Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как я узнал, отец нашей новой королевы, Дезидерий, совсем притеснил папу Стефана, отнимая у него область за областью. Папа, в свою очередь, забросал Карла просьбами о помощи, но король никак не отвечает на них. Карломан наконец активно занялся политикой — его гонцы снуют беспрестанно по землям Италии, посещая то Дезидерия, то папу Стефана.
Этот разговор с матерью стал для меня рубежом начала взрослой жизни. До этого я жил в мире книг, абстрактных логических конструкций или поэтических картин. Теперь пелена спала с моих глаз. Картина нового реального мира выстроилась, и я принялся осмыслять услышанное.
Выходило следующее: в ослаблении или даже уничтожении папы заинтересованы многие силы. Дезидерий, по примеру своего предшественника Айстульфа, разевает рот на папские земли. Но Айстульфу его место указал наш покойный король Пипин, а вот Карл что-то не торопится восстанавливать справедливость. А если папа прекратит своё существование как духовный оплот Запада — это на руку Византии. Но особенную радость от исчезновения папского престола несомненно испытают члены тайного храма Афины. Их, судя по рассказам матери, в мире существует немало. Они-то в случае поражения папы быстро заполнят духовную пустоту в Риме, возвратив в него древние культы.
Чем больше я разбирался в картине происходящего, тем тяжелее становилось у меня на душе и тем больше обиды на Карла копилось в моём сердце. С тоской вспоминал свою поездку в Аквитанию. Вот тогда в голове у меня царила полная ясность, ведь король убеждал и вёл за собой, и ему помогали небесные силы, неважно, каким именем они называются... А сейчас короля у нас словно и нету, мы бесцельно таскаемся по замкам, как бродяги. И баронессу Имму мне вряд ли суждено увидеть когда-нибудь...
Наверное, от этих тяжёлых мыслей я и заболел горячкой. В бреду мне всё время виделся Карл, посылающий меня на смертельный подвиг. Если выживу — наградой мне будет Имма. В моей руке оказался кинжал — такой же, как в Аквитании. Я шёл во мгле, готовясь сразиться с какими-то воинами, но навстречу вдруг выскочил Бахкауф — ужасный туманный демон со смертельно ядовитым хвостом. Я закричал: «Как же так? Ведь Пипин давно убил Бахкауфа?» «Он забыл прочитать над ним проклятье, — ответил мне невидимый голос. — Катара! Катара! Проклятье! Ты должен проклясть Бахкауфа!»
И я понял, что происходит обман — почему «катара», если Пипин побеждал Бахкауфа во имя Христово? Сказал это голосу, но тот начал визжать, издеваясь надо мной, к нему присоединились другие голоса, столь же мерзкие. Я пытался поразить их мечом, но клинок только со свистом рассекал воздух. А голоса множились, сливаясь в непереносимый адский хор, увлекавший меня в бездну. Вот уже кинжала не стало в моей руке. Я погибал; неоткуда было ждать спасения, и картины жизни прощально проносились мимо. Вот детство среди ржаных полей и криков ласточек, вот монастырь с бесконечными литаниями... Какой бедной казалась мне тогда их латынь, особенно в сравнении с великолепными изысканными текстами Светония! И вдруг я начал шептать литанию:
Господи, помилуй!Христе, помилуй.Господи, помилуй...
Мерзкие голоса становились тише с каждым моим словом:
Христос, внемли нам.Христос, услышь нас....Дух мудрости и разума, помилуй нас.Дух совета и крепости, помилуй нас.Дух науки и благочестия, помилуй нас...
Вразуми нашего короля, дабы не погиб его народ во тьме адской...
Таких слов не было в литании, но я продолжал страстно молиться о пробуждении короля и наконец увидел белого голубя, парящего в вышине. Словно кусочек пламени вырывался из клювика птицы. Присмотревшись, я узнал трёххвостое красное знамя с шестью розами. Знамя Карла.
Придя в себя, я увидел матушку, сидящую с вышиванием подле меня.
— Открыл глаза, — произнесла она без выражения, — уж и не думали, что очнёшься.
Лицо её исхудало, глаза покраснели от бессонных ночей у моей постели.
— Ты в бреду короля звал, — продолжала она, — и он на самом деле пришёл почему-то. Посидел немного около тебя. Я боялась, как бы тебе не сболтнуть лишнего, но ты все молитвы читал...
— Матушка! — прервал я её. — Что нового у нас?
Она удивлённо посмотрела на меня:
— Что нового может случиться в таком болоте? Почему ты спрашиваешь?
— Матушка! — Я сам удивился, сколь убеждённо звучит мой голос. — Пойди и узнай, не произошло ли чего особенного в нашем королевстве?
Пожав плечами, она отложила вышивание и ушла. Мне показалось, что её не было очень долго. Я даже успел задремать. Меня разбудил топот. Кто бы это мог быть? Точно не мать: в последнее время она ходила совершено бесшумно. Однако я ошибся. Почти вбежав в нашу каморку, она посмотрела на меня широко раскрытыми глазами, словно не веря, что перед нею — собственный сын.
— Афонсо! Скажи, откуда ты узнал это?
