Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Наверное, с какой-то бродячей встретился, – предполагает дед Аким, – не подрались бы! – и ускоряет шаги.
Посередине небольшой еланьки растет старая сухая сосна. На её вершине сидит ворона, а под деревом – Лаки. Он лает, а ворона отвечает.
– Ничего себе, – таращит глаза Горка, – гавкающая ворона. Вот это да!
Выискивает на земле белый каменный осколок и кидает в ворону. Попадает в ствол. Ворона недовольно каркает и улетает.
– Зачем же вы так, Егор Данилович? – укоряет Горку дед Аким. – Она же ничем нам не досаждала. Пусть бы и сидела себе!
– Да так просто, – смущается Горка.
– Так просто? А вы не подумали, чего она хочет?
– А чего?
– Того же самого, что хотите вы: солнышка, покоя и чтобы никто не обижал. Так?
– Так, – соглашается Горка, – больше не буду.
– Рад это слышать. Человек привык вести себя в этом мире как самый большой начальник, по принципу «как хочу, так и ворочу».
Горке, конечно, не очень нравятся наставления деда Акима, но он помнит совет бабушки: слушать и внимать Акиму Акимовичу, он плохого не скажет и не посоветует. Горка идёт следом за ним. Тот, полуоглядываясь, продолжает:
– Вот жена дяди Филиппа, тётя Либгэ, мне как-то рассказывала, что её предки – тунгусы по национальности – прежде чем срубить дерево или выстрелить в зверя просили у них прощения. Каково? А почему? Потому что считали их равными себе. В природе, Егор Данилович, всё взаимосвязано.
Дед Аким останавливается возле большого серого валуна, пристраивается к нему задом.
– Отдохнём чуток, – шлёпает ладонью по шершавой крутизне, – как ты тут, каменный отшельник?
– Ты это, деда, с кем?
– С валуном.
– Он что, понимает? – смеётся Горка.
– Никаких сомнений. Я в тайге со всеми разговариваю. Хоть, Егор Данилович, и существуют такие школьные понятия, как «живая» и «неживая природа», в мире всё живое.
Горка на минуту задумывается.
– И песок?
– Да.
– И глина?
– Да.
Горка оглядывает местность.
– И горы?
– И горы.
– И камни? – Горка буцает ногой по валуну.
– И камни тоже, – смеётся дед Аким.
Горка думает, на чём же поймать деда.
Неподалёку слышится сигнал автомобильной сирены.
– А машина?
– Какая машина?
– На которой ездят.
– Автомобиль? – уточняет дед Аким, – тоже живой.
– Ну уж! – не соглашается Горка и надувает щёки.
– Вот если водитель нерадиво относится к своему автомобилю: не чистит, не моет, вовремя не меняет шины и так далее, автомобиль настраивается на враждебное отношение к хозяину: то плохо запускается двигатель, то работает с перерывами, то увеличивается тормозной путь, то погаснет одна фара. Словом, возникают неприятные для водителя ситуации.
– А у тебя была машина?
– Была… В молодые годы. «Волга». Прекрасная машина советского времени!
– Ты её любил?
– Очень любил, Егор Данилович, – дед Аким даже глаза прищуривает от мимолётного воспоминания.
– А она тебя?
– И она меня… Хотите расскажу про один случай?
Дед Аким поджидает согласия Горки. Тот кивает.
– Возвращался я как-то в город лютой зимою из одной деревни, где гостевал у друзей и, конечно, не удержался от того, чтобы не погреть душу известным зельем, разумеется, в меру. Дорога шла через тайгу, где нет никаких постов милицейских под названием ГАИ. Еду себе не торопясь в полной темноте, гляжу на дорогу в свете фар, как бы чего не прозевать. И вдруг мотор глохнет. Жму, жму на стартер – бесполезно! Чувствую, подсажу заряд в аккумуляторе – и тогда всё, не запустить двигатель. Взял электрический фонарик. Открыл капот. Все связи топливные и электропроводные проверил. Порядок! А мотор не заводится. Что делать? До города ещё оставалось километров двадцать. А уже начинало слегка вьюжить: не дойдёшь – замёрзнешь! Сижу за рулём со всё усиливающимся страхом, ведь и в автомобиле можно замёрзнуть без обогрева. И вдруг меня осеняет. Вышел из машины. Встал на колени. Обнял капот. «Голубушка моя, Волга, – говорю, – ты же знаешь, как я тебя люблю! Что я сделал такого, что ты рассердилась на меня? Наверное, за руль нетрезвым сел? Впервые это. Прости меня. Клянусь, что это никогда не повторится!» – и в капот её целую. Потом быстрёхонько – на водительское сиденье. Ногой на стартер. Взревел мотор. И приехал я домой живой и здоровый. Как в сказке!
