Форма входа
Читем онлайн Хозяин земли русской? Самодержавие и бюрократия в эпоху модерна - Кирилл Соловьев
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Конечно, каждый император выслушивал докладчика по-своему. Во время всеподданнейших докладов Александр III отнюдь не казался министрам чересчур грозным. Когда 20 апреля 1883 г. председатель Государственного совета великий князь Михаил Николаевич предложил государственному секретарю А. А. Половцову поехать вместе в Гатчину к императору и доложить ему о подготовленных рескриптах, Половцов не согласился: «В присутствии нас обоих он не решится высказать то, что сказал бы каждому из нас с глазу на глаз». Государственный секретарь, основываясь на своем личном опыте, предсказывал, что император оставит рескрипты у себя, а потом передаст их К. П. Победоносцеву, «который их перемарает, обольет постным маслом…»
В июне 1884 г. как раз тот самый Победоносцев пытался убедить императора в ошибочности позиции, отстаиваемой министрами народного просвещения и внутренних дел. Александр III на это возражал: «Что же делать, когда это требуют и теперешний министр народного просвещения, и его предшественник?» С ними государь спорить не желал. В целом император был склонен соглашаться с докладчиком. Это придавало уверенности царским конфидентам, которые могли себе многое позволить. Победоносцев, довольно неуверенный в себе человек, не боялся вызывать раздражение даже у великих князей, зная о безусловной поддержке со стороны императора. Однажды в январе 1889 г. шло заседание Комитета министров. В зал зашел дядя царя великий князь Михаил Николаевич. Все сановники встали. Победоносцев же этого не сделал и, более того, довольно громко сказал: «Настоящая язва эти великие князья». В августейшей семье все были этим возмущены. Брат императора великий князь Алексей Александрович думал поехать к Александру III и высказать свое недовольство. Но это желание быстро отпало, когда ему напомнили, что и Победоносцев будет в свою очередь жаловаться на великих князей, которые так любят сплетничать. Легко было предположить, как отреагировал бы на слова обер-прокурора Св. Синода император: «Да, очень жаль, что великие князья занимаются сплетнями, а не делом»[4].
Опытный докладчик чувствовал себя уверенно в кабинете императора, зная, что с высокой долей вероятности добьется необходимого результата. Так было и при Александре III, и при Николае II. Бывший в 1905–1906 гг. министром народного просвещения граф И. И. Толстой вспоминал, что император утвердил все его доклады, несмотря на спорность утверждений весьма радикально настроенного главы ведомства. Зная эту закономерность, можно было ею пользоваться. Ведь император не ставил резолюции на докладах, давая лишь устные распоряжения, которые потом фиксировались в министерствах. В некоторых случаях это давало возможность руководителям ведомств проводить незначительные вопросы, даже не докладывая их царю.
В сущности, министры пытались так или иначе, удачно и безуспешно манипулировать волей императора. В декабре 1883 г. Половцов поучал великого князя Михаила Николаевича, как в ходе доклада навязывать государю свою волю, а не следовать его желаниям. Согласно мнению министра внутренних дел В. К. Плеве, Николай II не любил, когда министры ему противоречили. Возражения не следовало облекать в резкую форму. Сглаживая углы, можно было добиться от императора всего необходимого.
Наконец, следовало учитывать особенности восприятия информации государем. Доклад не мог быть чересчур утомительным, а следовательно, долгим. Министр народного просвещения граф И. Д. Делянов одним из первых в правление Александра III догадался максимально сокращать свои доклады, что находило понимание у царя[5]. Это объяснялось, помимо всего прочего, и тем, что у императоров было отведено довольно ограниченное время на встречи с министрами. Если летом 1900 г. военный министр А. Н. Куропаткин долго засиживался у царя, то на доклады министра иностранных дел В. Н. Ламздорфа просто не хватало времени. В годы царствования Николая II доклады редко продолжались более 20 минут, за которые обычно надо было обсудить около 20 вопросов. Иными словами, полагалась приблизительно минута на ту или иную проблему. Казалось бы, ничтожный факт, тем не менее много определявший в политической жизни страны: последний российский самодержец не читал записки объемом более чем в две-три страницы. Это было наблюдение министра императорского двора В. Б. Фредерикса, которым он поделился с А. А. Киреевым. «Да ведь это ужас!! – возмущался последний. – Наша государственная жизнь протекает с силой внимания 5-и, 6-и минут».
Однако именно за эти пять-шесть минут удавалось добиться решения, на которое в противном случае пришлось бы тратить месяцы, а то и годы. 17 января 1908 г. на заседании Государственной думы депутат-октябрист А. Ф. Мейендорф объяснял депутатам: «При прежнем строе существовал один нормальный законодательный порядок и наряду с этим приблизительно столько же законодательных путей, сколько проходов между сиденьями в этом зале [в Таврическом дворце]. Некоторые из этих путей были подлиннее, другие покороче, и я скажу, что некоторые были так коротки, что они для своего прохождения не требовали срока, превышающего период горения хорошей сигары». В данном случае речь как раз шла о всеподданнейшем докладе. Вопреки мнению многих правоведов, любая бумага, подписанная императором, могла получить законодательную силу. Убедить государя было проще, чем многолюдное законосовещательное учреждение – Государственный совет или Комитет министров. Неудивительно, что многие руководители ведомств по мере возможности старались обойти Государственный совет, надеясь заручиться поддержкой самого царя. Например, в марте 1883 г. морской министр Шестаков пытался подчинить себе добровольный флот посредством всеподданнейшего доклада императору.
