Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Недовольство Маркса ситуацией в Германии вновь было сосредоточено вокруг новой публикации. В августе 1879 года вышел первый номер журнала Jahrbuch, который редактировали трое изгнанников в Цюрихе: тот самый Хохберг, который основал Die Zukunft, Карл Шрамм (журналист, социал-демократ) и Эдуард Бернштейн, будущий выразитель ревизионизма, недавно перешедший от идей Дюринга к идеям Маркса. Партия явно нуждалась в сплочении: Иоганн Мост начал выпускать анархистскую газету Die Freiheit[164], а Карл Хирш, социалистический журналист, живший в Париже, основал новую газету Die Laterne[165], издававшуюся в Брюсселе. Хирша уговорили взять на себя редакцию предложенного Jahrbuch, подготовка которого была возложена на троих в Цюрихе: первый номер, однако, имел настолько квиетистский и реформистский настрой, что Маркс и Энгельс сочли необходимым заявить протест. Их также возмутило враждебное отношение цюрихских редакторов к Хиршу за то, что он напал в своей газете на социал-демократа Кайзера, который голосовал за защиту немецкой железной промышленности. На самом деле Кайзер предварительно проконсультировался со своими коллегами и заручился их согласием голосовать так, как он голосовал. Маркс, однако, отверг это маневрирование как «парламентский кретинизм» [85].
В длинном письме, направленном Бебелю, Либкнехту и другим лидерам партии, Маркс и Энгельс суммировали свои претензии. Они отвергали мнение цюрихской группы о том, что рабочий класс не способен к самоосвобождению, что целью партии должны быть только реформы и что ее программа должна быть отложена. Такая позиция, по их словам, «напоминала им 1848 год, а такие люди были представителями мелкой буржуазии <…> полными опасений, что пролетариат, под давлением своей революционной позиции, может “зайти слишком далеко”. Вместо решительной политической оппозиции – общее посредничество; вместо борьбы с правительством и буржуазией – попытка их переубедить и убедить; вместо вызывающего сопротивления жестокому обращению сверху – смиренная покорность и признание того, что наказание было заслуженным. Все исторически необходимые конфликты трактуются как недоразумения, а все дискуссии заканчиваются заверениями, что в конце концов мы все согласны с главным» [86]. Конечно, было необходимо, чтобы пролетариат был усилен буржуазными новообращенными. Но они должны были, во-первых, быть в состоянии внести ценный вклад в пролетарское дело и, во-вторых, полностью отказаться от своих мелкобуржуазных предрассудков. Маркс и Энгельс завершили следующим образом:
«Что касается нас самих, то, принимая во внимание все наше прошлое, перед нами открыт только один путь. В течение почти 40 лет мы подчеркивали классовую борьбу как непосредственную движущую силу истории, и в особенности классовую борьбу между буржуазией и пролетариатом как великий рычаг современной социальной революции; поэтому для нас невозможно сотрудничать с людьми, которые хотят вычеркнуть эту классовую борьбу из движения. При создании Интернационала мы четко сформулировали боевой клич: освобождение рабочих классов должно быть достигнуто самими рабочими классами. Поэтому мы не можем сотрудничать с людьми, которые открыто заявляют, что рабочие слишком необразованны, чтобы освободить себя, и должны быть освобождены сверху филантропическими крупными буржуа и мелкими буржуа. Если новый партийный орган примет линию, соответствующую взглядам этих жандармов, буржуазную, а не пролетарскую, то нам не останется ничего другого (как бы мы ни сожалели об этом), как публично заявить о своей оппозиции к нему и разорвать узы солидарности, которые мы до сих пор поддерживали в нашем представительстве немецкой партии за границей. Но следует надеяться, что до этого дело не дойдет…» [87]
Однако Jahrbuch просуществовал всего два номера, и в сентябре 1879 года была основана газета Sozialdemokrat. По словам Маркса, новая газета «мало чего стоила» [88]. По-прежнему поступали жалобы на проникновение мелкобуржуазных идей, и отношения продолжали оставаться напряженными. Это объяснялось скорее военным тоном Энгельса, чем Маркса, с которым, например, Либкнехту было гораздо легче иметь дело [89]. Но в конце 1880 года все ссоры были улажены, когда Бебель и Бернштейн предприняли, как они выразились, «хождение в Каноссу»[166], чтобы навестить Маркса и Энгельса. Было решено, что Бернштейн должен взять на себя редакцию Sozialdemokrat, и, к всеобщему удивлению, он добился в этом успеха. (Мнение Маркса о Бернштейне не сохранилось.) Но при всем своем оптимизме в отношении будущего Маркс очень едко отзывался о подрастающем поколении. Вот два примера: он заметил Энгельсу, что работа Дицгена ухудшается и что он считает его случай «совершенно неизлечимым» [90]. Каутский (вскоре ставший ведущим марксистским теоретиком в Германии) был заклеймен Марксом как «малоумная посредственность, слишком умная наполовину (ему всего 26), трудолюбивая в некотором смысле, занимающаяся статистикой, но не извлекающая из нее ничего разумного, принадлежащая по природе к племени филистимлян» [91].
