Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Затем интитуляция упрощается, ограничиваясь самым необходимым. В ближайшие месяцы в императорской канцелярии становится правилом формулировка «слуга апостолов император август римлян» («servus apostolorum imperator augustus Romanorum») или даже просто «слуга апостолов». В апреле 1001 года Оттон III собственноручно подписал протокол имперского суда как «Оттон слуга апостолов», словно бы отказываясь от императорского титула. Так новый титул постепенно вбирал в себя все другие компоненты некогда столь пространной интитуляции.
Несомненно, под апостолами, слугой которых объявляет себя Оттон III, подразумеваются прежде всего Петр и Павел. Петр играет совершенно особую роль в стихах Льва Верчелльского 998 года, посвященных папе Григорию V, равно как и в составленном примерно в то же время жизнеописании св. Адальберта Пражского. С Петром неразрывно связан как духовный брат-близнец Павел, в церковной литературе всегда упоминаемый вместе с ним. Слугой Петра и Павла Оттон III и объявил себя в 1001 году. Однако, в противоположность лицам духовного звания, нередко объявлявшим себя слугами тех или иных святых, указанная в титуле Оттона III связь с его святыми не вытекала прямо из его служебного положения. Поэтому Петр и Павел должны рассматриваться в одном ряду с духовными вождями, до сих пор указывавшими путь Оттону III. Он, как и прочие его современники, чувствовал теснейшую, непосредственную и неразрывную связь со своими святыми, дававшими ему свою защиту. Такова основа его отношения к св. Петру и Павлу, равно как ранее к св. Адальберту и Карлу Великому. Вместе с тем культ св. Петра был особенно развит в Риме, где религиозное его почитание смешивалось с политическими целями и задачами. Так какие же правовые последствия имело то, что ОттонШ с января 1001 года объявил себя слугой Петра и Павла? Ответ на этот вопрос дает грамота, по времени и своему содержанию наиболее тесно связанная с титулом «слуга апостолов».
В январе 1001 года Оттон III пожаловал папе Сильвестру II диплом, составленный Львом Верчелльским, один из наиболее удивительных документов Средневековья. Речь в ней идет о дарении восьми графств в Пятиградье, в области южнее Равенны, имевшей для императора чрезвычайно большое значение в плане обеспечения безопасности большой дороги, ведущей в Рим. Однако на эту область особое внимание обращали и папы, стремившиеся контролировать всю территорию между западным и восточным побережьями полуострова. Равенна и Пятиградье были закреплены за папами еще Карлом Великим. Оттон I подтвердил эти притязания курии, причем остается не вполне ясно, в какой мере он отказался от собственных прав на Равенну и прилегающую область. Вероятнее всего, фактически он и там оставался господином.
Вопрос о Пятиградье приобрел актуальность еще во время коронационного похода Оттона III в Рим. Прямо на марше, равно как и в Римини (графу Римини и двум его сообщникам он распорядился выколоть глаза за то, что они присвоили имения епископства Римини, а епископство взял под свою защиту), он заявил о своих императорских правах. В Риме он заспорил с новым папой, кому из них принадлежат права на Пятиградье. Соглашения достичь не удалось. Поскольку Оттон III в тот раз не задержался в Риме, поспешив в Германию, этот вопрос так и остался нерешенным, о чем свидетельствует письмо Оттона III папе Григорию V, которое на обратном пути составил для императора Герберт Орильякский. В письме сообщается, что защищать папу поручено маркграфам Тосканскому и Сполето-Камерино, причем последнему император передает и восемь спорных графств, назначая его своим уполномоченным, дабы он обеспечивал исполнение подданными повинностей в пользу папы.
