Форма входа
Читем онлайн Повседневная жизнь Берлина при Гитлере - Жан Марабини
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Итак, Гитлер лишился своих первых соратников, штурмовиков, но его уже защищают черные эсэсовцы и вермахт,[60] который наконец поверил, что пришел час его реванша.
Глава вторая
АПОФЕОЗ ОЛИМПИЙСКИХ ИГР
«Германия и Берлин уже на пути к могуществу и славе», — говорит генералу фон Бломбергу бывший ефрейтор, комплексующий по поводу того, что является представителем южной ветви немецкой нации, и колеблющийся между «реальной политикой» в духе Бисмарка и безумием, которое подстегивает его, подобно духу мщения; а еще он находится под влиянием интеллектуальных лидеров СС и Геббельса, который останется рядом с ним до последней минуты, — этого виртуоза «дезинформации», достойного ученика Бисмарка (некогда использовавшего эмсскую депешу[61] как средство для усиления собственной власти и приближения войны). Однако, прежде чем попытаться «дезинформировать» народ, нужно завоевать его симпатии; и Гитлер довольно талантливо будет играть своей способностью лгать и в то же время учитывать (по крайней мере вначале) элементарные потребности необразованных масс. Так что только в 1938 году или даже позже берлинцы, этот железный наконечник немецкого копья, начнут сомневаться в Гитлере. А в 1934 году те же берлинцы еще уверены, что делами их государства неусыпно занимается один человек, опирающийся на преданных ему исполнителей, честность которых не вызывает никаких подозрений. Люди, «влюбленные в своего кумира» (Гесс), видят свой единственный шанс на достойную жизнь в том, чтобы ими управлял идеолог, верный своей доктрине и своим обещаниям. Эмпиризм Гитлера, свойственное ему тактическое и стратегическое чутье, его «вдохновенность», которая очаровывает его близких и даже военных, не перестающих удивляться этому «ясновидцу, который всегда оказывается прав» в спорах с ними (так, по крайней мере, будет до «битвы за Англию»), — все это в значительной степени привлекает и среднего немца, среднего берлинца. Рядовые граждане полагаются на фюрера слепо, не рассуждая! Города и деревни, фермы и заводы — ничто не ускользает от его бдительного ока. С недавних пор, когда Гинденбург скончался в Нойдеке, все и вся должны подчиняться его, Гитлера, железной воле, его тоталитарной дисциплине. Всем, и прежде всего молодежи, он предлагает сейчас волнующую авантюру. Рабочие и служащие вновь получают работу, снова открываются военные заводы, буржуазия чувствует себя удовлетворенной — как и армия, как и старая аристократия, по настоянию которой фюрер пожертвовал штурмовиками. Молодые счастливы тем, что им предложили некую цель. Сегодняшний день — время надежды. Завтра начнется борьба за «жизненное пространство». Но уже сейчас создается прекрасная армия, в небо взмывают самолеты военно-воздушного флота (Люфтваффе), на воду спускают корабли, похожие на великолепные игрушки. Здоровая жизнь, спорт, парады, демонстрации, факельные шествия — молодежь беззаботно радуется всему этому. А еще немцам предстоит увидеть Олимпийские игры, этот величайший праздник, — прежде чем придет война с ее разочарованиями.
