Прочитать бесплатно книгу 📚 История детской души - Мария Корелли 👍Полную версию
- Дата:21.11.2024
- Категория: Проза / Классическая проза
- Название: История детской души
- Автор: Мария Корелли
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мария Корелли
История детской души
Оглавление
Без названия
Глава I
Глава II
Глава III
Глава IV
Глава V
Глава VI
Глава VII
Глава VIII
Глава IX
Глава X
Глава XI
Глава XII
Глава XIII
Глава XIV
Глава XV
Глава ХVI
Предлагаемая книжка есть перевод с рассказа известной английской писательницы Марии Корелли, под заглавием: The mighty Atom (Могущественный Атом).
В подлиннике рассказу предшествует следующее предисловие автора:
Книга эта надписывается: Тем «самоименным» прогрессистам, кои и учением своим и примером содействуют бесчестному делу воспитания детей без веры, и кои, распространяя заимствованную из французского безбожия идею — устранять из детской души, в начальных школах и всех прочих местах обучения, П03НАНИЕ БОГА и ЛЮБОВЬ К БОГУ, единые истинные основы доброй жизни, оказываются виновными в страшном преступлении, хуже убийства.
Декабрь 1897 года.
Глава I
Весь день по всему северному прибрежью Девона бушевала буря. Только теперь, к вечеру, не много прояснилось хмурое небо. Волны с сердитым ревом разбивались об скалы, но ветер заметно стихал — и узкая, светлая полоса на западе уже обозначала, где именно, еще скрытое за тучами, солнце появится перед тем, чтобы окончательно скрыться за горизонтом. Все в природе, мало-по-малу, входило в тишину. Цветы, запуганные дождем, теперь силились приподнять свои нежные стебельки, прижатые к самой земле, и маленькая малиновка, весело выпорхнув из куста, в котором напила себе убежице во время бури, прилетела на окно соседнего дома и, прежде даже чем распустить свои мокрые перышки, весело запела, точно своею радостью хотела с кем-то поделиться. Окно было раскрыто, и в комнате, кроме маленького мальчика, никого не было. Мальчик сидел у стола, перед ним была развернута книга, и лежал большой листа бумаги, на котором он отмечал что-то карандашом. Он, видимо, очень был занять своею работою, но он быстро оглянулся, когда запела птичка… и глаза его, глубокие, задумчивые, точно затуманились тихою грустью, пока он слушал ее песнь радости… Однако, продолжалось это не долго — он поспешно вернулся к прерванному занятию и снова принялся за чтение развернутой книги. Было что-то неизъяснимо трогательное, что-то загадочное в выражении этого бледного детского личика… Ближе и ближе к книге склонялась кудрявая головка, по мере того как тусклее становился дневной свет. Мальчик все продолжал читать и делать свои заметки — а птичка, которая прилетела за тем, чтобы, на сколько умела, объяснить ему, что буря прошла, что на завтра утро встанет светлое, пресветлое — именно такое утро, какое любо всем мальчикам, была опечалена, что без радости принята была эта весть. Замолкла малиновка, начала чистить свои перышки, а сама все на мальчика вопросительно поглядывала, как бы хотела сказать: «Что же это за диво? Дождь прошел, воздух чудный, цветы благоухают, небо залито светом, вся природа радуется и ликует — а тут живое, Божие создание сидит над какой-то книгой, (которую, конечно, не Господь сотворил!) тоскует и томится, и точно не понимает даже, что такое радость!»
Между тем на западе золотистая, огненная полоса все росла, становилась все шире и шире, а вдоль всего неба, точно лучи небесного света, проскользнувшие через полу-отверстую райскую дверь, спускались прямо в море лучисто-радужные полосы — и вдруг, из-за темной тучи, во всем блеске славы своей появилось само солнце! Мгновенно все преобразилось! Деревушка Коммортин, с ее древней церковью, с ее покрытыми соломою маленькими домиками, облитая этим потоком золотистых лучей, приняла волшебный вид, волны весело засверкали тысячью огнями, и в потемневшую комнату, в которой сидел одинокий мальчик, луч радостный также проник и, как бы благословение светлого, мимолетного ангела, коснулся маленькой наклоненной головки.
В эту минуту дверь отворилась и вошел молодой человек со шляпою в руках.
— «Как, все еще за уроками!» сказал он с участием. «Довольно, брось все это! Буря совсем стихла, пойдем, покатаемся на лодке!»
Лионель посмотрел на него с недоумением и даже с испугом.
— „ Он разве позволил, м-р Монтроз?»
— «Я у него не спрашивал, "несколько pisit, о ответил Монтроз. «Я говорю, что можно — и не только можно, но и должно! Я еще пока твой воспитатель, и знай, ты меня слушаться должен, а не его!» и он, шутя, погрозил ему рукою. Мальчик улыбнулся и встал со своего места.
— «Все это что-то очень медленно запоминается,» сказал он, указывая на книгу и как бы извиняясь перед учителем. «Конечно, я сам виноват, но не могу не находить, что это все очень скучно, а главное — так не нужно. Например, зачем мне знать, сколько в Англии платили налога некоторым епископам в 1054 году? Право, мне все равно, и думается, что всегда будет все равно! Какое может это иметь отношение к жизни?»
