Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Идти было недалеко, и вскоре па вернулся с отцом Макмагоном, высоким и надутым как индюк. Мы с Майклом сидели на кухне, потому что повивальная бабка выставила нас из комнаты. Отец и священник вошли в спальню, но бабка выставила и отца тоже. Па пришел на кухню, сел у камина и уставился в огонь…
«В точности как ты сейчас», — подумала Фиона, глядя на отца с болью в сердце. Его широкие плечи ссутулились, сильные руки сжались.
— Я сидел ближе всех к спальне и слышал их голоса. Священника и повивальной бабки. Ее звали миссис Рейли. Она говорила, что моя ма потеряла много крови, очень ослабела и что нужно выбирать между ней и ребенком.
— Спасайте ребенка, — сказал священник.
— Святой отец, она говорила, что у нее двое детей и муж, о которых нужно заботиться. Конечно, вы не…
— Вы меня слышали, миссис Рейли, — ответил он. — Младенец не крещен. Если вы будете ждать, то подвергнете опасности его бессмертную душу. И свою тоже.
Ну, после этого миссис Рейли извлекла ребенка на свет. Один Бог знает, как ей это удалось. Бедняжка даже не пищал. Через несколько минут я ощутил запах зажженных свеч и услышал, как священник начал бормотать по-латыни. Мой па тоже услышал это и побежал в спальню. Я пошел следом и видел, как он оттолкнул священника, взял мать на руки, стал баюкать, как маленькую, и шептал ей на ухо что-то ласковое, пока ма не умерла… — Падди осекся и проглотил комок в горле. — Мальчика назвали Шоном Джозефом, в честь моего отца. Священник окрестил его, а через час ребенок умер тоже.
Па долго держал ее в объятиях и выпустил только тогда, когда начало смеркаться. К тому времени священник ушел к нашим соседям Макгуайрам, чтобы поужинать и попросить миссис Макгуайр позаботиться о нас. Миссис Рейли занималась мертвым ребенком. Отец надел куртку и велел мне присмотреть за братом. Па был ужасно тихий. Наверное, если бы он ругался, плакал и ломал мебель, это помогло бы ему как-то справиться с горем. Но он не мог.
Я видел его глаза. Они были мертвыми. В них больше не было ни света, ни надежды.
Падди немного помолчал, а потом продолжил:
— Па сказал миссис Рейли, что собирается присмотреть за скотом. Но так и не вернулся. Когда стемнело, она пошла за ним в коровник. Скот был накормлен и напоен, но отца там не оказалось. Женщина побежала к соседям, и мистер Макгуайр с отцом Макмагоном пошли на поиски. Его нашли только наутро. У подножия скалы, на которую мои родители любили подниматься еще до свадьбы. У него была сломана спина, а разбитую голову лизал прибой…
Падди с отсутствующим взглядом взял кружку и сделал глоток.
«Наверное, чай давно остыл. Нужно подлить ему свежего и зажарить еще один тост», — подумала Фиона, но не сделала ни того ни другого.
— Священник послал в Дублин за моей тетей. Она приехала через два дня, которые мы прожили у Макгуайров. Мою мать и младенца похоронили в день ее приезда. Я все хорошо помню. Открытый гроб, мессу, то, как мать опускали в могилу, а рядом с ней клали маленький деревянный ящик с телом моего крошечного брата. На погосте я не пролил ни слезинки. Я думал… — Внезапно Падди горько рассмеялся. — Я думал, что они видят меня, хотел быть храбрым и нарочно не плакал, чтобы они гордились мной.
На следующий день священник похоронил моего отца… если это можно назвать похоронами. Я видел, как моего па зарыли на заросшем чертополохом пустыре у подножия скалы, с которой он спрыгнул. И тут, детка, прости меня Господь, слезы пришли ко мне. Я стоял, плакал и думал, почему его не похоронили рядом с матерью. И Шоном Джозефом. Я ничего не понимал. Никто не сказал мне, что церковь не позволяет хоронить самоубийц в освященной земле. Я думал только об одном: он будет лежать здесь и не слышать ничего, кроме плеска волн. Ему будет так холодно… так одиноко… без мамы… — На полных боли глазах Падди проступили слезы и покатились по щекам. Он наклонил голову и заплакал.
— Ох, папа! — борясь с собственными слезами, воскликнула Фиона, опустилась на колени и положила голову ему на плечо. — Не плачь, па… — прошептала она. — Не плачь…
— Этот чертов священник не имел права так поступать. Никакого права, — хрипло сказал отец. — Мои родители были святыми людьми. Куда более святыми, чем этот несчастный ублюдок и его несчастная церковь.
Душа Фионы изнывала от жалости к маленькому мальчику, которым когда-то был ее па. До сих пор ей не доводилось видеть отца плачущим. Правда, во время долгих и тяжелых родов Эйлин и Сими его глаза подозрительно блестели. И во время двух выкидышей, случившихся до рождения Сими. Теперь она понимала почему. И почему, в отличие от всех остальных отцов, во время родов жены он никогда не ходил в пивную.
