автобусе, они были бы рады помочь.
Мы уже подошли ко входу, так что я только головой покачала. Быстро окинула взглядом лица стоящих рядом учеников, но, к счастью, не заметила среди них никого, кто желал бы мне мгновенной смерти.
– Все не так плохо. – Я пожала плечами, вцепившись в лямки потертого рюкзака. Рюкзак был со мной с самого начала. Он оказался одной из немногих вещей, которые я прихватила, когда явились представители опеки. Помню, как мама пялилась на него, пока я шла к выходу из трейлера. Папа подарил мне этот рюкзак в тот самый день, когда я пошла в среднюю школу. Рюкзак был дорогой, а впереди было вышито мое имя. Я думала, мать велит мне оставить его, чтобы потом продать, но она наверняка осознала, что там мое имя, а сколько еще Хейли она знала? Когда эта мысль пришла маме в голову, она явно приуныла. А потом повернулась ко мне спиной – и все. Если по-настоящему задуматься, вспомнить тот момент, будет ужасно больно. Мама никогда не была особенно любящей или заботливой, но после смерти отца ощущение было такое, что меня и на свете не существовало.
Пайпер стояла рядом, пока я ковырялась в шкафчике, пытаясь вспомнить, какой у меня первый урок. Учебная нагрузка была куда больше, чем в «Оукленд-Хай», но, учитывая, что Джилл и Пит были не из тех приемных родителей, которые устраивают семейные вечера с настольными играми, у меня была куча времени, чтобы съесть картонный ужин и успеть сделать все уроки.
– Это важно, Хейли.
Я помедлила и взглянула на нее сквозь завесу темных волос.
– Почему ты так об этом переживаешь? Мы с тобой только познакомились. У меня на лице синяки и ссадина, которые тебя точно беспокоят. Я знаю, потому что ты с них глаз не сводишь. Я официально стала изгоем в этой школе, и дружить со мной, скорее всего, очень глупо. Так почему?
Вышло грубовато, хотя я не хотела. Просто не знала, как еще объясниться. Как вообще дружить. Быть настоящим другом. Не по принципу «ты приемный, я тоже, давай объединимся». Пайпер была из тех девочек, которым хочется ночевать у подруг, приглашать их к себе, красить друг другу ногти. Я не знала, как вести себя. Не знала, что чувствовать в связи с этим.
А вот это вранье. Ты счастлива. Просто боишься почувствовать себя счастливой.
Пайпер запнулась.
– Я… я… ну, честно говоря, мне показалось, тебе нужен друг, а большинство девчонок здесь настоящие ехидны и смотрят в рот Мадлен, этой обесцвеченной гадине, или состоят в серьезных отношениях с парнями, и на подруг у них времени не остается. Моя лучшая подруга год назад переехала в другой город, вскоре после того как я поступила в «Инглиш-Преп», и с тех пор я вроде как не у дел.
Какой отстой. Я знала, каково лишиться лучшего друга…
Не успела я о нем подумать, как Кристиан появился на горизонте. Я сразу заметила его красивое, убийственно точеное лицо. Как удар под дых. Я быстро отвела глаза, не рискуя подвергнуться очередному свирепому взгляду, и снова повернулась к Пайпер.
– Прости, – вздохнула я. Закрыла шкафчик, вцепившись в учебник английского. – Я просто… – Опустив голову, я уставилась на свои побитые жизнью кеды, которые так нелепо смотрелись со школьной формой. – У меня давно не было настоящих друзей. В итоге у меня забирают все и всех, так что мне трудно привязываться к людям. Но ты права. – Я посмотрела ей прямо в глаза. – Мне действительно нужен друг.
Пайпер улыбнулась.
– Значит, один у тебя уже есть.
Она взяла меня под руку, и я почувствовала, как на моем лице расползается настоящая, искренняя улыбка. Нам предстояло разойтись по разным классам, и на прощание Пайпер искоса взглянула меня.
– Сказать честно? Меня не волнуют твои синяки, мне просто любопытно.
Я сглотнула. Ощущение было такое, будто мне нож запихнули в горло.
– Скажем так… кое-кто пытался взять то, что ему не принадлежит, и я дала сдачи.
Пайпер слегка дернулась, не дойдя до деревянной двери в кабинет английского.
– В смысле, деньги или что-то в этом духе?
Я посмотрела ей прямо в глаза.
– Нет.
На мгновение в ее взгляде не было ничего, кроме абсолютной невинности, как будто ей и в голову не могло прийти, что еще у меня пытались забрать. А потом она сообразила, и огонь в зеленых глазах погас.
– Ох.
Я ухмыльнулась.
– Не переживай. Он выглядит гораздо хуже меня. – И слава богу, что его родители сняли обвинения.
Пайпер с серьезным видом кивнула, будто гордилась мной, и мы разошлись в разные стороны. Я набрала в грудь побольше воздуха перед тем, как войти в кабинет. Я смотрела, куда иду – и на свой учебник. Больше никуда. С Кристианом у нас было два общих предмета – этот и политология. А с Мадлен у нас был общий иностранный язык (я поклялась себе научиться оскорблять ее на мандаринском), а еще физкультура. Если мне удастся продержаться на этих уроках с минимумом гримас от Кристиана и оскорблений от Мадлен, возможно, у меня и правда будет шанс окончить школу.
При мысли об этом в душе расцветала надежда. Тело наполнялось приятной легкостью, на губах появлялась улыбка.
И тут я совершила ошибку, повернувшись вправо. Рядом со мной сел Кристиан. На бледной коже мгновенно начали проступать красные пятна, он сжал зубы, а карандаш держал так, что в итоге сломал пополам.
С трудом сглотнув, я снова повернулась к доске. Сердце зашлось в груди, и я отчаянно пыталась вспомнить, что же такого случилось в нашу последнюю встречу с Кристианом, раскопать какое-то воспоминание, но не сумела.
Слишком много всего произошло с тех пор.
Слишком много того, о чем я не могу думать.
Слишком много того, о чем я не хочу думать.
Кристиан продолжал мрачно пялиться на меня, как будто я совершила против него какое-то безумное преступление. Но никто, даже Кристиан, не мог заставить меня открыть дверь в прошлое.
Ни за что.
Глава 5
Кристиан
Я пялился на Хейли через всю столовую. Она сидела с какой-то девчонкой, которую я никогда прежде не видел. Они склонились друг к другу и постоянно перешептывались. Темные волосы Хейли обрамляли гладкое, бледное лицо, а синяки напоминали красный флаг, признак неприятностей. Она была неприятностью.
Синяки меня заинтересовали – не потому, что я сочувствовал Хейли или хотел переломить надвое того, кто их оставил. Просто хотелось
