тира.
А дальше тирианец просто бесконечно долго болтался в энергетически заряженной темноте, лишь иногда начиная чувствовать свое тело и благодаря просыпающемуся симбиоту видеть разрозненные картинки прошлого и настоящего или слышать какие-то разговоры, которые велись прямо сейчас в непосредственной близости от регенера, в который экипаж "Пламени" его погрузил.
Сознание медленно и лениво возвращалось к тирианцу, заставляя размышлять обо всем, что его тревожило.
К его огромному удивлению и облегчению, Грегор в своем плавающем в полубреду сознании почти не думал о своей пока еще супруге Урле.
Даже ее образ потускнел в его памяти, уходя куда-то на дальний план.
Если еще до плена ситуация с женой беспокоила тирианца, злила его, причиняла боль и страдания, которые его характер и выдержка просто не позволяли хоть как-то демонстрировать посторонним, то сейчас вопрос с Урлой должен был закончиться, по его мнению, единственным возможным решением: “Прибуду в Тирию, отправлюсь в Тирос и разорву эту гребаную связь!”.
Все теплые чувства нигана Шора, не вытравленные даже предательством супруги, все надежды на то, что их брак еще имеет хоть крошечный шанс на реабилитацию, исчезли окончательно, оставив после себя острую горечь и едкий, сводящий с ума стыд.
Как мог он быть настолько слеп в желании обрести семью с первой подходящей ему женщиной, невзирая на то, какими разными разумными он и Урла были на самом деле?
Как глупо игнорировал интуицию, идя на поводу у энергетической совместимости?
Как смог отдать в руки такой женщины, как нея Тамри (или Сорен?), власть над обеими половинами своей сущности?
Где был его разум в тот момент?
Где-где... в том самом месте, где мозга точно поблизости не было!
Вместо образа жены, пока он методично перелистывал все крошечные детали его недавних, пропитанных болью и иными неприятными моментами воспоминаний, в сознании Грегора снова и снова возникало совершенно иное изображение.
Образ женщины, на которую он реагировал очень странно и нетипично.
Той, которую его мужская половина посчитала привлекательной, если отбросить неопровержимый факт ее принадлежности к леям, женщинам, не предназначенным для мужчин его системы.
При физическом соприкосновении с которой его энергетическая половина, вялая и неповоротливая, прошибала нигана Шора током, активируя его тирлинии, в противовес любой логике и прочим разумным объяснениям этого явления.
Грегора беспокоили подобные реакции.
Его волновала природа загадочного поведения своего симбиота.
В какой-то момент, пока тело тирианца еще пребывало в восстанавливающем сне, его тир окончательно пришел в себя и несколько отделился от носителя, проецируя в разум Грегора картинки окружающей обстановки.
Впоследствии оказалось, что симбиот потянулся за чем-то знакомым и интересным для него, ведь Грегор уловил тот самый голос, который услышал еще в плену, когда был отравлен моргианскими препаратами.
Голос, который, как он теперь подозревал, как путеводная звезда вывел его из морока и беспамятства.
Как наяву Грегор видел, как лея из галактики Млечного пути стоит у капсулы с его бессознательным телом.
Она смотрит точно на него, а ее взгляд полон сожаления и тоски. ТАК на нигана Шора за все его почти пятьдесят циклов жизни никто никогда, наверное, не смотрел.
Тирианец видел, как стоя́щий тут же док Леви (Грегор узнал пожилого мужчину, бывшего военного медика, с которым как-то сталкивался по долгу службы) что-то выговаривает лее Лайле, а та украдкой гладит кончиками пальцев прозрачный пластик регенерационной капсулы.
Она мотает головой, вздыхает, обеспокоенная чем-то, ве́домым только ей.
“Этис” уловил слух Грегора (точнее, восприятие его симбиота) знакомое имя.
А этот тут при чем, если она смотрит при этом только на Грегора?
Мужчина мысленно поморщился, хотя его физическое тело наверняка осталось без движения.
Этис Нор...
Да, после взрыва корабля пиратов, когда их челнок поймал сигнал о присутствии тирианского судна поблизости, ниган Шор действительно был рад наличию рядом любого своего однопланетника, пришедшего на выручку.
Однако в отличие от своего отца, сам Грегор не был уверен в невиновности бывшего нигана Нора.
Он просто не мог представить, что кто-то специально будет оговаривать Этиса, а затем бездоказательно наказывать за случившееся во время торговой миссии в Икелан преступление одним из самых жестоких способов, который, по мнению тирианца, был еще хуже казни, хоть и сохранял некое подобие жизни.
Пусть к текущему моменту бывший ниган уже закончил свою ссылку на резервную планету, раз смог присоединиться к этой спасательной миссии явно по просьбе Нивера Шора, под началом которого когда-то служил.
Но Грегора очень беспокоило то, что этот преступник, обвиненный в принуждении икеланской женщины не-неи к близости присутствует в закрытом пространстве с двумя беззащитными женщинами, которых сам Грегор сюда же и притащил!
Нет, только не лея Лайла!
Не та, благодаря которой в том числе ниган Шор все еще жив и даже свободен!
Противоречивые чувства и ощущения разрывали Грегора на части.
Силы его симбиота, невероятным скачком восстановленные до нормы за поразительно короткий срок, грозили в любой момент бесконтрольно прорваться в окружающее пространство.
Грегор анализировал свое поведение во время плена.
Оценивал свое отношение к женщине из другой галактики, к которой по всем канонам должен был быть равнодушен энергетически, что бы там он-мужчина не испытывал и не желал.
В то же время его задевало, что именно благодаря Лайле они выбрались с корабля пиратов, а он смог выбраться из-под воздействия моргианской отравы и обеспечить их дальнейший беспрепятственный побег.
Она не должна была видеть его таким... слабым, никчемным, страдающим, лишенным своих способностей и с трудом соображающим.
Данное обстоятельство расстраивало и злило, и ниган Шор зачем-то концентрировался именно на всех возможных негативных чувствах касающихся этого, чтобы прекратить странную, все возрастающую и крепнувшую тягу по отношению к лее, которая ни ему, ни этой женщине ничего хорошего не принесет.
Уже не принесла.
И опять же, зачем-то сразу после пробуждения, приведения себя в порядок и общения с доком Леви, Грегор потребовал пригласить к себе Этиса Нора.
И вместо положенных формальных благодарностей приказывал Нору держаться от леи Лайлы подальше, если тот хочет получить причитающееся ему вознаграждение.
— Почему? — удивленно приподнял тогда брови светловолосый тирианец, услышав рык Грегора и наверняка видя метания его мужской половины.
— Она не для тебя! — выдал ниган Шор.
— А для кого тогда? — заинтересовался Этис. "Ну не для тебя же!" — будто красноречиво говорил его взгляд, а капитан флагера вслух продолжал:
— Она лея. А я... Вы знаете мою ситуацию, ниган Шор. Что ждет госпожу Лайлу в Тирии, раз уж так сложилось, и она попала на флагер вместе с вами и
