Форма входа
Читем онлайн Красный и белый террор в России. 1918–1922 гг. - Алексей Литвин
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Беспредел превзошел самые мрачные ожидания: было расстреляно 6185 чел., посажено в тюрьмы 14 829, в концлагеря — 6407, стали заложниками — 4068[172]. Это приблизительные цифры, так как подсчитать, сколько жизней было тогда загублено местными ЧК, практически невозможно. ВЧК разъясняла: во время гражданской войны правовые законы не пишутся, потому «единственной гарантией законности был правильно подобранный состав сотрудников Чрезвычайной комиссии»[173].
Так, покушения на большевистских вождей способствовали разгулу массового террора в стране, ставшего на долгие годы неотъемлемой частью военно-коммунистического государства. Этот метод будет использован в начале 30-х, когда инспирируемое убийство Кирова приведет к большому террору, и осуществлять его будут чекисты гражданской войны: Ягода, Берия, Агранов, Заковский и многие другие…
В сентябре 1918 года нарком внутренних дел Петровский негодовал по поводу «ничтожного количества серьезных репрессий и массовых расстрелов» и предлагал губисполкомам, т. е. исполнительным органам советской власти, проявить в распространении массового террора «особую инициативу»[174]. Заметим, что подобную практику использовал Сталин, когда критиковал действия Ягоды и сетовал на то, что НКВД с развертыванием большого террора опоздал на два года…
Красный террор с его непременными спутниками — произволом, концлагерями, заложничеством, пытками — функционировал все время гражданской войны. Его приливы и некоторые ограничения зависели от многих обстоятельств, так же как и развитие сопутствующих ему институтов.
Произвол, творившийся чекистами, вызвал в конце 1918 — начале 1919 года острую дискуссию в советской периодике. Одни требовали ликвидировать чрезвычайные комиссии, а их функции передать: следственные — ревтрибуналам, розыскные — милиции, подавление антибольшевистских выступлений — внутренним войскам; другие предлагали сохранить ВЧК как орган розыска, подчинив НКВД или Наркомюсту. Дзержинский решительно возразил: «Мы против уничтожения ЧК, так как период чрезвычайных обстоятельств еще не прошел». Его поддержал Ленин: «Когда я гляжу на деятельность ЧК и сопоставляю ее с нападками, я говорю: это обывательские толки, ничего не стоящие»[175].
В результате ЦК РКП(б) 19 декабря 1918 г. постановил запретить критику ВЧК на страницах печати, ибо работа ВЧК «протекает в особо тяжелых условиях»[176]. В одном ВЧК была вынуждена уступить: президиум ВЦИК 24 января 1919 года указом ликвидировал уездные ЧК. Но, как отмечал Лацис, это решение было выполнено не полностью и часть уездных ЧК продолжала существовать до 15 февраля 1920 года, когда им изменили название на политбюро при уездных органах милиции[177].
Провозглашаемые советским руководством малейшие отступления от жесткой карательной политики носили популистский, формальный характер. Часто они были направлены на обман общественного мнения. Примером тому — предложение Дзержинского 26 сентября 1919 года о том, чтобы «ЦК партии большевиков, не объявляя официального массового красного террора, поручил ВЧК фактически его провести»[178]. Сами чекисты были за усиление своего влияния в обществе, за контроль за всеми сферами его деятельности, поскольку, по их мнению, «во всех областях нашей жизни контрреволюция развелась везде и повсюду»[179].
VI Всероссийский чрезвычайный съезд Советов (ноябрь 1918 г.) принял постановление о соблюдении «революционной законности», амнистии тем, кому в течение двух недель со дня ареста не предъявлено обвинения, освобождении тех заложников, которые не влияли на судьбу советских товарищей, «попавших в руки врагов». Выполнение этих постановлений было возложено на ВЧК, т. е. орган, более других вершивший беззаконие. Лацис писал в минуту откровения: «ВЧК как орган чрезвычайный и временный не входит в нашу конституционную систему. Пройдет время гражданской войны, время чрезвычайных условий существования советской власти, и чрезвычайные комиссии станут лишними: они… будут вычеркнуты из аппарата советской власти»[180]. Этого не случилось…
26 ноября 1918 года в Москве состоялась II Всероссийская конференция чекистов, на которую съехалось около ста делегатов. Среди прочих решений чекисты возложили ответственность за «кулацкие мятежи» на тех, кто «поднял против них поход», и оставили за собою право на расстрелы без суда по решениям губернских, фронтовых, армейских и областных ЧК. И тут же, 4 декабря, для доказательства силы, ВЧК предлагала установить негласный надзор за всеми крупными селами и волостями для ареста агитаторов против властей и кулаков. Петерс подписал инструкцию о методах работы ЧК, в которой рекомендовал несколько их изменить: не терроризировать «мирную обывательскую среду», дать возможность специалистам работать, наладить еще более тесную работу с большевистскими руководителями. У ЧК осталось право объявлять военное положение на отдельных территориях и широко использовать агентурно-осведомительную сеть[181].
