гладить меня руками по всему телу. — И сейчас без Альбы. Только ты и я.
…Второй раунд наших любовных игр закончился через час. Я чмокнул Марину в щечку, начал вылезать, и тут она сказала:
— А ты знаешь, что скоро в ваших катакомбах состоятся соревнования?
— Нет, — удивился я. — Какие?
— По боксу, борьбе, фехтованию на мечах и всему такому, точно не помню. К вам приедут со всех уголков Империи.
— Кто приедет?
— Кто, кто… бандиты! Спортсмены из разных банд. Кто с Хабаровска, кто с Владивостока, кто еще откуда-то. Нас с мужем уже пригласили. Два билета в ложу. Она будет закрыта темным стеклом, чтоб никто не видел наших лиц. Там будут люди с администрации, с полиции, разные коммерсанты и много кто еще из числа тех, кто по идее не должен общаться с бандитами.
— Скорее всего, меня Альбинос отправит выступать, — покачал головой я.
— Сто процентов. Не отвертишься.
— Ну да я и не слишком боюсь, — ответил я, оделся и вышел.
Пока я шел ко входным дверям, откуда-то из-за угла вылетела, как африканская пантера, Альба. Голая, наверное, не одевалась с тех пор, как вылезла из нашей ванны. Она приложила палец к губам и затащила меня в соседнюю комнату.
— Мы сделаем все очень быстро, — прошептала она, сев передо мной на диван и расстегивая мне брюки.
— А если Марина узнает?
— Она не узнает, и она не запрещает. Думаешь, ты первый у нее любовник? До тебя еще были… несколько. Некоторые мне нравились…, а я им. И из Марининой ванны они шли не очень быстро…
Возразить ей я не смог.
Следующим утром мое хорошее настроение изменилось в худшую сторону. В своем кабинете сидел мрачный Антон. Он сообщил мне, что произошла стычка одного из его инженеров с головорезом Марата.
Якобы они нечаянно столкнулись в коридоре (хотя на деле это все было подстроено), маратовский подчиненный выронил стакан с каким-то напитком, который он нес, и облился, после чего назвал инженера очень нехорошими словами и дал ему пощечину.
Теперь либо «дуэль чести» на боксерском ринге, либо смиряться с положением униженных. Антон как-то раз, только попав сюда, дрался в ринге за своих, но потом Марат это дело своим заместителям запретил.
Инженеры понимают, что история будет продолжаться, и, наверное, через такое пройдет каждый. Вдобавок им намекнули, что тот, кто захочет покинуть организацию, столкнется с большими неприятностями, а может даже и смертью от несчастного случая. Так что, как и предполагалось, цель Марата такая — понизить статус инженерной службы, и желательно до положения прислуги.
Насчет него, сказал Антон, наверное, мысли такие — ждать, когда он психанет (а все знают, что он может), после чего или убить или снять с должности и поставить на это место кого-нибудь бесхребетного (среди инженеров такие есть). Работа из-за этого пострадает, но несильно. Однако власть Марата возрастет неимоверно.
— Мне можно подраться за инженера? — спросил я, понимая, что Антон именно к этому и подводит, но говорить прямо и приказывать пока не хочет.
— Да, — ответил он, — запросто.
— Тогда хоть сейчас, — сказал я и размял пальцы.
Мне даже хотелось набить морду какому-нибудь маратовскому головорезу. В идеале самому Марату, но пока что возможностей нет.
— Не боишься? — в последний раз спросил Антон. — От Марата можно ждать чего угодно.
— Тут в любую секунду можно ждать чего угодно, — ответил я, пожимая плечами.
— Ты абсолютно прав. Идем.
Мы пошли с Антоном к кабинету Марата. Выяснилось, что его нет, он, вероятно, в спортзале.
Так и оказалось.
Марат гордо расхаживал рядом с боксерским рингом, а неподалеку бродили человек пять из его свиты, в том числе и зачинщик разборок. Он, что удивительно, не казался чересчур сильным. Худощавый, ниже меня, и не казался спортсменом — у меня взгляд на это наметан, я в большинстве случаев по походке могу сделать выводы.
Мы подошли к Марату.
— Готовы к «дуэли чести». От нас будет драться он, — и Антон показал на меня.
— Неужели? — осклабился Марат. — А я думал, твой подчиненный взрослый человек и может постоять за себя.
— К сожалению, дуэли в области интеллекта у нас не предусмотрены. Вот и приходится воевать с обезьянами на их поле, — ответил Антон.
Рожа Марата скривилась от ярости после слов Антона, и я решил хоть как-то перевести разговор в спокойное русло.
— Ничего страшного, — сказал я, — рабочая ситуация. Двое что-то не поделили — это нормально. Давайте быстренько устроим поединок и разойдемся.
— Да, так и сделаем, — немного успокоился Марат. — Но коль вместо виновного от вас пришел другой человек, мы своего тоже заменим.
И он показал рукой на другого своего бойца.
Тот выглядел повнушительней виновника конфликта. На полголовы выше его и мускулистей. На лице свежие синяки и ссадины — похоже, последние дни он не вылезал со спаррингов, будто готовился к чему-то. Попробую угадать, к чему. Марат явно не оставил мечту унизить меня на боксерском ринге.
— Хорошо, — сказал я.
— Нет, не хорошо, — вдруг раздался громкий голос, и все чуть ли не присели от страха. — Очень нехорошо.
Пока мы разговаривали, за нашими спинами в зал прошел Альбинос собственной персоной, и теперь высказал свое мнение. Народ в зале осторожно приблизился к нам и стал вокруг, поглядывая на Альбиноса, как на божество.
Тот был одет в черные брюки, красную шелковую рубашку и скалой возвышался над нами.
— Антон, скажи, чем у тебя занимаются люди в течении дня?
— Работают, — кивнул Антон. — Делают чертежи, считают, вычисляют…
— А у тебя? — Альбинос повернулся к Марату.
— Сражаются с врагами за наше братство! — воскликнул тот.
Марат рассмеялся.
— Сражаться-то они сражаются, но как часто? Последняя война, хвала богам, была давненько… Сейчас они чем занимаются белым днем?
— Тренируются, — выдохнул Марат. — Тренируются, не покладая рук, чтобы защитить нас от происков врагов.
— А оружие им нужно, или они всех победят голыми руками?
— Нужно, — помрачнел Марат. — Но, если будет приказ, они побегут на врага, не жалея собственной жизни, потому лучше погибнуть с честью в бою, чем…
Альбинос махнул рукой, остановив этот поток слов.
— А кто делает оружие? Можешь не