V. Россия, Франция, Британия
До 1875 года Маркс крайне скептически относился к возможностям революции в России: его оптимизм, возникший сразу после освобождения крепостных в 1861 году, был недолгим. Несмотря на успех «Капитала» в России и восхищение отдельными мыслителями, такими как Чернышевский, Маркс продолжал думать об этой стране как об оплоте европейского реакционизма, более поддающейся внешнему давлению, чем внутреннему подрыву. В начале 1877 года – в условиях растущего напряжения между Россией и Турцией – Маркс предсказал, что «восточный вопрос» «приведет к революции в России, каков бы ни был исход войны» [92]. Он и Энгельс с большим вниманием отнеслись к Русско-турецкой войне (которая заняла вторую половину 1877 года), хотя и не были точны в предсказании ее исхода. Маркс был «в восторге от сильного и благородного выступления сыновей Магомета» [93]. И Энгельс, и он сам оказывали полную поддержку туркам на том основании, что «мы изучили турецкого крестьянина – то есть массу турецкого народа – и узнали его как безусловно одного из самых храбрых и нравственных представителей европейского крестьянства» [94] и что «поражение русских в европейской Турции приведет непосредственно к революции в России» [95]. Для Маркса этот новый кризис «является поворотным пунктом в европейской истории. Россия – а я изучал ее обстоятельства по подлинным русским источникам, как официальным, так и неофициальным, – уже стояла на пороге революции со всеми готовыми элементами. Она должным образом начнется с конституционных игр, а затем произойдет прекрасный взрыв! Если только матушка-природа не будет к нам особенно немилосердна, то мы еще испытаем эту радость» [96]. В окончательном поражении турок он обвинил вероломство Великобритании и Австрийской империи (чей распад он верно счел неизбежным) [97], а также неспособность турок
- Профессионалы и маргиналы в славянской и еврейской культурной традиции - Коллектив авторов - Биографии и Мемуары / Публицистика
- Александр Александрович Богданов - Коллектив авторов - Биографии и Мемуары
- Убийства от кутюр. Тру-крайм истории из мира высокой моды - Мод Габриэльсон - Биографии и Мемуары / Прочее домоводство / Менеджмент и кадры
- Моя жизнь и моя эпоха - Генри Миллер - Биографии и Мемуары
- Судьба России и “великая потребность человечества ко всемирному и всеобщему единению” - Иван Фролов - Публицистика
- Исповедь - Валентин Васильевич Чикин - Биографии и Мемуары
- Иосиф Бродский. Большая книга интервью - Валентина Полухина - Публицистика
- Маркс – Энгельс – Ленин - Е. Мельник - Публицистика
- Миф о шести миллионах - Дэвид Хогган - Публицистика
- Сибирь. Монголия. Китай. Тибет. Путешествия длиною в жизнь - Александра Потанина - Биографии и Мемуары