Форма входа
Читем онлайн Хозяин земли русской? Самодержавие и бюрократия в эпоху модерна - Кирилл Соловьев
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Конечно, любая статистика «обманывает». Чиновничество в России было распределено неравномерно. Как это ни удивительно, больше всего чиновников на душу населения приходилось в Костромской и Вятской губерниях. Видимо, это было связано с необходимостью следить за ссыльнопоселенцами, которых в этих краях было немало. Напротив, меньше всего – в Самаркандской области. Этот показатель в украинских и польских городах уступал тому, что имел место в Центральной России и Закавказье. И наконец, абсолютное большинство чиновников (около 90 %) проживало в городах в стране, где 83 % населения составляли крестьяне. Естественно, максимальная концентрация бюрократии была в столицах, в особенности в Санкт-Петербурге. Такая диспропорция скорее подтверждает точку зрения Менделеева. У раздутого центрального аппарата было явно недостаточно рычагов влияния на положение вещей в провинции.
Ситуация осложнялась еще и тем, что за вторую половину XIX в. Россия сильно и довольно быстро изменилась. В ней усложнились средства коммуникации, появились новые пути передачи информации, сложились новые социальные группы. В начале XX в. подданные российского императора посылали почтовых сообщений в 15 раз больше, чем в 1860-е гг., а число казенных телеграфных сообщений возросло в 54 раза. С одной стороны, это создавало новые механизмы управления страной, с другой – ставило перед властями принципиально новые задачи, с которыми она далеко не всегда справлялась. Неслучайно, что за это же время число дел, поступивших, например, в Министерство юстиции, выросло более чем в 6 раз, что создавало невыносимые трудности российской бюрократии. По мнению современного исследователя Д. Орловского, они были практически неразрешимы. Стремительный рост бумагооборота делал невозможным какой-либо контроль над ним. В итоге форма с неизбежностью подменяла собой содержание.
Сложно что-то понять в российском чиновничестве, если упускать из виду такое краеугольное понятие, как «чин». Как верно заметил Ю. М. Лотман, его трудно перевести с русского языка. Вместе с тем именно из него «вырастает» чиновничество, чинопроизводство, чинопочитание…
Системе чинов Россия была обязана Петру I и его Табелю о рангах 1722 г. Всего было 14 чинов, выстроенных в строго иерархическом порядке[9]. Табель о рангах учитывал воинские (сухопутные, гвардейские, морские, артиллерийские), статские (гражданские) и придворные чины. В XIX в. высший, 1-й, чин среди статских – канцлер, или действительный тайный советник 1-го класса. 2-й чин – действительный тайный советник, 3-й чин – тайный советник. 5-й чин – действительный статский советник. 6-й чин – статский советник и т. д. Наконец, низший, 14-й, – коллежский регистратор. В XIX столетии чины – это не должности, а место человека на бюрократической лестнице. Первоначально уже 14-й чин по статской службе давал личное, а 8-й – потомственное дворянство. Столь легкий путь в благородное сословие возмущал его представителей.
В царствование Николая I правительство пошло на уступки, и класс, дававший потомственное дворянство, был повышен до 5-го. 9-й чин давал личное дворянство, а 14-й – личное почетное гражданство. Ситуация вновь изменилась в 1856 г. Теперь на потомственное дворянство могли претендовать лица, получившие 4-й чин по гражданской службе. В 1898 г. законодательство вновь изменилось. С этого года 4-й чин можно было получить, лишь пробыв 5 лет в 5-м.
Классный чин многое значил в повседневной жизни бюрократии. Он определял, где государственный служащий и члены его семьи сидели на парадном обеде, какими по счету выходили их жены и дочери на балу, как обращались к чиновнику. К тем, у кого был 1-й или 2-й чин, требовалось обращаться «ваше высокопревосходительство», у кого 3-й и 4-й чин – «ваше превосходительство», обладателям 5-го чина – «ваше высокородие», 6–8-го чина – «ваше высокоблагородие», 9–14-го чина – «ваше благородие». Правда, эти обращения никак не были зафиксированы в законодательстве. В сущности, это норма прецедентного права, которая к тому же к началу XX в. перестала соблюдаться. Даже в официальных документах возникала путаница. Иногда эти обращения использовались по отношению к лицам, вовсе не состоявшим на государственной службе.
Четырнадцать ступеней Табели о рангах
Тем не менее чин оставался личным достоянием государственного служащего. Чиновник мог быть лишен должности простым приказом начальства. Чина же его могли лишить только по решению суда. Французский аристократ А. де Кюстин, оставивший знаменитые (и весьма спорные) записки о России эпохи Николая I, назвал чины «гальванизмом, придающим видимость жизни телам и душам. Это единственная страсть, заменяющая все людские страсти. Чин – это нация, сформированная в полки и батальоны, военный режим, применимый к обществу в целом, и даже к сословиям, не имеющим ничего общего с военным делом». Периодически в правительственных кругах ставился вопрос об упразднении чинов как явного анахронизма, отжившего наследия XVIII столетия. Однако бюрократия в большинстве своем отказывалась это признавать и продолжала держаться за Табель о рангах.
Россия второй половины XIX – начала XX в. – бюрократическая империя. В сущности, именно бюрократия – правящая корпорация в стране, так или иначе защищавшая свои интересы, чьи взгляды, вкусы и предпочтения тем или иным образом отражались на законодательных решениях.