Для уяснения своих позиций в губерниях состоялись свои чекистские конференции. Смысл принятых решений был один: опорой советской власти являются чекисты. Это мнение утверждалось в центре и в провинции[182]. Чекисты убеждали себя и власти в нужности, необходимости творимого произвола, их руководство не допускало вмешательства в свои дела. 28 декабря 1918 г. президиум ВЧК отклонил предложение Петерса о том, чтобы чекисты вершили расстрелы с ведома ревтрибуналов на том основании, что «ревтрибуналы не перешли в ведение ВЧК». В состав судебной тройки ВЧК вошли Дзержинский, Лацис, Кедров и Ксенофонтов[183].
Достоверной статистики жертв красного террора не существует. Произвол не способствовал ее созданию. Лацис в 1920 г. назвал две цифры расстрелянных в 1918 г.: 6185 и 6300, а за семь месяцев 1919 г. — 2089. Наибольшее число из них приходилось на крестьян (3082 чел.), участников «контрреволюционных организаций» (2024 чел.) и прочих (1704 чел.)[184]. Подсчеты расстрелянных осенью 1918 г., опубликованные в «Еженедельнике ЧК» (№ 1–6), дали цифру 2212 чел. (из них заложников — 500, контрреволюционеров — 418, бывших полицейских — 30, генералов — 4, офицеров — 81, духовенства — 79, чиновников — 50 и др.)[185]. Методика подсчета расстрелянных неизвестна. Возможно, Лацис назвал число жертв террора только в Москве и Петрограде, а журнал — лишь информацию тех ЧК, которые ее посылали? Неизвестно, были ли включены в названные цифры пострадавшие во время кровавых вакханалий в Москве, Казани и других городах России?[186] Ясно одно: цифры, данные Лацисом, не отражали реалий того времени. Жертв было значительно больше.
Анализ сохранившихся протоколов заседаний судебной тройки ВЧК дал следующие результаты: 8 мая 1919 года из 23 рассматриваемых дел — 13 завершились расстрельным приговором; 17 мая 1919 года — 4; т. е. третья-четвертая часть арестованных расстреливалась. Протоколы заседаний Казанской губЧК, где также заседала «тройка» — председатель губЧК Карлсон, начальник секретно-оперативного (вначале отдел назывался провокаторский) отдела Дунаев, представитель губкома РКП(б) Ендаков и секретарь ЧК Шкеле, свидетельствовали, что 28 декабря 1918 г. из рассмотренных 43 дел к расстрелу приговорили 11 чел.; 21 декабря из 32 дел — 3 чел. Данные о расстрелах, произведенных уездными ЧК, не опубликованы. За семь месяцев 1919 года Казанская губЧК расстреляла: в январе — 44; в марте — никого; в апреле — 5; в мае — 29; в июне — 22; в июле — 10. За семь месяцев — 117 человек[187]. В то время функционировало 40 губЧК и 335 уездных ЧК[188].
Если предположить, что результаты деятельности всех губЧК были схожи с казанской, то получится цифра расстрелянных более 4 тысяч человек (117 × 40 = 4680). Это будет намного превосходить число жертв за первые семь месяцев 1919 г. (2089 чел.), особенно если учесть активное участие в красном терроре уездных ЧК и 49 особых отделов.
В 1918 году был узаконен большевиками от имени советской власти неограниченный массовый террор как главное средство удержания у власти создаваемой военно-бюрократической имперской системы. «В тех условиях, в каких мы работаем, обойтись без расстрелов совершенно немыслимо», — писал член реввоенсовета Восточного фронта Ф. Раскольников 28 июля 1918 г. Троцкому. Он предлагал на фронте и в прифронтовых районах «провозгласить неумолимый красный террор». По его мнению, ЧК должна расстреливать «без следствия и суда» всех, кто уличался в подготовке выступления против советской власти с оружием в руках, агитаторов, тех, кто временно стал у власти, «выпавшей из рук Советов»[189]. Раскольников в своем радикализме был не одинок, с ним солидаризировалось большевистское и чекистское руководство.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Красный и белый террор в России. 1918–1922 гг. - Алексей Литвин бесплатно.
Похожие на Красный и белый террор в России. 1918–1922 гг. - Алексей Литвин книги
- Московский поход генерала Деникина. Решающее сражение Гражданской войны в России. Май-октябрь 1919 г. - Игорь Михайлович Ходаков - Военная документалистика / История
- Неизвестный фронт Гражданской войны: конфликт между властью большевиков и крестьянской массой в Пермской губернии - Анжела Валерьевна Долгова - История
- Разгром Деникина 1919 г. - Александр Егоров - История
- Авантюристы гражданской войны - А. Ветлугин - История
- Танки в Гражданской войне - Максим Коломиец - История
- Русская смута XX века - Николай Стариков - История
- Православная Церковь и Русская революция. Очерки истории. 1917—1920 - Павел Геннадьевич Рогозный - История
- Террор и демократия в эпоху Сталина. Социальная динамика репрессий - Венди Голдман - История
- Дипломатия в новейшее время (1919-1939 гг.) - Владимир Потемкин - История
- Красный террор в годы гражданской войны - неизвестен Автор - История