Остается неясным, как происходило развитие этой тяжбы. Упомянутая дарственная грамота в пользу папы Сильвестра II позволяет лишь судить о том, на какие правовые основания ссылались обе стороны. Можно также отметить, что за прошедший период ни император, ни папа не отказались от своего. Два правовых основания, на которые ссылалась римская церковь, упомянуты в грамоте, чтобы показать, какие доводы император не считает убедительными для себя. Прежде всего упоминается «ПсевдоКонстантинов дар», отвергаемый по весьма неожиданной причине: говорится, что это — папская фальшивка, ложно приписываемая Константину Великому. Дипломатическое искусство составителей грамоты проявилось и в том, как был отвергнут второй папский довод: «Ложь также и то, что папы говорят, будто некий Карл подарил св. Петру нашу имперскую собственность. На это мы отвечаем, что сам Карл не мог жаловать на законных основаниях, поскольку уже был обращен в бегство лучшим Карлом, лишен власти, смещен и уничтожен. Итак, он дал то, чем не владел — так дал, как только и мог дать: как тот, кто негодным образом приобрел и не надеялся долго удержать». Речь идет о пожаловании, сделанном Карлом Лысым (сыном Людовика Благочестивого, внуком Карла Великого), изгнанным из Италии своим кузеном Карломаном, который здесь ошибочно назван Карлом. На основании того, что даритель был изгнан «лучшим Карлом», делается заключение о неправомерности дарения.
Однако в критике Оттоном III папских привилегий существует одно весьма слабое место: для определения правоотношений между папой и императором более важное значение, чем «ПсевдоКонстантинов дар» и пакт Карла Лысого, должен был бы иметь «Оттонианум» — документ, подтверждавший все прежние пакты, пожалованный в 962 году курии Оттоном I от себя лично и от имени сына, Оттона II. Логично было бы предположить, что Оттону III и был предъявлен именно этот документ, подлинность которого и правомочия дарителя он должен был бы признать. Но Оттон III не подтвердил «Оттонианум». В том же духе он продолжал действовать и дальше, и оправданием ему служит аргументация, представленная в дарственной грамоте Сильвестру II, где хотя прямо и не упоминается «Оттонианум», однако ведется скрытая полемика с этим документом.
Критика прежних пап, их притязаний на владения была необходима, чтобы обрести правовое основание для ниспровержения авторитета «Оттонианума». Вскрывая недействительность предшествующих «Оттониануму» и лежащих в его основе привилегий, ниспровергали и его собственный авторитет. Составитель грамоты Лев Верчелльский выразил общее мнение как императорских, так и церковных кругов, и в его словах звучит удовлетворение, что теперь, благодаря мирскому и церковному обновлению, будет преодолено плачевное состояние курии. Папы посягали на собственность церкви и разбазаривали ее, а затем старались компенсировать ее утраты за счет имперской собственности. Здесь звучит то же возмущение хозяйственными порядками Италии, которое ранее заставило Оттона III издать свой закон — Павийский эдикт 998 года.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Внешняя политика Священной Римской империи в X–XI веках - Дмитрий Боровков - Биографии и Мемуары
- Воспоминания старого капитана Императорской гвардии, 1776–1850 - Жан-Рох Куанье - Биографии и Мемуары / Военная история
- Римские императоры. Галерея всех правителей Римской империи с 31 года до н.э. до 476 года н.э. - Ромола Гарай - Биографии и Мемуары / История
- Филипп II, король испанский - Кондратий Биркин - Биографии и Мемуары
- Полководцы Петра I. Борис Шереметев, Федор Апраксин, Родион Боур, Никита Репнин, Яков Брюс, Александр Меншиков, Михаил Голицын - Михаил Мягков - Биографии и Мемуары
- Ганнибал у ворот! - Ганнибал Барка - Биографии и Мемуары
- Герои эпохи Петра - Владимир Шигин - Биографии и Мемуары
- Борис и Глеб - Андрей Ранчин - Биографии и Мемуары
- Самый французский английский король. Жизнь и приключения Эдуарда VII - Стефан Кларк - Биографии и Мемуары
- Петр Великий - Мэтью Андерсон - Биографии и Мемуары