Надо разразилась огромная сияющая вселенная, казалось, одна звезда была поверх другой, небо было усыпано сплошь звёздами, почти не было свободного места. От множества красок у меня закружилась голова, вот почему так светло, сегодня необычайно много звезд, и совсем нет туч! Я изумленно ахнула и опустила взгляд на Берегиню.
— Сварог12 всех детей одаривает этим даром! — Восторженно вскрикнула Берегиня. — Видишь, как все изменилось! Что гроза, что снег, звезды всегда осветят тебе путь, они так же, как земля и вода питают тебя. Мирослава, отныне ты ведьма, и в этом нет ничего постыдного, все, что окружает тебя в этом мире, несет в себе силу, и все это, делиться с тобой этой силой.
— Но как я узнаю, что со мной поделились этой силой?
— Ты почувствуешь — Берегиня встала с лавочки и подняла с земли засохший листок березы. — Мирослава, ты должна нести в этот мир добро, понимание, ты дочь природы, но она одаривает лишь тех, кто любит её. — Она положила мне листок в ладонь, и сжала мои пальцы в кулак. — Отпусти всю ненависть и вспомни что-нибудь хорошее.
— Я не знаю, что хорошего было в моей жизни. — Честно призналась я.
— Тогда расскажу я. — Ласково улыбнулась мне Берегиня. — Помнишь, когда ты была маленькой, вы всей семьей приехали на новый год в Извет? Ты, папа и мама. — При упоминании мамы, я вздрогнула, Берегиня продолжила. — Ты очень хотела остаться здесь подольше и притворилась, что заболела.
— Я помню то время. — Вздохнула я, улыбаясь. — Это подействовало, они поверили мне, мы остались до конца новогодних праздников.
— Они не поверили тебе, просто они понимали, как важно тебе побыть здесь. Все это было только для того, чтобы продлить тебе праздник. Понимание — вот что должно быть в тебе, оно было у тебя в жизни, так поделись им с другими. Прежде чем судить поставь себя на их место. Когда ты болела мама не отходила от тебя ни на секунду, ходила за лекарствами, беспокоилась о твоем самочувствии. Она заботилась о тебе, так же и ты должна заботиться о других. Помнишь, когда твои родители поругались, и чуть было не развелись? Мама приехала сюда вместе с тобой. Вы сидели на этом самом месте. Помнишь, что она сказала тебе тогда?
— Помню. — Я еле сдерживала слезы, воспоминания о маме нахлынули на меня волной. Боль от потери заскреблась в груди, снова выходя наружу. — Она сказала тогда, что все будет хорошо, потому что сильней всего на свете она любит меня, а раз мы вместе, то всё будет хорошо. — Я пыталась проглотить ком в горле, но у меня не получалось, как ни старайся, слезы застилали глаза, и я громко заплакала, скорбя о маме. — Она оставила меня так рано, я совсем не успела узнать её. — Сквозь рыдания говорила я, вспоминая лицо, походку и манеры своей матери.
— Но ты знаешь главное.
— Знаю. Она любила меня, и я очень люблю её, и мне очень не хватает её! — Прошептала я в пустоту, быстро вытирая слезы с лица. — Ужасно, что я начинаю забывать ее голос. Дома была кассета с моего дня рождения, снимала мама, но она сломалась, я больше никогда не услышу её, никогда.
— Любовь — это то, что движет этим миром, и она творит чудеса.
Берегиня раскрыла мою ладонь, теперь в моей руке лежал свежий, зеленый, будто сорванный только что березовый лист.
— Знак что на твоем теле означает, что вселенная открылась тебе, используй свой дар во благо, ради своей матери и её любви к тебе. «Ведьмина нога» — это не проклятье, а удача, так используй её.
Глава одиннадцатая. Ведьмин слуга
— Ты что делаешь? — вскрикнула бабушка.
Я разогнулась и удивленно уставилась на бабушку.
— Испугала меня — пробубнила я. — Развиваю свои силы, что же еще!
— И как?
— Кое-что поняла.
— И что же?
— Что смерть — это конец. — Я взглянула на неё исподлобья. — По крайней мере на земле. — Я указала на кучку пауков на столе. — Если ему оторвать лапу, ее можно восстановить, у меня получилось, но, если убить, он мертв, сколько за него не молись, ничего не выйдет.
— А кого ты воскрешать собралась? — Обеспокоенно спросила бабушка, садясь рядом со мной.
— Ну, мало ли. — Я обхватила колени руками. — Люди часто умирают не своей смертью, дети молодые девушки и юноши. Если бы это было в моих силах, я бы могла им помочь.
— Лишь господу решать, кому умирать, а кому нет. — Бабушка перекрестилась, глядя в передний угол.
— Берегиня рассказывает мне про других богов. — Я закусила губу. — Что есть другие, не только тот, в кого верим мы с тобой.
— Бог один. — Сказала бабушка, украдкой поглядывая на иконы. — Имён у него много, но один.
— Может и так. — Я пожала плечами, и вспомнила Олега, как он говорил, что не ходит в церковь. Если бог один, какая разница, где молиться ему? — Нужно еще паука поймать. — Сказала, вставая из-за стола, но бабушка остановила меня рукой.
— Ты же всегда их боялась.
— Теперь не боюсь, нужно же тренироваться на чем-то.
— И не жалко?
— Теперь, нет.
Солнце склонилось к горизонту, небо окрасилось в яркие жёлтые и красные цвета. Маленькие пухлые облака медленно проплывали над головой, я шла пешком вдоль трассы, размышляя о своих способностях и о жизни, что отныне меня ждёт. Я не заметила, как дошла до знакомой ограды. Передо мной раскинулось пустое и угрюмое кладбище, с тысячей погребённых душ. Я вздохнула и вошла внутрь, зачем я здесь? Потоптавшись у ворот, я пошла дальше, зайду к маме раз уж здесь. Что бы она сказала, узнай, что я стала ведьмой?
Я присела на корточки у маминого изображения и не знала, как заговорить. Услышит ли она меня? Ведь здесь остались лишь её кости и ничего более. Все что раньше было моей мамой, теперь сгнило, кануло в небытие. Меня пробил озноб, представила, как я буду лежать так же, одинокая и в темноте, съедаемая паразитами изнутри. Надеюсь, что тогда мне уже будет наплевать. Не найдя слов, я поднялась и направилась к другой могиле.
— Олег? — Я в изумлении остановилась. У могилы Мирославы стоял Олег, склонив вниз голову, казалось, он замер, что даже не дышит. — Олег? — Снова позвала я, когда он не откликнулся.
Он медленно поднял голову, но не смотрел на меня, а куда-то вглубь кладбища. Вид у него был потрепанный, словно он не спал несколько дней, бледный и измученный
