Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дверь открылась, и в пыточную вошел граф д'Ориоль, младший сын государя. Ходили слухи, что молодой граф любит присутствовать на допросах, получая удовольствие от созерцания чужих мучений.
– Господин! Господин мой!
Она бы упала на колени, если б не веревки.
– Пощадите! Я все скажу, все! Вам скажу! Вам одному! Велите им выйти – я сознаюсь… Вам!..
Заинтригованный, граф жестом велел оставить его с подозреваемой наедине. Плотно затворив дверь, он взглянул на женщину:
– Говори. Если сглазить меня решила, старая – не советую. Овал Небес с овчинку покажется.
– Как можно, ваше сиятельство! Я признаться… от чистого сердца…
Молодые добрее, надеялась Франческа.
– Ну, признавайся, – граф заметно поскучнел. – Ты этого… Горчека? – со свету сжила?
– Грошека, ваше сиятельство. Нет, не я. Внук мой.
– Внук?
На лицо графа вернулся исчезнувший было интерес.
– Рассказывай. Если не врешь – отпущу. Слово даю.
– Мне и так помирать скоро. Внука моего пожалейте! Не виноват он!
– Как это – не виноват?! Сама сказала…
Граф д'Ориоль нахмурился.
– Сказала, господин. Реми без злого умысла… одержимый он…
Как ни странно, младший сын герцога сразу поверил старой кликуше. Ни на миг не усомнился в ее словах. И слово свое сдержал. К вечеру женщину отпустили; даже принесли официальные извинения.
А через день-два к ней явились гости.
– Гордись, старуха! – рассмеялся д'Ориоль, за спиной которого, радуясь потехе, веселилась свита. – Беру твоего внука в шуты. Великая честь для вас обоих. Ну, где мой дурак? Показывай!
* * *– Извините, судари мои…
Кликуша встала и быстро покинула балкон. Через минуту она появилась во дворе, где сразу направилась к Кудлачу. Оттащив собаку к будке, Франческа укоротила цепь. Теперь пес не мог отойти от будки дальше, чем на пару шагов. Впрочем, он и не стремился: дрых без задних ног.
Оба мага, замолчав, следили за действиями хозяйки. Теперь и они слышали шум, приближавшийся к дому. Топот копыт, ржание коней, веселый гомон наездников. По чью душу спешат гости, Мускулюс не знал. Стражники на скамейке тоже всполошились, взялись за алебарды – но остыли, едва заметив пришельцев.
– Открывай ворота!
С десяток всадников гарцевали на улице, перебрасываясь шутками. Вельможа, приказавший открыть ворота, был молод и носил траур. Впрочем, то количество золота и драгоценных камней, которое он нацепил на себя, любой траур превращало в праздник. А белое перо на шляпе и вовсе говорило само за себя.
Подкрутив усы, щеголь с нетерпением заорал:
– Кому велено? Живо, ротозеи!
– Добро пожаловать, ваше сиятельство!.. – стражники бегом кинулись отворять. – Милости просим…
– Милости просим! – вторила им Франческа, низко кланяясь.
«Граф д'Ориоль, – понял Мускулюс. Он видел графа дважды: из окна ратуши, и позднее, в воспоминаниях гонца, черным силуэтом на фоне солнца. Но сомнений не возникало: да, это младший сын Карла Строгого. – За любимцем приехал…»
– Почему ворота открыты? – логика, по-видимому, не была сильным местом графа. – Плохо стережете, мерзавцы! А ну как арестанты удерут?
– Они смирные, ваше сиятельство! Чай пьют, с кренделями…
– Я вас самих!.. кренделем завью! – д'Ориоль въехал во двор, сопровождаемый двумя спутниками. – Эй, старуха! Где мой дурак? Где мой восхитительный дурак?! Я знаю, старуха, ты прячешь внука от моего сиятельного взора! Где он? Реми, идиот, развей мою хандру!..
Топча грядки, хохоча во всю глотку, граф напирал конем на кликушу. Франческа отступала, натянуто улыбаясь. У будки, брызжа слюной, захлебывался от лая Кудлач. То ли пес честно исполнял долг охранника, то ли у него были личные причины ненавидеть д'Ориоля, но рассвирепел Кудлач не на шутку.