Падди поднял голову, вытер глаза тыльной стороной ладони и сказал:
— Извини, Фи. Похоже, пиво ударило мне в голову.
— Все в порядке, па, — с облегчением убедившись, что он перестал плакать, сказала Фиона и снова села на стул.
— Понимаешь, Фиона, я рассказал тебе это не просто так. Когда я стал старше и обдумал случившееся, то решил, что если бы не этот священник, мои родители были бы живы. Если бы этот индюк не велел повивальной бабке спасать ребенка, моя ма была бы жива, а па не сделал бы то, что он сделал. Я думаю так до сих пор. И именно поэтому не хожу в церковь.
Фиона кивнула, соглашаясь с отцом.
— Конечно, твоей матери это не по душе, — сказал Падди, разговаривая со своей старшей дочерью как с равной. — Поэтому тебе лучше помалкивать. Церковь значит для нее слишком много.
— Да, па.
Конечно, она будет помалкивать. Мать была очень набожной, никогда не пропускала мессу и читала молитвы утром и вечером. Верила, что священники безупречны, что они несут слово Божье и близки к Господу. До сих пор Фиона не задумывалась над подобными вопросами. С таким же успехом можно было просить небо или солнце подтвердить существование Всевышнего.
— Па… — нерешительно начала девушка. Ей в голову пришла пугающая мысль.
— Да, Фи?
— Священники и церковь тебе не нравятся, но в Бога ты веришь, правда?
Падди задумался, а потом ответил:
— Детка, знаешь, во что я верю? В то, что из трех фунтов мяса можно сварить очень хорошую похлебку. — Увидев, что дочь захлопала глазами, он хмыкнул. — А еще верю, что тебе пора спать, малышка. Иначе завтра ты уснешь на работе. Так что ступай в постель. Чайную посуду я уберу сам.
В постель Фионе не хотелось. Отец должен был объяснить, при чем тут три фунта мяса, но он уже взял заварной чайник и выглядел слишком усталым для продолжения разговора. Она поцеловала Падди, пожелала ему спокойной ночи и вернулась в постель.
Уснула девушка быстро, но спала плохо. Она все время ворочалась; Фионе раз за разом снилось, что она бежит на мессу, опаздывая в церковь Святого Патрика. Дверь неизменно оказывается запертой. Она обегает храм, кричит под окнами и просит впустить ее. Потом возвращается к двери, стучит в нее кулаками, пока те не начинают кровоточить. Внезапно дверь со скрипом открывается, и на пороге появляется отец Диген с большим металлическим сосудом. Она лезет в карман юбки, достает четки и отдает их священнику. Он протягивает ей сосуд, пятится и запирает за собой дверь. Сосуд тяжелый; приходится напрягать все силы, чтобы спуститься с ним по церковной лестнице. У подножия Фиона ставит его и снимает крышку. В лицо ударяют клубы пара, благоухающего вареной бараниной, морковью и картошкой. Сосуд полон похлебки.
Глава третья
Когда Дэви О’Нил шел за Томасом Карреном на пристань Оливера, плотный густой туман окутывал газовые фонари на Хай-стрит, отчего складывалось впечатление, что они горят вполнакала. Ходить на пристань в такую ночь было опасно; один неверный шаг, человек упадет в реку, и этого никто не услышит. Но Дэви был готов рискнуть. У мастера была для него работа. Небольшие сверхурочные. Перенести краденый товар, не иначе. Душа у О’Нила к этому не лежала, но выбора не было. Лиззи болела, и деньги требовались позарез.
Каррен закрыл за ними боковую дверь и зажег фонарь, осветивший дорожку от штабелей деревянных чайных ящиков к двери, открывавшейся на реку. Вновь выйдя из помещения, Дэви увидел, что туман полностью окутал Темзу и накрыл большую часть пристаней. Интересно, как кто-то сумеет найти «Оливер» в этой мгле, не говоря о том, чтобы подплыть к причалу и разгрузиться? Он молча стоял несколько секунд, ожидая указаний Каррена, но мастер молчал. Только оперся о дверь и зажег сигарету. Глядя на него, Дэви понял, что если бы он захотел уйти, то просто не смог бы этого сделать; Каррен перекрывал путь к отступлению. От этой мысли ему стало неуютно.
— Кто-то должен прийти, мистер Каррен? — спросил он.
Каррен покачал головой.
— Может быть, мне выйти и глянуть?
— Нет.
Дэви неловко улыбнулся;
- Путешествие во тьме - Джин Рис - Современная проза
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Биография голода - Амели Нотомб - Современная проза
- Остров Невезения - Сергей Иванов - Современная проза
- Первый глоток пива... - Филипп Делерм - Современная проза
- Волшебный свет - Фернандо Мариас - Современная проза
- Повесть о глупости и суете - Нодар Джин - Современная проза
- Скотч - Фарид Нагим - Современная проза
- Петля и камень в зеленой траве - Аркадий Вайнер - Современная проза
- Сад корней - Юлия Морозова - Современная проза