Ситуация осложнялось еще и тем, что министры нередко посвящали свои доклады вопросам, не входившим в сферу их компетенции. В начале 1880-х гг. К. П. Победоносцев обсуждал с императором самый широкий круг вопросов, отнюдь не касавшихся его ведомства – Св. Синода. Александр III консультировался с Победоносцевым по всему спектру государственных проблем. Впоследствии же, с конца 1880-х гг., обер-прокурора Св. Синода чрезвычайно расстраивало то обстоятельство, что император его больше не рассматривал как главного «советника».
Впрочем, Победоносцев советовал тогда, когда его об этом спрашивали. Многие другие руководители ведомств самовольно вторгались в сферу компетенции «соседа» по правительству. Например, весной 1890 г. государственный контролер Т. И. Филиппов докладывал Александру III о возможности изменений в школьной программе. Причем данный вопрос в это же самое время обсуждался в Государственном совете. Точно так же Д. А. Толстой, М. Н. Островский, С. Ю. Витте не стеснялись говорить с императором о том, что непосредственно не относилось к их ведомству. Министры таким образом увеличивали свой административный вес. Император же обретал возможность оперативно вмешиваться в процесс выработки законодательных решений. Таким образом, в политическую систему вносился элемент непредсказуемости. Как это ни парадоксально, царская власть порой играла роль «черта из табакерки», способного разрушить любой расклад сил, сложившийся в «высших сферах».
Чаще случалось, что «всемогущая» императорская воля безнадежно запутывала ситуацию. Утвержденный доклад одного министра мог противоречить докладу другого, который также был одобрен государем. Так, однажды военный министр П. С. Ванновский представил Александру III доклад о необходимости повышения государственных расходов для поднятия «хозяйственного и умственного уровня населения». По мнению Ванновского, это должно было способствовать повышению боеспособности армии. Этот доклад был одобрен царем. Министр финансов И. А. Вышнеградский был возмущен вторжением в сферу прерогатив своего ведомства и представил собственный доклад, в котором доказывалась потребность в строгой экономии ввиду «затруднительного состояния государственного казначейства». И этот доклад также был одобрен. В скором времени Ванновский посетил Вышнеградского, рассказал ему о своей беседе с императором и отметил, что «он имел счастье удостоиться Высочайшего одобрения». В ответ на это Вышнеградский достал из стола свой доклад, «заявил, что он также „имел счастье…“ и что его „счастье“, как более позднее, поглощает „более раннее счастье“ Ванновского».
Чувствуя свою зависимость от докладчиков, император пытался освободиться от нее. Ему приходилось искать обходные маневры. Некоторые из них удивляли современников: например переписка Николая II с безвестным чиновником А. А. Клоповым, который должен был донести до царя правду жизни. По словам министра юстиции Н. В. Муравьева, Николай II хотел «знать истину, но ищет ее по коридорам, по закоулкам, слушает разных Клоповых и т. д.» Министр внутренних дел В. К. Плеве разъяснял, что «самодержцы по наружности выслушивают своих министров, наружно соглашаются с ними, но почти всегда люди со стороны находят легкий доступ в их сердца или вселяют государям недоверие к своим министрам, представляя их покусителями на самодержавные права. Отсюда двойственность действий. Даже такой сильный характер, какой был у императора Александра III, не был чужд сему образу действий».
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Хозяин земли русской? Самодержавие и бюрократия в эпоху модерна - Кирилл Соловьев бесплатно.
Похожие на Хозяин земли русской? Самодержавие и бюрократия в эпоху модерна - Кирилл Соловьев книги
- Новейшая история еврейского народа. От французской революции до наших дней. Том 2 - Семен Маркович Дубнов - История
- История России с древнейших времен. Книга ХIII. 1762—1765 - Сергей Соловьев - История
- Дневники императора Николая II: Том II, 1905-1917 - Николай II - История
- История России с древнейших времен. Том 14. От правления царевны Софии до начала царствования Петра I Алексеевича. 1682–1703 гг. - Сергей Соловьев - История
- История России с древнейших времен. Том 13. От царствования Феодора Алексеевича до московской смуты 1682 года - Сергей Соловьев - История
- Полный курс лекций по русской истории. Достопамятные события и лица от возникновения древних племен до великих реформ Александра II - Сергей Федорович Платонов - Биографии и Мемуары / История
- Добрые русские люди. От Ивана III до Константина Крылова. Исторические портреты деятелей русской истории и культуры - Егор Станиславович Холмогоров - Биографии и Мемуары / История / Публицистика
- История казаков со времён царствования Иоанна Грозного до царствования Петра I - Андрей Гордеев - История
- Воспоминания. Министр иностранных дел о международных заговорах и политических интригах накануне свержения монархии в России, 1905–1916 - Александр Петрович Извольский - Биографии и Мемуары / История
- Дорогой славы и утрат. Казачьи войска в период войн и революций - Владимир Трут - История