Два «ангела-хранителя» Гитлера на конной прогулке
Незадолго до открытия великого спортивного праздника Гейдрих становится начальником государственной службы безопасности (СД),[62] а Канарис — новым начальником армейской разведывательной службы (абвера). Получив назначение 2 января 1935 года, маленький адмирал (рост — 1 м 60 см, возраст — 48 лет, волосы с проседью, глаза голубые) сразу же начинает обустраиваться в служебном помещении, которое называет своей «лисьей норой». Не чувствуя себя счастливым с женой и дочерьми в своей очень скромной квартирке на Доллештрассе, он часто спит на диване в должностном кабинете на набережной Тирпицуфер, повернувшись лицом к макету крейсера «Дрезден».[63] Этот вечно усталый человек, в котором нет ничего от прусской жесткой самодисциплины, нередко зевает даже во время сдачи рапорта. Все свои тайны и секретные сведения, касающиеся организации его ведомства, он хранит не на бумаге, а в памяти. Добровольный молчальник, он сформировал себя как личность, взяв за образцы знаменитых шпионов императора Вильгельма II. Этот националист, совсем не похожий на Рема, был не единственным, кто втайне сочувствовал штурмовикам и боялся за свою жизнь в «Ночь длинных ножей». Однако он всегда превосходно владел искусством притворяться. Он умеет слушать Гитлера, как никто другой, и даже лучше, чем Гейдрих. Последний, кого Эрика, жена Канариса, называет за глаза «белокурой бестией», иногда приходит в дом адмирала со своей супругой, Линой Гейдрих, чтобы сыграть вместе с хозяевами квартет Баха или Бетховена.[64] Алжирец Мохамед, верный слуга Канариса, который в такие вечера подает кофе, немного побаивается «красавчика» Рейнгарда. Вынужденный работать в сотрудничестве со своим старшим по возрасту коллегой, Гейдрих всю жизнь «чувствует», не будучи в состоянии этого доказать, что Канарис «шпионит не в пользу Гитлера». Фюрер же, не обладая таким тонким чутьем, сохранит веру в свое «орудие» (Канариса) почти до самого конца. Все высокие политики, не отваживаясь прямо об этом говорить, догадываются, что Вильгельм Канарис замешан в убийстве Карла Либкнехта и Розы Люксембург.[65] Он также помогал элитным штурмовым отрядам в тайном уничтожении коммунистов и социал-демократов. В последнее время Гейдрих подогревает антисемитизм Гитлера, но Канарис его в этом не поддерживает. Адмирал рекрутирует для абвера лучших агентов именно среди евреев — это несомненно. Гейдрих все время подкапывается под армию, Канарис же ее защищает. Канарису удается добиться того, чтобы один из членов «Оси», Франко, вступил в переговоры с Черчиллем, с Папой; Гейдрих провоцирует чистки в Красной армии, способствует заключению германо-советского пакта, разрабатывает план операции «Барбаросса» (план вторжения в Россию), ставит своей конечной целью расширение «жизненного пространства». Канарис имеет свой план создания «Великой Германии», Гейдрих же думает о технических деталях функционирования мировой империи, которая не пощадит ни латинян, ни англосаксонцев, никого. Гитлер верит, что сможет заставить двух этих «феноменальных экземпляров» плодотворно сотрудничать. И действительно, они встречаются семьями, а по утрам даже скачут галопом, бок о бок, по аллеям Тиргартена. Объединившись против всех остальных — Геринга, Геббельса, а потом и Риббентропа, который внедрит собственную агентуру в ряды СД и абвера, — они имеют веские причины, чтобы изображать дружбу и даже нежную привязанность друг к другу. Третий рейх — это корзина с дерущимися крабами: около ста разных тенденций сосуществует внутри абвера, который по объему своих полномочий имеет преимущество перед гестапо, а последнее, в свою очередь, — перед СС и даже перед СД, службой, которую возглавляет Гейдрих и которая на сегодняшний день организована наилучшим образом. Гиммлер так хорошо отдает себе в этом отчет, что поощряет интриги «белоперчаточника» Канариса против СС, соперничающего с абвером, с одной стороны, и против Гейдриха — с другой. Адмирал в Германии никогда не действует открыто, а только через посредников, никогда не оставляет за собой ни малейших следов, особенно в своем окружении. И напротив, в Испании, в Италии, на Балканах, во всех средиземноморских странах — в его жилах есть немного греческой крови — он пускается на всевозможные авантюры, как бы обретая в этом вторую молодость. Правда и то, что иногда он создает разведывательные службы для этих стран.
