бруску и инструменту.
Игорь пристроился рядом с ними. Я думала, он тоже будет обучаться резьбе по дереву, но он взял в руку нож-резак, деревянную заготовку и стал уверенно стругать по бруску. Убрав все лишнее с краев, он сменил нож и стал вырезать углубления. Он работал инструментом ловко и слаженно, не замечая никого вокруг, и полностью сосредоточившись на своей работе. Я следила за ним и вновь удивлялась его способностям. В его руках за год совместной жизни я не видела даже отвертки. Казалось, в его доме ничто не ломалось или чинилось невидимой для меня рукой. Единственными ножами, к которым он прикасался, были кухонный и столовый нож, но их он использовал только по прямому назначению. Откуда такие навыки?
Он никогда не рассказывал о своем детстве и увлечениях тех лет, и для меня его жизнь начиналась после смерти матери, когда он был вынужден жить со своей мачехой и братьями, общение с которыми причиняло ему только боль и страдание. Но когда-то существовал и маленький Игорек, и он наверняка отличался от нынешнего мужчины своим характером. Был ли он мягче и добрее? Или нежнее и приветливее? Чем жил? Кого любил? О чем мечтал? И кто научил его резьбе по дереву? Расскажет ли он мне об этом?
Я потеряла счет времени, засмотревшись на работу рук Игоря. Из-под его ножа выходила фигурка, и скоро в ней мы узнали русалочку. Вокруг него столпилась любопытная детвора, в том числе и те, кто еще несколько минут назад пытались сами что-то сотворить. Их учитель тоже засмотрелся на случайного гостя, и с пониманием отнесся к отвлечению мальчишек. Детишки зашептались между собой, дивясь мастерству Игоря, и мне стало приятно восторженное отношение детей к нему.
Когда работа подходила к завершению, один из мальчиков спросил Игоря, куда он денет эту русалочку, можно ли ее купить. Игорь, не поднимая глаз и не отрываясь от работы, сказал, что это подарок одной очень красивой девочке, и поэтому русалочка не продается. Неужели речь обо мне? Я заметила, как расстроились мальчишки. А девочки, наоборот, оживились и принялись гадать, кто эта счастливица. Но не обманет же он их ожидания, подарив русалку мне? Ох, нет, это надо предотвратить.
– Игорь, – приблизившись к девочкам и коснувшись двух из них за плечи, сказала я, – здесь все девочки красивые, как ты выберешь из них самую красивую?
Харитонов поднял на меня глаза. Я осторожно помотала ему головой и взглядом указала на девочек, давая понять, что выбрать нужно среди них. Он усмехнулся, глубоко вздохнул и окинул юных прелестниц взглядом.
– Подарок достанется той, у которой самые красивые глаза. Голубые.
Девочки бросились заглядывать друг другу в глаза, и половина из них взгрустнула, отойдя на второй план. А те, что остались, стали убеждать Игоря, что у них голубые глаза, и, конечно, самые красивые. Он отложил в сторону нож, взял наждачную бумагу и стал осторожно шоркать по изделию.
– А как вас зовут, красавицы? – спросил он, не поднимая глаз.
– Меня Алиса.
– А меня Маша.
– А я Соня.
– А я Даша.
– А меня не зовут. Я сама прихожу. Я – Вика.
Игорь поднял глаза и внимательно посмотрел на нее. Это была рыжеволосая девочка лет девяти-десяти в желтом сарафане в крупный белый горох и сандалиях на босу ногу. Ее лицо и плечи были густо усыпаны веснушками, нос вздернут вверх, а в голосе слышалась дерзкая самоуверенность.
– У тебя не голубые, а зеленые глаза, – с упреком сказал Игорь.
– А вот я надену голубое платье, и они сразу станут голубыми.
– О, как интересно. Но сейчас на тебе не зеленое платье, отчего тогда глаза зеленые?
– Потому что от деревьев отражается.
Мы с Игорем рассмеялись.
– А ты молодец, находчивая, – похвалил Игорь. – Меняю правила. Русалка достанется самой находчивой. Вот возьми, она твоя.
И Игорь протянул ей свое готовое изделие. Девочка радостно схватила ее и, бросив поспешное: «Спасибо», побежала со всех ног.
– Мама, мама, – закричала она по дороге, – смотри, какую куклу мне дяденька сделал.
Остальные девочки надули губы и с укором посмотрели на Игоря.
– А вы еще сделаете русалочек? – сказала та, что назвалась Дашей. – Для нас.
– В другой раз. На сегодня с меня хватит. У вас вон какие казаки растут, они научатся резьбе и вам сделают таких русалок. Просите у них.
Мальчишки вернулись к своей работе и кропотливо вырезали узоры на брусочках. Мастер указывал им на их недочеты, и они послушно их исправляли. Услышав слова Игоря, один из мальчиков поднял глаза и сказал, что может сделать одной из девочек кошку, но только она будет не такая резная как русалка. Их учитель тоже не остался в стороне, добавив, что каждая девочка получит по резному сувениру в конце обучения от каждого мальчика. Девочки радостно захлопали в ладоши, и на том инцидент был исчерпан.
Дети, кроме тех, что вырезали из дерева, разбежались, и Игорь поднялся со своего места. Он скинул фартук и размял спину. Взяв друг друга за руку, мы двинулись с ним вдоль рядов с сувенирами и украшениями местных мастеров.
– Расскажешь, где ты научился резьбе по дереву?
– Дед научил. Он был хорошим резчиком. Вся его изба была в резных наличниках и на коньке крыши резная голова коня. Я любил в детстве залезть на нее и изображать лихого казака. Мать, конечно, натерпелась страху тогда.
– Это ее отец?
– Да. Отцовских родителей я не застал.
– А дрова колоть тебя тоже дед научил?
– Он. Сказал, что в жизни все пригодится.
– Чему еще он тебя научил?
– Скакать на коне.
– Почему же ты отказался ехать со мной?
– Однажды я не удачно упал с коня и сломал руку. Мне тогда было всего восемь или девять лет. После этого я стал немного их побаиваться.
– Ого, Игорь Владимирович признался, что он чего-то боится?
Харитонов насмешливо усмехнулся.
– Я тоже человек, и у меня есть свои слабости.
О, неужели есть что-то, в чем я его превосхожу? И он тоже может быть уязвим. Неожиданно.
– Вырежешь мне что-нибудь из дерева?
– Хм. Твоя русалочка с твоей подачи была «продана» за находчивость зеленоглазой Виктории.
– Но не мог же ты обидеть детей?
– А что, по-твоему, я сделал с остальными девочками?
– Ты не мог удовлетворить всех. Но зато дал стимул мальчикам. Теперь они будут делать резные фигурки девочкам, которые им нравятся.
Мы проходили мимо прилавка с вязаными вещами, и Игорь остановился около него, заметив чудесную белую шапку с вязаными кроличьими ушами на макушке.
