виноват. Зато дурь выбивает классно.
А него сейчас стока-а дури в башке, что пиздец. И одна интереснее другой.
А главное - вся дурь вокруг рыжей Тоньки крутится.
Ладно, не вся.
Есть ещё покровитель... который и не покровитель вовсе. Но про него сейчас точно лучше не думать. Сорвется и поедет в клуб. К нему... И ведь Богдана пропустят! Сто пудов.
К разговору с отцом Богдан не был готов.
Сначала думал, что дядька какой-нибудь. Родственник. Хера.
Отец... Можно, конечно, иронично его папаней назвать, но парень сдерживался. Ирония пока не уместна. Нет в жизни черно-белых полос, нет правых и сто процентов виновных. Есть приказы, обстоятельства, внешняя сила. Выбор, который делает каждый человек ежедневно. Такова правда жизни.
А ещё есть другая правда.
За все надо платить. За те блага, что на них свалились - тоже.
Принимать их или нет - другой вопрос...
Никто им просто так ничего не давал. Им дали варианты выбора. Никто их насильно в тот же универ не тащил. Но надо быть дебилами, чтобы отказаться от вышки. Бегать с калашом - это, конечно, весело, но как-то небезопасно. И перспективы так себе. Выше сержанта не поднимешься. Чтобы лейтёху получить, нужно то же училище.
И если бы они тупыми качками были - другой расклад. Служили бы солдафонами, довольствовались, что давали.
Не вышло...
Их изначально старательно надрачивали. Попробуй у математички за седьмой класс написать контрольную на тройку! Мозг знатно выебет. И с живого с тебя не слезет, пока ты ей всё верно не напишешь.
К ним всегда придирались. Так им казалось. Они щерились, бычились, но учились исправно. Ещё мальцами поняли, что сила, это, конечно, хорошо. Но ум плюс сила получше будет.
А кто из пацанов не мечтал об отце... Он тоже мечтал. Было дело. И когда мелким был, и постарше. Постарше больше злился, часто сопя в подушку и глотая ком в горле. От обиды детской. От злости.
В интернате порядок относительный был. Поддерживали вояки, как могли. Спецы работали толковые. Это он сейчас понимал. Держали их в ежовых рукавицах. Особенно прилетало за дедовщину и крысятничество. С пацанами всегда сложно.
Соперничество, желание быть первым у них в крови.
Богдану и ребятам в этом плане повезло. Они попали в интернат почти в одно время. Сдружились сразу же. Был, конечно, между ними и мордобой. Как же без него! Без махача не интересно.
Что теперь...
Хороший вопрос.
Рано или поздно с отцом предстоит встретиться. И выслушать, что от него хотят. От них в целом.
Можно послать нахуй. Всех. Типа они гордые. Типа они сами. Угу-ага. И так же потом пойти на поклон к другим дядькам, выполняя приказы зачастую тупого руководства, не нюхавшего порох и протирающего штаны в штабах.
Можно пойти другим путем...
По крайней мере, выслушать.
Но сначала успокоиться. А то вон оно как штормит...
Ещё и Тоня.
Он не то, чтобы не понял, как оказался в районе, где она жила. Отлично он понял... Специально сюда и ехал. Увидеть её хотел.
Зараза оказалась с характером.
Нет, чтобы нормально попросить помощи. Он бы не отказал... Как же, надо, чтобы пацан побегал и тут. Правы мужики, у девчонок функция мотания нервов заложена от рождения.
Перед глазами до сих пор её испуганное лицо стояло. Это чмо её видно конкретно достало. Тогда вообще не понятно хер ли молчит!
Артамонова в универе поймать не получилось. Чуйка у козла срабатывала на ура. Как только Даров направлялся к нему, он тотчас линял. Готовился к встрече?
Ну так давай, дорогой, Богдан только рад будет.
По крови мужчины пронесся жар вперемешку с адреналином. Кулаки зачесались.
А если в гости к занозе заехать? На чай...
Ага, как же, пустит она его.
Тогда на разговор позвать надо. Не закончили они.
Он свернул к гаражам. Через них до дома Тони быстрее.
На чай не пустит, хотя бы под окнами покружится. Посмотрит, что да как.
Возня у машины, что стояла через несколько гаражей сразу привлекла внимание. Девчонку пытались запихать на заднее сиденье...
Уже от этого факта в груди Богдана вспыхнула ярость.
Кажется, сейчас кто-то получит люлей.
Но когда с девушки слетела шапка и её рыжие волосы ярким пламенем вспыхнули на снежном полотне...
Богдан, мысленно отдавая матерную дать российскому автопрому и показывая фак западному, лихо промчался по краю сугроба, поднимая ворох снега, крутанул руль, отрезая седану путь и вылетел из тачки.
Глава 8.
Тоня сначала засиделась у Варьки, потом вспомнила, что мама просила купить хлеба и йогурта. Ещё неплохо бы орехов прикупить. Это уже Тоня себе планировала, смотря на баланс на карте.
Какие у неё траты в этом месяце? Вроде бы днюшек ни у кого нет. Брошюрки у преподов куплены. Сапоги новые, конечно, хотелось, но покупка орехов никак не повлияет на их приобретение.
Зайдя в местный магазинчик, где выпечку как раз привозили ближе к вечеру, она купила всё, что от неё требовалось. Орехи засунула в карман. По дороге погрызет.
Как же зимой быстро темнело. Вроде светло было час назад, раз и всё, темень. Фонарей у них в районе хватало, что не могло не радовать. Ходить, не опасаясь, что из подворотни на тебя вылетит собака, это большое счастье.
В свое время родителям удалось сменить квартиру на дом в частном секторе, чем Тоня тоже была рада. Ей нравилось жить в спальном районе. Ни соседей за стенкой, ни общего подъезда. Частный дом тоже нёс определенные обязательства, и пока они успешно с ними справлялись.
Но мужские руки нужна...
Например, тот же снег. В гараже стоял снегоочиститель, но ни мама, ни тем более, Тоня не могли с ним управиться. Приходилось орудовать лопатой.
Кнопка тоже иногда впрягалась в работу. Было весело.
Тоня улыбнулась. Завтра, кажется, они тоже займутся снежными работами.
Она свернула к гаражам. Местные мужики сами скидывались на освещение, поэтому и здесь Тоня чувствовала себя в безопасности. Она достала пакетик с солеными орешками, открыла его и закинула первые лакомства в рот.
Жизнь всё-таки прекрасная штука.
Седан с затонированными стёклами Тоня не восприняла как угрозу. Наверняка кто-то из владельцев гаражей выезжал по делам. Она мазнула по нему взглядом и шустро продолжила путь.
И лишь когда дверца пассажирского сиденья распахнулась и оттуда послышался знакомый голос, ледяная волна окатила девушку с головы до ног.
- Ты глянь какие люди.
Это был Масов... Приятель Артамонова.
Тоня сделала вид, что не слышит его