— Не понимаю, о чём ты, матушка.
— Сегодня утром Карл отправил свою жену назад к отцу.
— Как? Они поссорились?
— Вряд ли так можно говорить о королях. К тому же очень трудно поссориться с такой овечкой, как Дезидерата. Тут что-то другое. Боюсь, ему надоело жить по указке Бертрады и он решил поиграть в самостоятельность. Ох, и начнётся теперь весёлая жизнь! Разве Дезидерий простит такое оскорбление?
Я уже не слышал матушку, погрузившись в размышления. Мои молитвы о пробуждении короля привели его к очередному разрушению семьи и новому неблаговидному поступку. Что же это за страшный Бог, исполненный мудрости и разума, науки и благочестия, который так легко рушит человеческие судьбы? Где логика Его милосердия? Насколько понятнее и человечнее Афина с её кровавыми жертвоприношениями, ведь этот Бог требует таких жертв, каких не выдержит алтарь Афины!
И гулким колоколом загудели в моей голове строки: «Nolite arbitrari quia venerim mittere pacem in terrain non veni pacem mittere sed gladium.veni enim separare hominem ad versus patrem suum et filiam ad versus matrem suam et nurum adversus socrum suam et inimici hominis domestici ejus. qui amat patrem aut matrem plus quam me non est me dignus et qui amat filium aut filiam super me non est me dignus».
«Не мир пришёл Я принести, но меч, ибо Я пришёл разделить человека с отцом его и дочь с матерью её, и невестку со свекровью её. И враги человеку — домашние его. Кто любит отца или мать более, нежели Меня, недостоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, недостоин Меня».
— Афонсо! — Мать трясла меня за плечо. — Что с тобой, ты совсем не слышишь меня! Король велел передать тебе: как поправишься — снова будешь читать ему по утрам.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Выздоравливал я медленно. Слабость и головокружение никак не желали покидать меня. Прошло немало времени, прежде чем однажды поутру я робко постучался в королевскую опочивальню.
— Входи, — раздался голос Карла.
Лицо короля казалось усталым, тёмные тени залегли под глазами. Изгнание жены не прошло для него так легко, как думала моя родительница.
— «О Граде Божием» лежит на столе, — продолжал король, — можешь читать с любой страницы.
В углу опочивальни, на резной скамеечке сидела Бертрада. Она пыталась вышивать, но получалось дурно, нитки всё время путались. Раздражённо бормоча себе под нос, королева-мать продолжала сражаться с ними.
Я осторожно раскрыл тяжёлую книгу в переплёте из золота, украшенном разноцветными камнями, и только собрался читать, как в дверь постучали. Вошёл воин в запылённой одежде.
— Новые вести от Карломана.
— Говори! — велел король.
Бертрада крикнула из своего угла:
— Афонсо, немедленно выйди! Это не для твоих ушей.
Карл поднялся во весь свой огромный рост, бросил на мать тяжёлый взгляд.
— Я доверяю этому юноше. А с вами, матушка, теперь советуюсь только но поводу соления грибов и по другим подобным же вопросам.
Королева-мать сверкнула глазами, но промолчала. Пришелец подошёл ближе.
— Карломан укрепляет армию. Явно готовится к войне.
— Где? — отрывисто спросил король.
— Поблизости от Лангобардии.
— Карломану известно о нашем разводе с Дезидератой?
— У Вашего Величества произошёл именно развод? Не размолвка?
— Нет. Возврата к прошлому не произойдёт. Всё подтверждено епископом. Развод по причине бездетности.
После этих слов Бертрада сердито засопела.
Я подсчитал, что на рождение наследника бедной Дезидерате дали слишком мало — всего-то год. Видимо, король так и не полюбил её. Оно и понятно. Его ведь заставили жениться на ней, изгнав Гимильтруду, с которой он имел если не любовь, то хотя бы взаимопонимание.
— Так нашему брату всё же известно о разводе? — продолжил король.
— Наверняка. Во всяком случае, вначале пришла весть о возвращении Дезидераты, а чуть позднее — о его военных сборах. Дальнейшего развития событий я решил не ждать и поехал сюда.
— Правильно, — одобрил Карл, — но нам надо теперь узнать планы Дезидерия.
- Карл Великий (Небесный град Карла Великого) - Анна Ветлугина - Историческая проза
- Первый человек в Риме. Том 2 - Колин Маккалоу - Историческая проза
- Дельцы. Автомобильный король - Эптон Синклер - Историческая проза
- Заговор князей - Роберт Святополк-Мирский - Историческая проза
- Врата Рима. Гибель царей - Конн Иггульден - Историческая проза / Исторические приключения
- Святослав Великий и Владимир Красно Солнышко. Языческие боги против Крещения - Виктор Поротников - Историческая проза
- Жемчужина Востока - Генри Хаггард - Историческая проза
- Бегство пленных, или История страданий и гибели поручика Тенгинского пехотного полка Михаила Лермонтова - Константин Большаков - Историческая проза
- Ричард Львиное Сердце: Поющий король - Александр Сегень - Историческая проза
- Екатерина и Потемкин. Тайный брак Императрицы - Наталья Павлищева - Историческая проза