За одну ночь она успела внести разлад в отношения между моими родителями, на ней моя одежда смотрелась лучше, и теперь мама собиралась сводить эту чужачку на завтрак.
Но по-настоящему меня беспокоило то, что я понятия не имела, кто эта девушка.
Глава 10
– После этого точно останется шрам, – заключила Конни, осматривая спину девушки. – Но, похоже, рваные края заживают хорошо и твои жизненные показатели в норме, – добавила она, пытаясь найти положительные стороны.
– Это замечательно! – воскликнула Сюзанна.
Конни подняла на нее взгляд – та стояла, склонившись над смотровой кушеткой и наблюдая за происходящим. Мэй сидела на краю кушетки, больничная рубашка была распахнута сзади, чтобы Конни могла промыть раны. Мэй ничего не сказала, просто уставилась на ветку дерева за окном палаты терапевтического отделения, расположенной этажом выше, чем травматологическое отделение, в котором она лежала прежде.
– Сейчас будет немного больно. – Конни обмакнула ватный тампон в дезинфицирующее средство, а затем призналась: – Ладно, может быть, даже больше, чем немного.
Мэй обхватила пальцами края матраса, приготовившись терпеть.
Конни прижала вату к порезам Мэй, быстро и аккуратно промывая раны. Мэй не шелохнулась.
– Итак, – начала Конни, вытирая запекшуюся кровь, – тебе так быстро нашли место в приемной семье, да? Я никогда не видела, чтобы Служба защиты детей работала настолько быстро! А вы, доктор Матис?
Конни оглянулась на Сюзанну, которая заставила себя ответить:
– Мэй не попала в приемную семью. Она живет у меня.
Медсестра уставилась на Сюзанну, ватный тампон застыл в воздухе.
– Я сертифицированный специалист по патронатному воспитанию[27], – пояснила Сюзанна. – Мы с Питером оформили эти сертификаты еще до того, как у нас родились девочки. Сегодня утром мы получили разрешение судьи.
– Но вы забрали ее домой вчера вечером. – Конни продолжила промывать рану, стараясь при Мэй говорить потише, хотя это было бесполезно, так как та явно слышала весь разговор.
Сюзанна скрестила руки на груди поверх белого медицинского халата.
– Разве я могла ее бросить здесь, учитывая визит того человека?
– Какого человека? – Мэй перевела взгляд на Сюзанну, которая поняла, что попала впросак. – За мной кто-то приходил?
Конни обработала руки дезинфицирующим средством и с неожиданной деловитостью принялась убирать все на место.
– Да, – медленно проговорила Сюзанна. – Какой-то мужчина пытался забрать тебя из больницы. Вчера после полудня.
– Ну я уже почти закончила, – заключила Конни, старательно изображая оптимизм. – Осталось еще много пациентов. Звоните, если что-то понадобится!
Медсестра стремительно вышла из кабинета, и наступила неловкая тишина.
Сюзанна подошла и присела на край кушетки рядом с Мэй, ладони которой по-прежнему сжимали матрас. Несколько мгновений они сидели молча. Наконец Мэй заговорила, понизив голос.
– Как он выглядел? Тот мужчина?
Сюзанна поглубже засунула руки в карманы халата.
– Он высокий, – начала она. – У него наполовину седые волосы, а кожа очень загорелая. Такая, красноватая.
– Он был в шляпе? – Мэй неотрывно смотрела в пол. Сюзанна кивнула.
– Да. В ковбойской шляпе.
Мэй задрожала, обхватив себя руками, словно пытаясь сделаться как можно меньше.
– Это один из тех, кто тебя ранил? – рискнула предположить Сюзанна.
Помедлив, Мэй утвердительно кивнула.
Сюзанна обдумала это, затем спросила:
– Он твой отец? – Она старалась говорить спокойно, но в голосе прозвучали высокие тревожные нотки.
Мэй по-прежнему молча дрожала.
– Все в порядке, Мэй, – заверила Сюзанна. – Я буду защищать тебя.
Услышав эти слова, Мэй с мольбой посмотрела на Сюзанну. Та заставила себя выдержать взгляд девушки.
– Ты не вернешься к нему домой, я обещаю, – твердо сказала она.
Мэй разжала руки, ее дрожь начала утихать. Она глубоко вздохнула, затем склонила голову набок и прижалась к плечу Сюзанны.
Сюзанна, потрясенная этим неожиданным жестом, сидела неподвижно.
Худые плечи Мэй медленно приподнимались и опускались в такт дыханию. Сюзанна молча ждала, давая девушке время на размышления.
Через некоторое время Мэй снова заговорила дрожащим голосом:
– Он мне не отец. – Мэй отстранилась от плеча Сюзанны и повернулась лицом к дальней стене, замерев в неподвижности. – Он шериф.
Глава 11
Во время обеда мы с Айзеком сидели в углу столовой, ковыряя черствые сэндвичи с ветчиной. Айзек жаловался на склонность Виктории Лю заканчивать предложения вопросительной интонацией.
Пока Айзек приводил множество примеров раздражающего произношения Виктории, я экспериментировала с фильтрами на фотографии вялой картошки-фри, утопающей в порционном лоточке кетчупа. Я решила сохранить это фото для публикации в конце недели и назвать его #frydie[28].
– Это просто, вроде как, действительно раздражает? Говорить так? Все время? – Айзек подражал повышающимся к концу фразы интонациям своей самозваной заклятой врагини.
Я кивала, пока он говорил, но в голове у меня крутилась мысль о встрече с Себастьяном и сотрудниками «Регала».
– Ты вообще меня слушаешь? – спросил Айзек.
Он знал, что я не слушаю, поэтому я не стала притворяться.
– Я просто нервничаю из-за своего собеседования. – Я одернула воротник своего шерстяного платья, мне было жарко в битком набитой столовой. – И я не выспалась.
Айзек закатил глаза.
– Отлично, значит, ты будешь брюзжать весь день.
Это напомнило мне о том, что у меня не было возможности изучить символ перевернутой звезды из ссылки по запросу о Тисдейле. Я снова набрала слова в поиске в телефоне, чтобы найти его. Я видела этот знак по телевизору и в кино и не сомневалась, что он связан с чем-то плохим, но не знала, с чем именно.
Прокрутив страницу с результатами поиска вниз, я прочла несколько описаний. Знак оказался пентаграммой.
Мой взгляд упал на пояснение: «Перевернутая пентаграмма использовалась в оккультизме эпохи Возрождения. Она по-прежнему ассоциируется с дьяволом и часто считается знаком Сатаны».
Что.
За.
Хрень?
Пентаграмма? Эта девушка поклонялась дьяволу? Или она жила среди людей, которые поклонялись ему? Большинство моих знакомых были христианами и ходили в церковь. Да, они были разными, но ни одна из них не была церковью дьяволопоклонников.
– Если ты не будешь есть эти наггетсы, я их заберу, – заявил Айзек, указывая на мою тарелку.
Я быстро заблокировала экран телефона.
– Давай, – ответила я, скрывая тревогу, вызванную прочитанным. Я не могла разбираться с этим прямо сейчас – мне нужно было сосредоточиться.
Я уставилась на свой поднос. На самом деле я не была голодна, однако я чувствовала себя смертельно уставшей. Я потянулась за стаканом кофе, который купила в автомате рядом со столовой. На вкус он был похож на горячую воду с углем.
– Нам нужно обсудить наш проект по обществознанию, – сказал Айзек, доставая блокнот. – Я начал готовить идеи для тезисов.
Я не могла вспомнить, когда в последний раз так уставала. Мне нужно было быть в тонусе, чтобы после уроков произвести впечатление на
