class="p1">— А я Юля.
— С этого момента, можешь честно себя называть пришибленной Юлей, потому что кислородное голодание и падение, что-то накренило у тебя в башке, и теперь ты в альфа-ритме находишься постоянно. И, почему-то, при этом находишь в сознании.
— Что-то я ничего не поняла, — растерялась Юля.
— Не удивительно, — фыркнула Нелли и соскочила с табуретки. — Иди, умойся и в порядок себя приведи! А потом ты мне расскажешь, как дошла до жизни такой.
* * *
Водные процедуры немного привели в чувство. А потом на первый план выплыла причина, из-за которой Юля решила поработать маятником. Слезы потекли проторенными тропками.
Нелли, проходя мимо ванной, фыркнула:
— Ну, иди в окно кинься!
Юля обернулась.
— Вешаться ты пробовала, у тебя не получилось. Это остановит естествоиспытателя?
— Я на первом этаже живу, — сказала Юля.
— Тем более! — заметила Нелли. — Обиднее будет очухаться в окружении окурков и плевков соседей сверху!
— Ты издеваешься? — спросила Юля.
— И как это ты догадалась? Может тебе чаще надо головой стукаться, чтобы там хоть что-то работать начало?!
— Мне так плохо, а тут ты еще! — процедила сквозь зубы девушка.
— И это не худшее, что с тобой произошло, — Нелли вильнула хвостом.
— А с чем сравнивать? — Юля вышла из ванной. — С тем, что я рухнула, или с тем, что от меня мой Мишенька ушел?
— Мишенька твой — парнокопытное мелкой масти, нуждающийся в дезодоранте, а падение — это исключительно твоя вина. Взялась за дело, не зная, как и что! Почитала бы литературку, посмотрела бы в интернете. В тонкостях бы разобралась. А все туда же, веревку в руки, табуретку под ноги. И что о тебе можно после этого сказать?
— Не надо ничего говорить, — обиженно проговорила Юля.
— Сама понимаешь, уже хорошо, — Нелли прошествовала на кухню и оттуда крикнула: — Пошли, разговаривать будем!
* * *
На правах духа, Нелли покопалась в сознании Юли, чтобы понять, с чего она такая пришибленная, а ответ оказался прост. Родители!
Юлин отец хотел сына, а когда появилась дочь, охладел к семейной жизни. Нет, из семьи он не ушел, но гулял страшно. Деньги, разве что, приносил. А внимание уделял только тогда, когда ему нужны были чистые вещи.
Мама Юли всеми силами старалась удержать мужа и вернуть былую любовь. Так старалась, что дочкой занималась по остаточному признаку.
А сама Юля, с самого раннего детства, искала внимания, ласки, любви, нежности. Но натыкалась лишь на нерушимую стену. Потому-то у нее и выработалась острая потребность заботиться о том, кто находится рядом с ней. Всем сердцем она не желала той участи, жертвой которой стала сама.
* * *
— Понимаешь, Нелли, я все для него делала! Все-все! Ни словом, ни взглядом не упрекнула, не обидела! Заботилась изо всех своих сил. А он просто взял и ушел! Почему так?
— Объясняю для особо одаренных, — Нелли улеглась на бок и прикрыла глазки. — Люди разделяются на «человеков» и на «функцию». Человек — это личность! Там полно характеристик, почитаешь на досуге. А вот функция — это, в какой-то мере, тоже человек, только его воспринимают не как живое существо, а как результат его деятельности.
— Это как? — не поняла Юля.
— Ага, — Нелли открыла один глаз, наградила Юлю скептическим взглядом, и снова глаз закрыла. — У нас тут сильно одаренные. Хорошо, давай иначе. Ты видишь машину. Для чего она нужна?
— Ездить, — ответила Юля.
— Пальто?
— Носить.
— Зонт?
— Прятаться от дождя.
— Вот! Это функции. Функциональность вещей. А твой Миша увидел в тебе функцию домработницы. Пользовался до поры до времени, пока не нашел личность. Он тебя экс-плу-ати-ро-вал! — произнесла Нелли по слогам.
— Так я не была против, — сказала Юля, растерянно, — мне самой нужно о ком-то заботиться!
— Чебурашка ты безухая! — фыркнула Нелли. — Вот перед тобой лежу я, маленькая собачка! Знаешь, как мне тяжело маленькими лапками бегать? А на земле вечно мусор всякий! Стекло!
Юля подхватила лежащую Нелли на руки и быстро проговорила:
— Я буду тебя носить на ручках!
Он такой фамильярности Нелли выпучила глаза. Так бесцеремонно ее хватать — было верхом наглости!
— Поставь меня на планету! — прорычала Нелли.
— Я же хотела, как лучше, — растерялась Юля, опуская с величайшей осторожностью собачку на пол.
— Пошли, хотела она, — буркнула Нелли и направилась в зал, где не так давно висела Юля.
Подошла к зеркальной дверце шкафа в полный рост.
— Где ты там? — спросила Нелли.
Юля стояла на пороге зала и смотрела на веревку, свисающую с люстры:
— Надо ее убрать, — проговорила она.
— Нет, не надо, — сказала Нелли, — закрути ее наверху, пусть напоминанием работает о твоей глупости. Сюда иди!
Юля подошла к Нелли и встала напротив зеркала.
— Что видишь? — спросила Нелли.
— Себя, — ответила Юля.
— Нравится?
— Не очень, — Юля потрогала внушительного размера синяк на шее.
— Это пройдет, я спрашиваю в целом.
— Ну, тоже как-то не очень, — проговорила Юля.
— А теперь урок! — Нелли присела на хвост. — Вот этому человеку нужна помощь! Уход нужен и забота! Хочется тебе позаботиться о ком-то? Вот! Непаханое поле! Помоги этому человеку доползти до спортзала, до косметолога, до парикмахера. А еще заведи его в библиотеку! Жуть, какой этот человек тупой!
— Ты уверена? — спросила Юля.
— Попрошу без оскорблений! — фыркнула Нелли. — К тебе сам дух-покровитель пришел, а ты тут в компетенции сомневаешься! Наглость несусветная!
* * *
Нельзя сказать, что следующие полгода были простыми для Юли. Сначала под руководством Нелли, а потом уже сама, так сказать, по инерции, Юля перестраивала себя. Научилась не только себя любить и ценить, но и покорять окружающих.
Кавалеры ходили за ней табунами, а Юля только посмеивалась, видя их глупые ужимки, чтобы занять место рядом с ней.
А тут вдруг Миша попался на пути:
— Ух, ты! Какая ты стала! — воскликнул он при встрече.
— Нравится? — спросила Юля.
— Обалдеть — не встать! Царица во плоти!
— Приму за комплимент, — сказала она с легкой улыбкой, — ладно, пока, у меня дела.
— Подожди, — Миша покраснел, — может, попробуем заново?
— Что именно? — лукаво спросила Юля.
— Ну, может, я в гости зайду? — Миша ухмыльнулся. — По старой памяти.
— Не хо-чу! — по слогам сказала Юля. — Ни тебя не хочу, ни старой памяти!
— Может ты меня и не любила? — спросил он с легкой агрессией.
— А это сейчас важно? — спросила она, заводя локон за ухо. — Ты у себя спроси, а любил ли ты меня? Пока-пока, — она помахала ладошкой и не удержалась, чтобы добавить: — Поросеночек!
Он смотрел вслед звонко смеющейся девушке, и понимал, насколько много он потерял.
Не будите ведьму
