«Назад?»
«Или вперед?»
«Может, сквозь него попробуем?»
И чуть позже:
«А хочешь, я проверю, что это такое?»
– Не хочу! Заткнись!
«А может…»
– Заткнись, я сказала! Думать мешаешь.
Хода заткнулась, но не надолго, потому что вскоре снова забубнила что-то про «может… возможно… и если…» но, правда, на этот раз очень-очень тихо.
Оставаться на месте резона не было никакого. Назад возвращаться — тем более. А это означало…
– Вперед! Быстро! — Скомандовала Осси.
Скомандовала она, правда, скорее сама себе, потому что Мей и без того охотно повторял все ее маневры, и в отсутствии поблизости новых никчемных голов инициативы особо не проявлял, а Хода… Хода — если ей, конечно, верить — все это время висела, где всегда — у девушки на руке, а воздухе парила лишь видимая ее сущность или, если вам угодно, — магическая проекция. Тем не менее, привычка — есть привычка, да и порядок еще никто не отменял.
Леди Кай неслась к воротам со всех ног, пытаясь угнаться за Мейем — вот уж кто, действительно, летел быстрее ветра. Но все равно они не успевали…
И это было уже ясно и понятно. Видно, так сказать, невооруженным глазом — туман, который тоже внезапно ускорился, как добрым словцом подстегнутый, должен был преградить проход раньше, чем они доберутся до гостеприимно распахнутых ворот. И ничего с этим было не поделать…
– Стой!
Реагировал Мей молниеносно. Встал, как вкопанный, раньше, чем Осси договорила и раньше, чем остановилась сама. Инерция, правда, протащила его по плите еще немного, причем тормозной путь его сопровождался совершенно диким скрежетом когтей по камню, но, в конце концов, его поступательное движение прямо вперед, в нежные объятия золотистого тумана все-таки прекратилось.
Отряд замер. С чего, как говорится, начали… Только мутная кисея с золотыми блестками стала сильно ближе и замкнула-таки свое кольцо.
«Ладно, я тебя послушала, а теперь сделаем по-моему!» — С этими словами Хода неожиданно сорвалась с места, и сразу набрав довольно приличную скорость, нырнула в туман. Осси только рот открыла.
Какое-то время не происходило ничего, а затем золотые всполохи в молоке тумана замелькали чаще и ярче.
– Хода!
Тишина и вспышки.
– Хода! — Позвала Осси еще раз.
Волноваться, впрочем, не стоило — Хода вполне могла за себя постоять, случись что… А случись что посерьезнее — и не только за себя. Но все-таки… Осси чувствовала бы себя намного комфортнее, если бы Хода была рядом или хотя бы где-нибудь в пределах видимости. А какая тут видимость, когда скоро уже вытянутой руки не видно будет…
Она появилась также неожиданно, как и исчезла. Просто вынырнула из тумана прямо перед носом, и перед ним же и зависла.
«Значит, так… — голос Ходы звучал несколько обескуражено, и золотом она тоже больше не сияла, а была серенькой и почти неприметной. — Туман, как ты правильно догадалась, — совершенно непростой…»
– Да, уж, — после возвращения Ходы, все тревоги и переживания разом пропали. Осталась только злость, которую Осси изо всех сил пыталась удержать внутри себя. — Простые туманы золотом обычно не блестят и дорогу добрым людям не перегораживают.
«И, вообще, это не туман», — Хода замолчала, явно ожидая вопросов.
Совершенно, впрочем, напрасно. Осси была просто вне себя от своеволия Стража, и играть в игры ей не хотелось совершенно.
«Это души».
– Что это? — Удивление оказалось сильнее злости.
«Души. Светлые души тех, кто строил Храм. Тех, кто верил и тех, кто вернулся сюда после смерти, чтобы охранять и защищать. Они могли уйти за Вуаль, но выбрали вечное скитание на этих просторах, потому что не мыслили себе доли счастливее».
– И что надо этим неприкаянным счастливцам? — Нахмурилась Осси, сильно подозревая, что ответ ей не понравится.
И ведь не понравился!
«Остановить тебя! С точки зрения их морали, ты — зло! Так они тебя воспринимают и чувствуют. По их мнению — клыки твои слишком длинны, а помыслы не чисты более… Да и эскорт твой им не нравится».
Осси посмотрела на Мея.
Эскорт сидел и в ус, что называется не дул. И не было ему никакого дела ни до золотых всполохов, ни, даже до того, симпатичен он кому-то или не очень.
– Не нравится, значит?
«Не нравится, — подтвердила Хода. — Совсем. Но ты, если тебя это утешит, не нравишься им много больше. Сначала они вообще собирались тебя убить, но, кажется, мне все-таки удалось их отговорить. Это было непросто, но удалось, и если мы быстро уберемся туда, откуда пришли, они, — так и быть, убивать нас не станут».
– Уберемся, значит? — Известие, что убивать ее не будут, вызвало у леди Кай очень неожиданную реакцию. Скорее всего, ей не понравилась снисходительность формулировки: «так и быть»… А, может, дело было в чем-то другом, но как бы то ни было, клыки ее стали самопроизвольно удлиняться, а глаза налились кровью. Наверное от этого контуры предметов чуть расслоились и окрасились цветами блеклой радуги.
– Уберемся? — Голос ее звенел металлом ярости. — Уберемся откуда пришли? А еще чего? Разоружимся и самозакопаемся? Сейчас они у меня уберутся! Сразу все! За Вуаль они уберутся…
Туман при этих словах просто-таки взорвался золотом и рванулся навстречу, быстро сжимая кольцо. Подслушивали, значит…
Леди Кай стояла в центре свободного от лоскутов тумана круга, площадь которого неумолимо и довольно быстро уменьшалась, и смотрела, как движется на нее, клубясь и переливаясь золотыми искрами, белая стена. Быстро, однако, она ползла…
Раз. И она добралась до Мея, стоявшего от девушки всего-то в каких-то семи-восьми шагах.
Два. И Мейла-кун, недовольно мотая головой, попятился назад. Вид у него при этом был, мягко говоря — не боевой. Очень даже не боевой — уши прижаты, хвост — между ног, а шерсть его призрачная хоть и стояла дыбом, но больше, похоже, от страха, чем от гнева и ярости.
Три. Пора…
Осси сильно сжала черный как уголь и мягкий как перезревший флюм[25], шарик, который все это время держала в руке, и подбросила его высоко вверх.
– Ловите! — Не удержалась-таки она от хулиганской выходки. — Добро пожаловать домой!
Мей, словно испуганный до смерти котенок жался к ногам, и с ужасом смотрел на хозяйку своими огромными глазищами. Только что не мяукал от страха…
– Потерпи, дорогой. Все будет хорошо… — Осси хотела потрепать его по голове и протянула руку, но та, пройдя сквозь призрачную видимость шерсти, уперлась в теплую шершавую кость черепа. — Все хорошо, — повторила интесса.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