— «Никакого,» ответил, смеясь, Монтроз, «но человек образованный должен иметь понятие обо всем. Однако, не думай больше об налогах, забудь всех епископов и, если хочешь, даже всех королей! Посмотри, какой вид у тебя измученный… Как ты думаешь, не пойти ли нам напиться чего-нибудь на ферму к м-с Пейн?»
— «Вот — так хорошо!» с оживлением воскликнул мальчик. «Но прежде покатаемся на лодке,» прибавил он, «солнце скоро сядет, а я так люблю смотреть на солнечный закат с моря.»
Монтроз ничего не ответил и задумался грустною думою, следя за мальчиком, который не спеша, аккуратно и методично складывал, и прибирал разбросанные тетради и книги. Наконец все было приведено в надлежащей порядок, и Лионель, взяв свою шапочку, которая висела на гвозде, доверчиво подошел к молодому учителю и, улыбаясь, сказал:
— «Ну, готово!»
— «Ну, готово!» передразнил его Монтроз и, надев свою соломенную шляпу, весело сбежал с лестницы.
Лионель как-то робко следовал за ним. Когда они повернули на тенистую дорожку, которая прямо из сада вела на большую дорогу, их из дома окликнула молодая женщина, стоявшая на балконе и выглядывавшая из-за вьющихся алых фукций.
— «М-р Монтроз, что это, открытый протеста? Это хорошо! Всегда надо делать то, что нам говорят не делать! Прощай, Лиля!»
Лионель посмотрел вверх, улыбнулся и приподнял свою шапочку.
— «Прощай, мама!»
При звуке нежного детского голоса что-то нежное промелькнуло на красивом лице, выглядывавшем из-за цветов, и оно быстро скрылось. Лучи заходящего солнца освещали, как заревом, рощи и горы Коммортина, когда на море, засверкавшем как-бы мириадами алмазов, показалась маленькая лодочка, которая легко неслась по пенистым волнам. У весел сидел Монтроз и греб с радостной отвагой! На корме приютился Лионель. Его задумчивые глаза с какой-то восторженною радостью следили за каждой волной, которая сердито надвигалась на маленький челн и об него же разбивалась, рассыпаясь разноцветными брызгами.
— «М-р Монтроз,» воскликнул он, «а, ведь, хорошо, чудно хорошо!»
— «Да, да,» ответил Монтроз, сильнее налегая на весла — «и вся жизнь наша чудно хороша, только бы уметь пользоваться ею!»
Лионель не слышал этого замечания: все его внимание теперь было сосредоточено на длинной нити водяной травы, которую он всячески старался уловить рукою. Многим этот склизкий стебель показался бы весьма непривлекательным, но Лионель понял всю красоту его: сотни крошечных раковинок переплетались вокруг него, и каждая из них — хрупкая, нежная, красивая как жемчужина — содержала в себе жизнь — жизнь хрупкую, как и она сама…
Было над чем призадуматься, глядя на таинственное совершенство этих живых организмов!.. И, по мере того как мальчик всматривался в красоту этой ткани, сотканной волною, на его детскую душу, как бы надвигалась тень незримого, непроницаемого… и тот вопрос, мучительный и страшный, который столько ученых унесли не разрешенным с собою в могилу — мучительно теперь сказывался и ему… Причина, цель, смысл всего созданного — хоть бы, например, цель этого отдельного, никому не нужного, чудного мира раковин, как распознать ее… кто ее разъяснит?.. И малый ребенок задумался, и бессознательно душа его наполнилась той безнадежной печалью, которая выражена в Екклезиасте восклицанием „ Vanitas vanitatum».
Между тем в небесах одна краса сменялась другой… на краю моря земля и солнце как-бы слились в одно — внезапно яркое освещение потухло — и тихий сумрак вступил в свои права, окутывая таинственной дымкой берега и далёкие горы… Монтроз сложил весла, с наслаждением любуясь этою красотой: она точно напоминала ему родную красоту еще более живописной Шотландии. Затем взор его остановился на маленьком его спутнике, который все еще быль нагружен в созерцание вновь найденного своего сокровища…
- Атлант расправил плечи. Книга 3 - Айн Рэнд - Классическая проза
- Пилот и стихии - Антуан Сент-Экзюпери - Классическая проза
- Жизнь Клима Самгина (Сорок лет). Повесть. Часть вторая - Максим Горький - Классическая проза
- Мы - живые - Айн Рэнд - Классическая проза
- Мидлмарч - Джордж Элиот - Классическая проза
- Легенда об Уленшпигеле - Шарль Костер - Классическая проза
- Легенда о св. Юлиане Странноприимце - Гюстав Флобер - Классическая проза
- Игра с огнем - Мария Пуйманова - Классическая проза
- Жены и дочери. Мэри Бартон [сборник 2023] - Элизабет Гаскелл - Классическая проза
- Зеленый Генрих - Готфрид Келлер - Классическая проза