Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Даже после переезда Генерального совета в Нью-Йорк в 1872 году Маркс провел бóльшую часть следующего года, сводя концы с концами в Лондоне. Затем осенью 1873 года у него серьезно пошатнулось здоровье. То немногое время, которое у него оставалось в 1873–1875 годах, было потрачено на работу над французским изданием. Еще в 1867 году возникли планы перевести «Капитал» на французский язык, и Эли Реклю (брат знаменитого анархиста-географа) начал работу. Ему помогал старый наставник Маркса Мозес Гесс. Однако вскоре он отказался от этой затеи, и только в 1871 году (после того, как не менее пяти других переводчиков попытались выполнить эту задачу) Маркс начал переговоры с Ж. Руа, который приобрел хорошую репутацию как переводчик Фейербаха. Руа был школьным учителем в Бордо; пересылка различных глав и разделов по почте в Лондон и обратно, естественно, отнимала время. К тому же Руа было трудно разбирать почерк Маркса (он переводил с рукописи второго немецкого издания). Марксу повезло, что он был представлен (Лафаргом) чрезвычайно энергичному парижскому издателю Морису Лашатру, недавно сосланному в Швейцарию. Маркс приветствовал предложение Лашатра издавать книгу отдельными частями, поскольку «в такой форме работа будет более доступна рабочему классу, а это соображение для меня важнее всех прочих» [29].
В феврале 1872 года договор с Лашатром был подписан, но книга должна была быть опубликована за счет автора. Обратившись за финансовой помощью к своему кузену Августу Филипсу, Маркс получил ответ, что «в случае необходимости я готов помочь вам, как друг и родственник, даже деньгами; но я не стану делать этого ради ваших политических и революционных целей» [30]. Лашатр хотел опубликовать фотографию Маркса в своем издании (тем самым опередив русских издателей, которым правительство запретило публиковать фотографию на том основании, что это будет означать слишком большое уважение к личности Маркса). По словам Маркса, это стоило ему «больших хлопот, чем полное переложение книги на французский язык» [31]; в послесловии к этому изданию он написал: «Оно обладает научной ценностью, не зависящей от оригинала, и должно быть использовано даже читателями, знающими немецкий» [32].
Еще до завершения французского издания Маркс получил срочные письма от своих немецких и русских издателей с просьбой выпустить второй том. Энгельс заверил Кугельмана в октябре 1876 года, что «второй том будет готов через несколько дней» [33]. Два года спустя Маркс мог лишь смутно надеяться на то, что издание будет готово «к концу 1879 года» [34]. В апреле 1879-го он изложил ситуацию в письме Даниельсону. Маркс узнал о том, что ввиду ухудшения политической ситуации опубликовать второй том в Германии не удастся. Он почти приветствовал это известие, поскольку существовали и другие причины, кроме состояния здоровья, которые вынуждали откладывать публикацию. Во-первых, Англия переживала экономический кризис, который сильно отличался от предыдущих, и «поэтому необходимо наблюдать за нынешним ходом вещей, пока они не созреют, прежде чем я смогу продуктивно, то есть теоретически, их переварить» [35]. Во-вторых, как откровенно отмечал Маркс, «масса материалов, которыми я располагаю, не только из России, но и из Соединенных Штатов и т. д., становятся хорошим предлогом для продолжения моих исследований» [36]. Энгельс писал, что Маркс после 1870 года «изучал агрономию, условия сельского хозяйства в Америке и особенно в России, денежный рынок и банковские учреждения, и, наконец, естественные науки, такие как геология и физиология. Самостоятельные математические исследования также составляют бóльшую часть многочисленных рукописей этого периода» [37].