Численность высшей бюрократии неуклонно росла. Так, в 1889 г. было 69 действительных тайных советников, в 1895 г. – 80, в 1906 г. – 104. В 1887 г. было 520 тайных советников, в 1906 г. – 620. В 1887 г. было 2283 действительных статских советника, в 1896 г. – 2545, в 1906 г. – 3632, в 1910 г. – 3840. С формальной точки зрения, вся высшая бюрократия принадлежала к дворянству. Более того, даже к февралю 1917 г. 73 % высокопоставленных чиновников принадлежали к дворянству не в первом поколении. Вместе с тем многие видные государственные служащие не могли похвастаться разветвленным генеалогическим древом. В 1880-е гг. шутили, что бразды правления оказались у поповичей (имелись в виду К. П. Победоносцев, М. Н. Островский и И. А. Вышнеградский): именно они как будто бы проводили в России «дворянский» курс.
Социальные реалии всегда оказываются сложнее, чем это на первый взгляд может показаться. Если взять общую численность российской бюрократии, то к концу XIX в. лишь 26 % принадлежали к потомственному дворянству. Однако даже принадлежность к благородному сословию зачастую не определяла жизненный уклад, приоритеты, мировоззренческие ценности государственного служащего. В этом отношении очень показательно резкое сокращение удельного веса поместных дворян (и шире: лиц с недвижимым имуществом) среди высокопоставленного чиновничества. В 1853 г. таковых было около 81 %, а в 1917 г. – 38,4 %. В 1853 г. процент членов Государственного совета, обладавших земельной собственностью, равнялся 92,7, а в 1903 – 56,8. В 1853 богатые помещики составляли 68,8 % Государственного совета, а в 1903 г. – 21,6. Аналогичная ситуация имела место и в Комитете министров. Иными словами, к концу XIX в. большинство высокопоставленных чиновников не обладало существенными земельными угодьями, а следовательно, большую часть своих доходов они получали от службы. Еще в 1861 г. П. А. Валуев писал о «классе пролетариев» среди «чиновного сословия». Спустя два десятилетия государственный секретарь А. А. Половцов с нескрываемым презрением говорил о «канцелярских пролетариях». О «беспочвенности» российского чиновничества впоследствии говорили в консервативных кружках и на дворянских собраниях.
На протяжении XIX столетия жалованье чиновничества постепенно повышалось. В первой половине XIX в. расходы на содержание государственного аппарата были на удивление малы. Например, по Министерству юстиции они приблизительно в два раза уступали французским, в три раза прусским и в четыре раза австрийским. По Министерству внутренних дел они были более чем в два раза меньше австрийских, приблизительно в четыре раза меньше французских и в пять раз меньше прусских. Все это, естественно, сказывалось на социальном положении бюрократии, в особенности среднего и нижнего звена. Чиновники с семьями нередко должны были жить на 5–10 руб. в месяц, что было явно недостаточно. Скудность жизни, практически нищета большинства государственных служащих стала важнейшим фактором, провоцировавшим коррупцию в России. В правительстве знали об этой проблеме и принимали определенные меры в этом направлении. В 1860–1870-е гг. жалованье чиновничества выросло в среднем в 1,5–2 раза.
Жалованье выросло и у высшей бюрократии, которая и прежде не бедствовала. Многие (хотя, как было уже сказано, далеко не все) ее представители были богатыми землевладельцами. Некоторые из них воспользовались благоприятными условиями 1860–1870-х гг. и занялись предпринимательством. Их коммерческие интересы напрямую отражались на государственной деятельности. Так, князь Александр Оболенский не скрывал своих связей со стекольными заводами и страховыми обществами. Этим была обусловлена его позиция на заседаниях Государственного совета. Другой член высокого собрания князь Л. Д. Вяземский не стеснялся напоминать, что его семья обладала майоратом, на территории которого располагались заводы – и это так или иначе определяло его взгляды. Свои коммерческие интересы были у председателя Департамента государственной экономии (1884–1892), а в прошлом министра финансов (1880–1881) А. А. Абазы. Наконец, С. Ю. Витте был тесно связан с предпринимателями Одессы и Киева (правда, из этого отнюдь не следует, что сам министр занимался коммерцией). Как раз при помощи финансиста из Одессы А. А. Рафаловича ему удалось раскрыть биржевую игру Абазы, который пользовался своим служебным положением. Это привело к смене председателя Департамента экономии, чего Витте и добивался.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Хозяин земли русской? Самодержавие и бюрократия в эпоху модерна - Кирилл Соловьев бесплатно.
Похожие на Хозяин земли русской? Самодержавие и бюрократия в эпоху модерна - Кирилл Соловьев книги
- Новейшая история еврейского народа. От французской революции до наших дней. Том 2 - Семен Маркович Дубнов - История
- История России с древнейших времен. Книга ХIII. 1762—1765 - Сергей Соловьев - История
- Дневники императора Николая II: Том II, 1905-1917 - Николай II - История
- История России с древнейших времен. Том 14. От правления царевны Софии до начала царствования Петра I Алексеевича. 1682–1703 гг. - Сергей Соловьев - История
- История России с древнейших времен. Том 13. От царствования Феодора Алексеевича до московской смуты 1682 года - Сергей Соловьев - История
- Полный курс лекций по русской истории. Достопамятные события и лица от возникновения древних племен до великих реформ Александра II - Сергей Федорович Платонов - Биографии и Мемуары / История
- Добрые русские люди. От Ивана III до Константина Крылова. Исторические портреты деятелей русской истории и культуры - Егор Станиславович Холмогоров - Биографии и Мемуары / История / Публицистика
- История казаков со времён царствования Иоанна Грозного до царствования Петра I - Андрей Гордеев - История
- Воспоминания. Министр иностранных дел о международных заговорах и политических интригах накануне свержения монархии в России, 1905–1916 - Александр Петрович Извольский - Биографии и Мемуары / История
- Дорогой славы и утрат. Казачьи войска в период войн и революций - Владимир Трут - История
