ли тир так необычно и странно на нее реагирует теперь, когда фукционирует в полную силу, пусть и пребывая с Грегором в рассинхроне.
Но так было правильно. Это единственный возможный выход из замкнутого круга, возникшего и по вине неожиданной реакции нигана Шора на Лайлу, и из-за его подозрений касательно ее симпатии к нему.
Он должен ее отпустить, как бы тяжело не далось подобное решение.
Должен... просто должен...
Семья Грегора поможет ей и Этису Нору где-нибудь осесть, и их пути в Тирии навсегда разойдутся.
Симбиот снова болезненно кольнул его виски.
“Не можешь нормально донести свои желания, просто заглохни!” — рыкнул на него Грегор, приняв решение, которое посчитал самым безопасным, пусть и жестоким и для него, и для женщины, чувственные сны с участием которой мучили мужчину с момента его пробуждения на флагере каждую долбаную ночь без перерыва.
***
Воспоминания накрыли снова, вызывая острый приступ какой-то звериной тоски и новую волну боли от психованного тира.
Во время разговора в кают-компании, куда Грегор даже не собирался, но все же, словно чувствуя что-то, пришел и столкнулся с леей Лайлой, мужчина направил все силы на то, чтобы казаться отстраненным и спокойным.
Холодным и вежливым.
Лишенным эмоций, сосредоточенным и уверенным в себе, каким, в общем-то, и был до недавних пор в своей прошлой жизни. До того, как потерял власть над своим симбиотом. До того, как в который раз за последнее время потерял контроль над своей жизнью.
Не сожалеть. Не говорить того, что на самом деле очень хотелось сказать. Не приближаться. Не смотреть лишний раз.
Как андроид. Как оживший мертвец. Как искаженная проекция себя нового. Настоящего.
Того, кем он становится, когда начинает... чувствовать.
Будто со стороны ниган Шор наблюдал, как, чеканя слова, сухо благодарит лею, говорит что-то про долг, про отца, намекает на то, что информацию по выбросу его силы, который лее довелось наблюдать, ей лучше оставить при себе.
Хорошо, что док вживил ему языковой передатчик, и теперь он мог общаться с Лайлой без проблем, не боясь того, что она неправильно его поймет или не так интерпретирует сказанное.
Гнев на свою слабость и беспомощность у пиратов в какой-то момент прорвался на поверхность, вынуждая Грегора быть еще строже, еще вежливее и холоднее. А предельной концентрации этот внутренний гнев достиг, когда вспомнился разговор с Этисом Нором, заставив мужчину сорваться и выплюнуть вопросы, которых он и задавать не планировал, понимая, что не хочет услышать ответы.
- Капитан Нор не показал мне разницы, да и вообще увидел во мне обычную женщину, в отличие от вас, "нормальных" тирианцев.
Ты права, девочка. Ты во всем права! Теперь Грегор это понимал и сожалел о том, что неправильно вел себя с ней там, на корабле пиратов. Уделял внимание нее Энрике, считая это правильным и соответствующим принятым в Тирии нормам, не осознавая, что в глазах леи Лайлы он опускает ее на ступень ниже другой женщины, хотя для нее этой разницы в их статусах просто не существует. Это знание пришло к нему неожиданно и резко. От этого внутри стало еще... паршивее, чем можно было даже себе представить.
Каких усилий стоило Грегору держать себя в руках после этих ночей, догадываясь, КОГО показывал ему тир.
Зачем симбиот творит это со своим компаньоном? Для чего? Какую цель его сущность преследует? Или это гребаный рассинхрон, смешавший желания его-мужчины и энергию его симбиота, трансформируя выбросы силы в... вот такое безобразие.
Вопросы...вопросы... И никаких разумных ответов найти никак не получается.
Ниган Шор знал, видел теперь ясно и четко, что лея Лайла относится к нему так же, как и тирианец относился бы к ней, будь она подходящей его силе женщиной.
Он это осознавал. Чуял. Улавливал.
"Почему я, милая? Как так? Я ничего не могу предложить тебе или дать взамен? Только свою физическую оболочку и то ненадолго.
Для таких, как ты, женщин-лей, никогда до этого не встречавших мужчин Тирии, эти наши особенности кажутся дикими, непонятными, неправильными и странными.
Ты не одна из нас и не знаешь, что нам невозможно выбрать партнера потому, что только мужская половина нашей сущности этого хочет.
А энергетическая... Та вообще просто сошла с ума и заигралась, подталкивая своего носителя к заранее обреченному на страдания финалу. К непоправимой ошибке.
Я могу дать тебе короткую связь, но нужна ли она тебе?
Такой, как ты, нет, не нужна.
И я тебе не нужен.
Будь ты неей, я бы не задумываясь..."
— В таком случае не препятствую искать защиты у того, за кого ты с такой страстью вступаешься, лея Лайла, — льются изо рта Грегора насквозь лживые слова.
Полный раздрай.
Он не доверяет Этису Нору, но сам подталкивает землянку к нему.
Потому что понимает, что тот хотя бы способен дать лее Лайле защиту и остаться с ней на долгий срок.
Иначе Грегор его просто уничтожит.
Мужчина, чеканя шаг, покидает кают-компанию, дожидается, когда створки за его спиной плавно сомкнутся, вздыхает и прислоняется затылком к холодному пластику стены.
— Да и катись к верданскому ящеру! — улавливает Грегор своим тонким слухом раздраженный голос оставшейся в отсеке, наверняка шокированной его поведением женщины, которую только что обидел, а может быть, в какой-то степени оскорбил.
“Видимо, верданский ящер — это какое-то очень неприятное создание,” - невесело хмыкает мужчина, тяжело отрываясь от стены и почти на автомате уходя обратно в свою каюту.
Пускай. Теперь лея точно поймет, что им не по пути.
И Грегор должен с этим смириться.
А его тир... его тир когда-нибудь очнется, вернется в норму и прекратит свои фокусы, потому что просто не может реагировать на женщину, у которой энергоисточника для связи с мужчиной Тирии нет и не будет.
***
— Отец! Как я рад тебя видеть! — Грегор жадно вглядывался в проекцию родителя, который, наплевав на свойственную ему обычно сдержанность, тепло улыбался старшему сыну в ответ, не пытаясь спрятать свои простые и искренние чувства.
Здесь было все: и радость встречи, и облегчение, и гордость, и волнение.
Нивер Шор всегда считал излишнее проявление эмоций признаком слабости, которую ниган ни в коем случае демонстрировать не должен. Правда, уйдя на заслуженный покой, отец несколько смягчился и все реже примерял на себя облик "правильного воина Тирии".
"Старею," — так объяснял ниган Шор-старший подобные перемены.
— Грегор! Сын! Жив! Дай посмотреть на тебя!
— Не на что там смотреть! Знаю, что все еще выгляжу