Изучение эволюции сельского хозяйства в России должно было лечь в основу идей Маркса о земельной ренте в третьем томе «Капитала», так же как развитие английской промышленности давало практические примеры для идей, изложенных в первом томе. Маркс специально выучил русский язык, чтобы иметь возможность изучать первоисточники. Как и в 1850-х и 1860-х годах, Маркс собрал огромное количество материала, но теперь ему не хватало силы синтеза и движущей силы, чтобы что-то из этого сделать. После его смерти Энгельс был поражен, обнаружив среди бумаг Маркса более двух кубометров документов, содержащих исключительно статистические данные по России. За эти годы Маркс заполнил своим микроскопическим почерком около 3000 страниц: эти рукописи состояли почти исключительно из заметок о прочитанном. В поздние годы чтение стало для него навязчивой идеей: у него больше не было сил создавать, но он хотя бы мог впитывать. Таким образом, рукописи третьего тома «Капитала» остались практически в том же состоянии, в котором они находились с 1864–1865 годов. Маркс переписал почти половину второго тома в 1870 году, но в дальнейшем вносил лишь незначительные дополнения и правки, понимая, как он сказал Элеоноре незадолго до своей смерти, что Энгельсу предстоит «что-то из этого сделать» [38]. Маркс хранил состояние своих рукописей в тайне от всех, включая Энгельса, который позже писал Бебелю, что «если бы я знал об этом, я бы не давал ему покоя ни днем ни ночью, пока все не было бы закончено и напечатано». Сам Маркс знал это лучше, чем кто-либо другой… [39] На самом деле рукописи были в таком беспорядке, что Энгельс смог опубликовать третий том «Капитала» только через 11 лет после смерти Маркса.
Инстинктивное нежелание Маркса завершить какую-либо из своих экономических работ усугублялось другими отвлекающими задачами, навязанными ему в 1870-х годах. Он участвовал в работе над двумя сокращенными версиями первого тома «Капитала», написанными на немецком языке Иоганном Мостом и на голландском – Домелой Ньивенхёйсом. Маркс не только помогал Элеоноре переводить книгу Лиссагарэ на английский, но и контролировал немецкий перевод. Его неприязнь к Лиссагарэ как к возможному зятю с лихвой компенсировалась его восхищением «Историей Коммуны». В середине 1870-х годов Маркс уделял часть своего времени, помогая Энгельсу в написании «Анти-Дюринга» (Anti-Dühring), который благодаря своей систематизации и ясности стал самым известным учебником в марксистских кругах и разошелся гораздо шире «Капитала» [40]. В предисловии ко второму изданию, написанному уже после смерти Маркса, Энгельс говорит, что прочитал Марксу всю рукопись и что Маркс действительно написал главу, состоящую из рецензии на «Критическую историю политической экономии» Дюринга. К концу жизни Маркс приблизился к позитивизму, столь модному тогда в интеллектуальных кругах. Эта линия, начатая в «Анти-Дюринге» и продолженная Энгельсом в «Людвиге Фейербахе и конце классической немецкой философии» (Ludwig Feuerbach und der Ausgang der klassischen deutschen Philosophie) и «Диалектике природы» (Dialektik der Natur), достигла своего апогея в советских учебниках по диалектическому материализму. Именно это направление представило марксизм как философское мировоззрение (Weltanschauung), состоящее из объективных законов и, в частности, законов диалектического движения материи, взятых в метафизическом смысле как основная составляющая реальности. Это, очевидно, сильно отличалось от «единства теории и
- Профессионалы и маргиналы в славянской и еврейской культурной традиции - Коллектив авторов - Биографии и Мемуары / Публицистика
- Александр Александрович Богданов - Коллектив авторов - Биографии и Мемуары
- Убийства от кутюр. Тру-крайм истории из мира высокой моды - Мод Габриэльсон - Биографии и Мемуары / Прочее домоводство / Менеджмент и кадры
- Моя жизнь и моя эпоха - Генри Миллер - Биографии и Мемуары
- Судьба России и “великая потребность человечества ко всемирному и всеобщему единению” - Иван Фролов - Публицистика
- Исповедь - Валентин Васильевич Чикин - Биографии и Мемуары
- Иосиф Бродский. Большая книга интервью - Валентина Полухина - Публицистика
- Маркс – Энгельс – Ленин - Е. Мельник - Публицистика
- Миф о шести миллионах - Дэвид Хогган - Публицистика
- Сибирь. Монголия. Китай. Тибет. Путешествия длиною в жизнь - Александра Потанина - Биографии и Мемуары