Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Долг повелевал ей покинуть Измайлово, скитаться по сквернейшим дорогам, ехать в страну дикую, бедную, вдобавок ещё опустошённую недавней войной.
22 марта 1708 года бесконечная вереница колымаг, повозок и подвод потянулась в новый город на Неве по едва проложенной дороге. Вместе с царицей Прасковьей и её детьми ехали царица Марфа Матвеевна, царевны Наталья, Марья и Федосья, князь Фёдор Юрьевич Ромодановский, Иван Иванович Бутурлин, множество именитых сановников.
Всю дорогу куксилась младшая царевна Прасковья, охая и зарываясь в мягкие пуховики, нескончаемую свою угрюмую думу думала царевна Анна, и заливалась слезами царица Прасковья, вспоминая оставленное Измайлово и любезного друга Юшкова, которого из предосторожности не взяла с собой на новое житьё.
Глава третья
Война со Швецией продолжалась уже девять лет. Поражение под Нарвой подорвало престиж Русского государства, Европа смеялась над тщетными попытками Петра противостоять стремительному и прекрасному полководцу, молодому и полному сил Карлу XII.
Горечь поражений от шведов, хорошо обученных и уже достигших апогея своей славы, испытал и Артемий, направленный в драгунский полк простым солдатом. Полк уже побывал в боях, получал пополнение из необстрелянных, молоденьких ещё безусых юношей и готовился выступать против закалённых шведов.
Трудно пришлось на первых порах Артемию. Он должен был не только обучиться приёмам сражения в пешем строю, как и действовала в битвах драгунская часть полка, но и уметь сражаться в конном.
Но тяжело в ученье — легко в бою. Эту истину он сам познал в трудном, чреватом наказаниями и упрёками ученье.
После Головчинского сражения царь сам приехал к войскам, чтобы «достойное с достойными учинить». Но разбираясь в результатах сражения, царь пришёл в бешенство. Оказалось, что многие полки дивизии генерала Репнина беспорядочно отходили, отдавая шведам все пушки, а те солдаты, которые ещё оказывали сопротивление неприятелю, действовали «казацким», а не солдатским боем, то есть налетали, частично бились с шведами, а потом так же стремительно отступали.
Петру пришлось вместо выдачи наград отдать под суд Репнина и Чамберса, командовавших русскими войсками и виновных в поражении под Головчином.
Оба генерала были заслуженными, боевыми и дрались со шведами не впервые. Пётр не посмотрел на их прежние заслуги. Репнина спасла только его личная отвага, проявленная в сражении. Чамберса Пётр отстранил от должности, но сохранил ему генеральское звание, а Репнина разжаловал в рядовые солдаты.
Досконально изучил Пётр результаты поражения под Головчином. И тут же составил свои знаменитые «Правила сражения». Слабое взаимодействие различных родов войск, недостаточная стойкость солдат и офицеров — всё это нашло своё отражение в «Правилах». Дотошно расписал Пётр, где кому и как стоять в сражениях, как кому драться, и закончил строгим: «Кто место своё оставит или друг друга выдаст и бесчестный бег учинит, то оный будет лишён живота и чести».
Наведя порядок в своём войске, Пётр обратился к изучению манёвров и движения шведских войск.
Карл XII почти месяц простоял в Могилёве. Царь вёл разведку, однако состояла она в том, что доносили перебежчики. Их Пётр принимал ласково, оставлял на своей службе. В один голос пленные доносили, что шведы «голод имеют великий».
Приносила свои плоды тактика Петра, приказавшего «и везде провиант и фураж, тако ж хлеб стоячий на поле и в гумнах или в житницах по деревням жечь, не жалея и строения», уничтожать мосты и мельницы, а жителей вместе со скотом переселять в леса.
Карл ждал обоза Левенгаупта, выступившего уже несколько месяцев назад с провиантом и фуражом, оттого и медлил со сражением.
Пётр знал, что «рядовые солдаты к королю приступили, прося, чтоб им хлеба промыслил, потому что от голода далее жить не могут, от голода и болезни тако опухли, что едва маршировать могут».
И вокруг этой армии рыскали день и ночь драгунские полки, выполнявшие приказ Петра «главное войско обжиганием и разорением утомлять». «Томить» противника — постоянно и последовательно указывал своему войску Пётр. И это давало свои плоды.
Скоро пришли и первые победы над шведами. Под селом Добрым русские войска одержали блестящую победу. Пять полков шведов, укомплектованных самыми испытанными в боях воинами, были разбиты.
У деревни Раевки атаковал Карл своим кавалерийским полком русских драгун, надеясь на численное преимущество, но стойкость петровских солдат и офицеров вывела из строя немало врагов. Карл понёс жестокие потери.