СССР, Соединенные Штаты для него суть абстрактные понятия, страны, куда менее понятные, чем, например, государства Южной Америки или Япония. Он имеет свои предрассудки, из-за которых не пожелает встретиться со Штауфенбергом, героем июльского заговора, чье чуть было не удавшееся покушение на Гитлера положит конец геноциду 1944 года, который принес немцам, евреям, армиям союзников больше смертей, чем весь предшествующий период гитлеровской власти и даже чем ее конец. Имели ли Канарис и Гейдрих, эти обманутые обманщики, помимо сатанинских качеств и какие-то человеческие черты? Гейдрих любил свою семью и был любим ею. Канарис (который, хотя и не любил своих близких, обеспечил им безопасное существование) обожал домашних животных до такой степени, что, снедаемый безумным беспокойством, звонил по телефону из Марокко в абвер: «Как дела у Сеппеля и Сабины?» Англичане далеко не сразу догадались, что речь идет не о секретных суперагентах, а о двух таксах адмирала.
Мужская компания в отеле «Кемпински»
В отеле «Кемпински», 1 апреля 1936 года, в 8 часов утра, не видно ни одной женщины, за исключением уборщицы в синем переднике, которая в холле подметает пол, предварительно посыпав его влажными древесными опилками. В большом холле сидят дородные, солидные мужчины. Серьезные господа, они съехались сюда, чтобы попытаться продать (по случаю международного спортивного праздника) свои планы, машины, идеи, наконец, свою энергию. Они только что позавтракали в ресторане. Теперь весь первый этаж отеля пронизан запахом их сигар, хотя скромное извещение, прикрепленное к желтой узорчатой обивке стен, призывает курильщиков ограничиться пределами «серого салона», резервированного для их нужд. Газеты, разбросанные на столах, извещают об открытии Олимпийских игр. Телефонные кабинки осаждаются журналистами со всего мира. Из лифтов выходят люди в нацистской форме — это полицейские чиновники, приехавшие из Нюрнберга. Один из них расплачивается внизу за свой номер. Номер на первом этаже, с гостиной и ванной комнатой, стоит 70 марок. Чиновник сохраняет квитанцию, чтобы потом ему возместили служебные расходы. Затем он направляется в парикмахерский салон; там уже сидит «золотой фазан», как называют этого типа в берлинских верхах, — ему промокают лицо смоченными горячей водой полотенцами. В промежутках он шутит с заискивающим перед ним парикмахером. Его кобура с револьвером висит на вешалке. До прихода к власти нацистов он был куда менее значимой персоной и работал на Берлинской бирже: в его обязанности входило распространение пессимистических или оптимистических ложных слухов, влиявших на колебания валютного курса. Совершенно лысый, лишенный ресниц и бровей, он будет сегодня сопровождать иностранных официальных лиц за кулисы Олимпийского стадиона, где кинорежиссер Лени Рифеншталь[66] уже собрала свою команду и приготовила всё необходимое для съемки. Герр доктор Отто, «золотой фазан», всю свою жизнь играл роль посредника. Он надеется, что сегодня его представят «гениальной» Лени, женской ипостаси Казановы, которой предстоит оставить глубокий след во всей немецкой культуре двадцатого столетия.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Повседневная жизнь Берлина при Гитлере - Жан Марабини бесплатно.
Похожие на Повседневная жизнь Берлина при Гитлере - Жан Марабини книги
- Гитлер: мировоззрение революционера - Райнер Цительманн - История
- Гитлер - Марлис Штайнер - История
- Мировые войны и мировые элиты - Дмитрий Перетолчин - История
- Боэмунд Антиохийский. Рыцарь удачи - Жан Флори - История
- Тегеран 1943. На конференции Большой тройки и в кулуарах - Валентин Бережков - История
- Повседневная жизнь русских литературных героев. XVIII — первая треть XIX века - Ольга Елисеева - История
- «Летающий танк». 100 боевых вылетов на Ил-2 - Олег Лазарев - История
- Повседневная жизнь старообрядцев - Кирилл Кожурин - История
- Гитлер-победитель. Мог ли фюрер выиграть войну? (сборник) - Коллектив авторов - История
- Повседневная жизнь французов во времена Религиозных войн - Жан Мари Констан - История