– Он спит, господин мой!.. спит, маленький…
– Квентин! Тащи дурака сюда!
Один из спутников графа покинул седло и бросился в дом. Минуту спустя он выволок сонного, бестолкового Реми – парень едва переставлял ноги. Глаза скорлупаря были открыты, но не моргали. Из уголка рта на подбородок текла слюна.
– О! Мой дурак!
Оставив кликушу в покое, граф подъехал к скорлупарю. Знаком показав Квентину, чтобы тот отпустил парня, д'Ориоль некоторое время смотрел на Реми. Парень стоял, как столб, не обращая внимания на кавардак, творившийся вокруг. Он напоминал восковую куклу, оживленную неумелым колдовством.
Подняв хлыст, граф ударил скорлупаря по плечу.
– Алле-оп!
Такое сальто лилипутка Зизи, цирковая акробатка, с которой Мускулюс познакомился в Ятрице, называла ла-лангским. Прыгнув с места, Реми Бубчик сделал в воздухе полный оборот, повернувшись лицом к земле. Шарахнулся в сторону испуганный конь; натянув поводья, граф усмирил животное.
– Браво! Браво, дурак!
Д'Ориоль хохотал взахлеб, утирая слезы. Казалось, он в жизни не видел ничего смешнее такого пробуждения. Наверное, поэтому граф не услышал, как за его спиной лопнула цепь. Освободившись, пес Кудлач сперва не поверил своему счастью. Утробно зарычав, он припал к земле, готовясь атаковать. Сверкнули клыки, способные перекусить толстую кость…
Но прыгнуть собаке не дали.
Второй спутник графа сорвал с седла короткий шестопер. Он был умелым солдатом, этот человек. Взмах, полет, и оружие размозжило псу голову, как спелую дыню. Кудлач захрипел, повалился набок; тело собаки вздрогнуло – и Бубчики остались без сторожа.
– Едем!
Граф даже не взглянул в сторону убитого пса. Похвалить спутника за бдительность он тоже не подумал. Защита господина – долг слуги. Вот если кто оплошает, так с лодыря не грех и шкуру содрать. А верность для слуг – дело обычное, и похвалы не заслуживает.
«Верность – для слуг…» – подумал Мускулюс, как будто подслушал мысли д'Ориоля.
Хлопнув в ладоши, младший – теперь единственный – сын Карла Строгого дождался, пока Реми займет место у него за спиной, и покинул двор. На улице он задержался.
– Эй, болваны! Господ магов, – граф с насмешкой снял шляпу и помахал в адрес балкона: чтоб реттийцы не приняли «болванов» на свой счет, – через два часа сопроводить в замок. Их будут ждать.
– Под конвоем, ваше сиятельство?
– Тупицы! Разумеется, доброй волей… С почетным эскортом. Они свободны! Как ветер в поле, как волна в море! – д'Ориоль пародировал какую-то балладу. – Впрочем, я не рекомендовал бы ни волне, ни ветру покидать балкон раньше срока…
Пыль взвилась и опала. Дробь копыт метнулась вдоль домов – почтеннейшая публика! Сальто-мортале! Слабонервных просим… – и сгинула за поворотом. Стражники почесали в затылках, поздравили друг друга с удачным отъездом графа и вернулись на скамейку. Закрыть ворота они забыли, или решили, что теперь это не их забота.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Три мира одиночества - Валерий Рыжов - Фэнтези
- Пленник железной горы - Генри Олди - Фэнтези
- Рассказы очевидцев, или Архив Надзора Семерых [=Фэнтези] - Генри Олди - Фэнтези
- Восставшие из рая - Генри Олди - Фэнтези
- Бездна голодных глаз - Генри Олди - Фэнтези
- Герой должен быть один - Генри Олди - Фэнтези
- Приют героев - Генри Олди - Фэнтези
- Армагеддон был вчера - Генри Олди - Фэнтези
- Кровь пьют руками - Генри Олди - Фэнтези
- Академия Тьмы "Полная версия" Samizdat - Александр Ходаковский - Фэнтези