Форма входа
Читем онлайн Красный и белый террор в России. 1918–1922 гг. - Алексей Литвин
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
На частном совещании бывших членов коллегии ВЧК: Фомина, Полукарова, Дзержинского, Савинова, Ксенофонтова, Каменщикова и Лациса, проходившего под председательством Петерса, была составлена коллегия из 11 человек: Дзержинского, Петерса, Фомина, Полукарова, Каменщикова, Ксенофонтова, Лациса, Пузырева, Янушевского, В. Н. Яковлевой и Пульяновского. Этот состав коллегии был утвержден Совнаркомом. Вскоре в коллегию вошли Скрыпник и начальник особого отдела М. С. Кедров. Этот состав работал до конца 1918 г. В 1919 г. вместо выбывших по разным причинам Полукарова, Пузырева, Каменщикова, Пульяновского и Янушевского членами коллегии стали Аванесов, Уралов, Эйдук, Медведь, Жуков, Манцев и Валобуев. В 1920 г. Совнарком утвердил коллегию ВЧК в составе: Дзержинский, Ксенофонтов, Лацис, Аванесов, Медведь, Зимин, Кедров, Корнев, Менжинский, Манцев, Мессинг, Петерс и Ягода.
Нетрудно установить, что все время гражданской войны ВЧК руководили Дзержинский, Петерс, Лацис, Ксенофонтов. Эти четверо были неизменным ядром коллегии ВЧК. Именно они прежде всего ответственны за те беззакония и произвол, которые творились от имени ВЧК, а также за своих воспитанников, проводивших большой террор в середине 30-х годов. Тогда погибли Лацис, Петерс и тысячи бывших и функционирующих чекистов, ставших жертвами той системы, которую они столь истово защищали и утверждали…
Заметим, что каждая неудача лишь вызывала реорганизацию ВЧК, усиливала ожесточенность советской карательной политики, предоставляла репрессивным учреждениям все больше прав и рост финансирования[148]. Быстро оправившись после левоэсеровского покушения, чекисты не смогли предотвратить ни покушения на Ленина, ни убийства председателя Петроградской ЧК М. С. Урицкого. В результате последовало постановление Совнаркома о красном терроре (5 сентября 1918 г.), призывы узаконить массовый подход к физической ликвидации «контрреволюционеров», расстреливать заложников и применять по отношению к арестованным пытки.
Роль левых эсеров в сдерживании расстрельных мер ВЧК в значительной степени условна. Заместитель Дзержинского — левый эсер Александрович — вел в ВЧК до 7 июля всю практическую работу и даже в день выступления части своих однопартийцев, 6 июля, подписал распоряжение о повсеместной организации уездных ЧК[149]. 12 июня 1918 г. московский комитет партии левых эсеров протестовал против массовых смертных приговоров, выносимых ЧК, и предлагал левым эсерам из таких комиссий выйти[150]. Александрович и многие другие остались. На заседании V Всероссийского съезда Советов (5 июля 1918 г.) М. Спиридонова возражала против судебных решений о смертной казни, что вызвало реплику Свердлова: «…в российской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией… принимают равное участие во всех работах, в том числе и в расстрелах, проводимых комиссией, и левые эсеры, и большевики, и по отношению к этим расстрелам у нас как будто никаких разногласий нет. Но левые эсеры заявляют, что они — против смертной казни. Тут нужно сделать корректив: они против смертной казни по суду, но смертная казнь без суда ими допускается. Для нас… такое положение является совершенно непонятным, оно нам кажется совершенно нелогичным»[151]. Позже, когда левые эсеры стали преследоваться ЧК, они выступили за отмену смертной казни и упразднение чекистских организаций.
После постановления Совнаркома о введении красного террора резко стало увеличиваться число коммунистов в ЧК, они должны были проводить в жизнь карательную политику РКП(б), следуя указанию Ленина, что без ЧК власть трудящихся (точнее, правящей партийной элиты) существовать не может[152]. Проведение террора на местах инициировалось, обстановка искусственно нагнеталась. Это наглядно подтверждают действия в Казани председателя ЧК Восточного фронта республики Лациса. Прибыв в Казань 10 сентября 1918 г., после изгнания из города защитников Учредительного собрания, он не спешил с проведением карательных акций, полагая, что наиболее активные противники большевиков бежали. Но 11 сентября 1918 г. в «Правде» появляется статья Н. Осинского в защиту недавно принятого декрета о красном терроре с призывом: «От диктатуры пролетариата над буржуазией мы перейдем к красному террору — системе уничтожения буржуазии как класса…». 22 сентября 1918 г. в «Еженедельнике чрезвычайных комиссий по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией» появился приказ наркома внутренних дел Г. И. Петровского, в котором содержался призыв к проведению массового террора. Нарком предлагал: «Все известные местным советам правые эсеры должны быть немедленно арестованы. Из буржуазии и офицерства должны быть взяты значительные количества заложников. При малейшей попытке сопротивления или малейшем движении в белогвардейской среде должен применяться безоговорочно массовый расстрел. Местные губисполкомы должны проявлять в этом отношении особую инициативу»[153].