Идут они по тропе, проторенной множеством ног ягодников, грибников и просто проводящих досуг людей. Дед Аким выбрал её специально, чтобы не натруждать ни свои, ни Горкины ноги при ходьбе напрямик, перешагивая через поваленные деревья, обходя ямы, пни, бугорки, камни и продираясь сквозь густые заросли ерника и багульника. Дед Аким иногда срывает какое-нибудь растение на ходу и, как и баба Лина, коротко характеризует его.
Вот подаёт Горке венчик какого-то цветка.
– Разотрите в ладонях и понюхайте.
Горка морщит нос: запах сухой, острый и приятный.
– Это чабрец, а в народе его называют богородской травой, так как в день Успения Богородицы им украшали иконы Божьей Матери.
На каменистых россыпях взгорки в распластанном на ней зелёном ковре краснеют ягоды, похожие на бусинки. Дед Аким срывает одну кисточку.
– Попробуйте, Егор Данилович, брусничку. Она ещё не до конца созрела, подойдёт только в сентябре, но употреблять можно.
Мучительная гримаса передёргивает лицо Горки.
– Уф, кислятина!
– Полезная, надо сказать, витамин С.
Многое из мира тайги Горка видел и ранее на картинках русских художников, иллюстрирующих разные народные сказки, но никогда не испытывал такого волнения. За каждым деревом, кустом, а особенно в густых зарослях, пряталась какая-то тайна. Казалось, вот-вот появятся Баба-яга, с суковатой палкой, низкорослый старичок Лесовик в широкополой соломенной шляпе, Леший с корзиной на спине или огромный, как лошадь, сказочный Серый волк.
Какая-то махонькая птичка следует за путниками, перелетая с дерева на дерево.
Горка засматривается на неё, проглядывает на тропе большую лужу и вбухивается в неё ногами. Из-под них выпрыгивает что-то зелёное и живое.
– Ой! – пугается Горка.
– Ай, ай! – упрекает его дед Аким, – чуть лягушку не раздавили.
Горка уже знает – сейчас последует наставление, но он уже привык – это наука жизни, богатство опыта. И не ошибается.
– Вот идёте вы, Егор Данилович, по тайге или полю, да просто по дороге – смотри́те под ноги. А если надо осмотреться, то остановитесь. Плывёте по реке – в глубины её поглядывайте. В воде, земле, траве, даже в обычной дорожной грязи существует жизнь, таинственная и удивительная. Только мы её в хлопотах насущных не замечаем, и сами себя обкрадываем: сердце своё, душу, здоровье. Ведь природа нам даёт великую радость и божественное просветление. Она никогда не утомляет ни глаз, ни ухо, ни сердце. А почему? Потому что бесконечно прекрасна. А красота – есть главное условие жизни.
Слой тонких белых облаков почти касается вершин деревьев. Сквозь них просвечивает солнце. Воздух прижат к земле, оттого тепло и тихо. Тайга дышит запахами влажной прели. Несмотря на то, что рюкзачок ощутимо оттягивает плечи, идёт Горка легко и убористо. Тропа выходит на поляну, которую пересекает ручей с чистой
- Новые рассказы про Франца - Кристине Нёстлингер - Детская проза
- Злоключения озорника - Герхард Хольц-Баумерт - Детская проза
- Школа на горке - Людмила Матвеева - Детская проза
- Кошачья голова - Татьяна Олеговна Мастрюкова - Прочая детская литература / Ужасы и Мистика
- Библиотекарша - Людмила Анисарова - Детская проза
- Мамина школа (сборник) - Татьяна Новоселова - Прочая детская литература
- Река моя Ангара - Анатолий Мошковский - Детская проза
- Лесь с Ильинки-улицы - Валентина Ососкова - Детские приключения
- Сказка о Солнечной Поляне - Татьяна Корченкова - Прочая детская литература
- Приключения Гугуцэ - Спиридон Вангели - Детская проза