОРОН - Михаил Чулаки - Современная проза