Казанский комитет РКП(б), реагируя на московские указания, предложил ответственному организатору комитета Е. Стельмаху 28 сентября собрать фактический материал, «доказывающий, что красный террор недостаточно энергично проводится в жизнь», вызвать на заседание комитета Лациса и обсудить этот вопрос[154]. И начались безудержные расстрелы…
Сначала красный террор заполыхал в столицах. Из убийства Урицкого и ранения Ленина большевики выжали максимум, стремясь расстрелами показать, кто есть власть в стране. Провинция вначале молчала. Но массовый террор мог основываться только на инициированном подъеме «народного гнева» за покушение на жизнь вождей. А здесь на первых порах растерялся в Казани даже Лацис. Оправился он быстро, партийные указания легко подсказали, как следует действовать, и не только ему.
1 ноября 1918 г. Лацис пытался обосновать необходимость массовой ликвидации буржуазии. Он писал, давая указания местным ЧК: «Не ищите в деле обвинительных улик о том, восстал ли он против совета оружием или словом. Первым долгом вы должны его спросить, к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, какое у него образование и какова его профессия. Все эти вопросы должны разрешить судьбу обвиняемого. В этом смысл красного террора»[155].
Этот призыв Лациса к беспощадному классовому уничтожению врагов был не случаен, как и требование коммунистов и чекистов Нолинского уезда Вятской губернии применять на допросах пытки, пока арестованный «все не расскажет»[156]. Это было следствием проводимой партийной политики произвола и вседозволенности. Ведь еще в июле 1918 г. петроградские газеты требовали «истреблять врагов народа», а Петросовет принял 28 августа решение: «Если хоть волосок упадет с головы наших вождей, мы уничтожим тех белогвардейцев, которые находятся в наших руках, мы истребим поголовно вождей контрреволюции»[157].
Журнальный отчет сообщал о том, как по инициативе Дзержинского было принято 5 сентября 1918 г. в Совнаркоме постановление о красном терроре. Дзержинский обосновал его нужность ситуацией, когда «обеспечение тыла путем террора является прямой необходимостью». Он предлагал для усиления ВЧК направить в комиссии «возможно большее число ответственных партийных товарищей»; врагов изолировать в концлагерях; те, кто «прикосновенен» к заговорам, мятежам и белогвардейским организациям, «подлежат расстрелу»; списки расстрелянных публиковать с «основанием применения к ним этой меры». Все положения доклада Дзержинского полностью вошли в постановление Совнаркома[158]. Характерно, что вскоре после этого постановления ВЧК начала издавать свой «Еженедельник» (№ 1, 22 сентября 1918 г.) с задачей помочь чекистам на местах «однообразнее, планомернее, методичнее проводить борьбу, уничтожение идеологов, организаторов и руководителей враждебных, непримиримых классовых врагов пролетариата и его диктатуры». Статьи первого номера журнала подчеркивали необходимость проведения индивидуального и массового террора. Тогда же последовали приказы по ВЧК: за подписью Дзержинского, 19 сентября 1918 г., о том, что основной задачей ЧК является борьба с «контрреволюцией» отдельных лиц и организаций; Петерса, 26 сентября 1918 г., о том, что в своей деятельности «ВЧК совершенно самостоятельна, производя обыски, аресты, расстрелы, давая после отчет Совнаркому и ВЦИК»[159]. И, наконец, 1 ноября 1918 г. в Казани Лацис выпускает номер журнала (он-оказался единственным) под названием «Красный террор» с доведенными до абсурда формулировками об убийствах по происхождению и профессии, апологией происходящей кровавой вакханалии.
«Нужность» террора для удержания власти большевикам была очевидна, важно было убедить в этом население. Пропагандистский аппарат играл на чувствах люмпенов, уверяя их, что террор их не коснется, а направлен лишь против «богатых контрреволюционеров». Но классовый принцип, особенно под давлением крестьянских выступлений, не выдерживался. Понятнее было усиление террористических акций за убийство или покушение на большевистских вождей.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Красный и белый террор в России. 1918–1922 гг. - Алексей Литвин бесплатно.
Похожие на Красный и белый террор в России. 1918–1922 гг. - Алексей Литвин книги
- Московский поход генерала Деникина. Решающее сражение Гражданской войны в России. Май-октябрь 1919 г. - Игорь Михайлович Ходаков - Военная документалистика / История
- Неизвестный фронт Гражданской войны: конфликт между властью большевиков и крестьянской массой в Пермской губернии - Анжела Валерьевна Долгова - История
- Разгром Деникина 1919 г. - Александр Егоров - История
- Авантюристы гражданской войны - А. Ветлугин - История
- Танки в Гражданской войне - Максим Коломиец - История
- Русская смута XX века - Николай Стариков - История
- Православная Церковь и Русская революция. Очерки истории. 1917—1920 - Павел Геннадьевич Рогозный - История
- Террор и демократия в эпоху Сталина. Социальная динамика репрессий - Венди Голдман - История
- Дипломатия в новейшее время (1919-1939 гг.) - Владимир Потемкин - История
- Красный террор в годы гражданской войны - неизвестен Автор - История