Мягко пружинила под копытами коня земля. Артемий впервые видел, как можно попасть в топкую трясину болота, утонуть, быть засосанным коварной, зелёной сверху поверхностью, и ужасался, наблюдая такую картину. Толстые и тяжёлые стволы берёз стояли на твёрдой земле, а среди болота тоненькие стволики быстро вымахавших на воде белых, без единого чёрного сучка берёзок клонились книзу, их зелёные небольшие кроны словно купались в болотной тине. Арками выгнулись белоснежные стайки берёзок, будто приглашали проследовать под их полукружиями. Но там, где выгнулись к земле аркады белоствольных берёзок, ждала смерть, неминуемая и страшная. Пётр приказал держаться поближе к толстым берёзам — здесь была твёрдая земля и можно было безопасно проехать летучему отряду.
Верный Федот, последовавший за Артемием, шёл позади отряда вместе с запасной лошадью, нагруженной вьюками. Таких крепостных денщиков, которые сопровождали дворян в строю, было много, они словно образовали собою арьергард корволанта[7].
Артемий тщательно обдумывал сказанное царём. Свою армию Пётр разделил на две неравные части. Военный совет, созванный царём после сражения у Раевки, подтвердил его слова, что нападать теперь на Карла нужно небольшими силами, «томить» и изматывать противника стычками, а не давать ему генерального сражения.
После Раевки Карл XII круто повернул на юг. Он всё поджидал знатный обоз генерала Левенгаупта, идущий от Риги «во с лучение к своему королю». Обоз содержал громадный запас продовольствия, пороха, артиллерию. Карл пока что всячески уклонялся от встречи с войсками Петра.
Пётр приказал своему фельдмаршалу Шереметеву идти на юг вслед главным силам Карла, а небольшую часть своего войска пересадил на лошадей, приказав взять с собой только вьюки и бросив обозы.
Два гвардейских полка под командой самого царя должны были становить и разгромить корпус Левенгаупта. Тактика была избрана такая, что оставалось лишь выполнить все предначертания царя...
Корволант был сформирован, Артемий Волынский со своим небольшим отрядом попал в его состав.
И вот теперь он внимательно вглядывался в темневшие уже лесные пространства, чтобы, не дай бог, не потерять людей, вверенных его командованию, не поддаться коварным болотистым местам.
Проводник, вызвавшийся провести корволант по болотистым и лесным далям, оказался предателем. Он за верное передал Петру, что корпус Левенгаупта ещё не пересёк Днепр. И Пётр распорядился всем переправляться на правый берег реки. Лесник, живший у самой реки, после долгих расспросов рассказал, что корпус Левенгаупта со всеми обозами перешёл Днепр ещё за три дня до появления корволанта. Пётр призвал проводника и повесил его на глазах всего отряда. Но дела не поправишь, пришлось налегке преследовать Левенгаупта со всеми его обозами.
Без устали скакали драгуны: понимали, что, соединившись с королём, Левенгаупт станет неустрашим, что продовольствие и порох дадут Карлу перевес.
Ночной отдых был настолько кратким, что драгуны не сумели даже разжечь костры и похлебать горячей каши. После дневной скачки свалились там, где стояли, возле твёрдой земли, страшась белевших в темноте тонких, склонившихся молодых берёзок.
Едва начал сереть воздух, едва стали видны выступающие из сизого мрака силуэты коней и людей, как Пётр поднял по тревоге корволант, и драгуны поскакали вслед за передовым отрядом.
Артемий со своей частью солдат первым выскочил на опушку леса. Внизу раскинулись небольшие хатки, дворы были запружены шведами. Артемий передал по цепочке, что видит противника. И сразу поступил приказ от Петра — атаковать. На околице деревушки Лесной и разыгралась решающая битва. Драгуны налетели на лагерь шведов, но противник тоже не дремал. Встали стеной шведские прославленные рубаки, и драгунам Артемия пришлось туго. Снова и снова врубался он со своим отрядом в крохотное пространство, к вражескому обозу и солдатам, и снова и снова отбрасывали его солдат пули и палаши шведов.
Ярость охватила Артемия. Лошадь его пугалась выстрелов, взвивалась на дыбы, и только это спасло его от шальной пули. Однако он впивался шпорами в бока коня и гнал, гнал его на шведов. Палаш Артемия был весь в крови, пищаль не уставала выпускать пули. Не раз мелькало у него в голове видение царевны Анны, с лёту бившей птиц, и он старался подражать ей. Пока заряжал пищаль, действовал палашом, а потом пускал в работу ружьё...
- Бирон - Роман Антропов - Историческая проза
- Тайна поповского сына - Федор Зарин-Несвицкий - Историческая проза
- Караван идет в Пальмиру - Клара Моисеева - Историческая проза
- Забытые генералы 1812 года. Книга первая. Завоеватель Парижа - Ефим Курганов - Историческая проза
- Грань веков - Натан Яковлевич Эйдельман - Историческая проза
- Цирк "Гладиатор" - Порфирьев Борис Александрович - Историческая проза
- Последний самурай - Марк Равина - Историческая проза
- Сквозь три строя - Ривка Рабинович - Историческая проза
- Монах и черногорская вила - Юрий Михайлович Лощиц - Биографии и Мемуары / Историческая проза
- Саул. Царь Израиля - Антон Болдаков - Историческая проза / Мифы. Легенды. Эпос / Публицистика