Она удалилась в глубины конторы. Мальчик, вдохнув запах цветов, ошеломленно покрутил головой.
Дверь скрипнула. Тедди нахмурился, склонившись над бумагой: «Что еще там, Саймон?»
-Это не Саймон, - услышал он нежный, почти забытый голос. «Это я».
-Мораг! - он поднялся. «Как ты…»
-Сегодня, - она уже была рядом, она обнимала его, - маленькая, легко дышащая, он чувствовал ее поцелуи. «Сегодня утром, и прямо к тебе, Тедди, прямо к тебе, любовь моя. Ты скучал? - Мораг опустила руку вниз и улыбнулась: «Очень скучал».
Девушка сбросила папки на пол. Устроившись на столе, подняв юбки, она велела: «Иди, иди сюда…Багаж в конторе порта, я потом за ним пошлю. Иди ко мне, Тедди…»
-Дверь не закрыта, - еще успел подумать он. Потом Тедди увидел белую, нежную кожу, она, тряхнув головой, сбросила шляпку, угольно-черные волосы упали на сукно стола. Мораг, раздвинув ноги, расстегивая пуговицы на платье, шепнула: «Я вся, вся твоя, Тедди…»
Потом они лежали на персидском ковре. Мораг, подняв голову, спросила: «Ты на Ганновер- сквер живешь, или дом закрыт?»
-Особняк закрыт, - Тедди гладил ее полуобнаженную спину. «Все в Мейденхеде, к свадьбе готовятся. У меня еще одна сестра родилась, - он рассмеялся, - Юджиния. В мае как раз. Ты ее увидишь. У дяди Джованни с тетей Изабеллой, тоже девочка. Мне тебя надо отвезти в Мейденхед, я в комнатах у Майкла сейчас…»
-Завтра, - томно сказала Мораг, наклоняясь над ним. «Сегодня я хочу спать в твоей постели, Тедди. Потом мы всегда будем вместе, да?»
-Да, - заставил себя ответить Тедди, чувствуя ее ласковые губы, выдыхая, закрывая глаза.
Небо над куполом собора Святого Павла едва окрасилось в нежный, розовый цвет. В комнате слоями плавал табачный дым. Кто-то недовольно попросил: «Распахните окно, наконец, мы здесь задохнемся».
Пахло застарелым кофе, мелом, по столу были разложены бумаги, к стене была прикреплена подробная карта Европы.
Джон отряхнул закатанные рукава льняной рубашки. Взяв мел, он подошел к сланцевой доске:
-Таким образом, опираясь на анализ, подготовленный миссис Мартой, - он слегка поклонился в сторону женщины, - нам необходимо обратить первоочередное внимание на поведение России. Мистер Филип, - он еще раз поклонился, - в конце лета едет в Санкт-Петербург. Он будет следить за настроениями царя Александра.
-Они не войдут с французами в коалицию, - раздался чей-то голос. «Никогда, пока мы живы».
Марта усмехнулась и покачала ногой в светлой, тонкой кожи, туфле: «Мистер Джеймс, - вздохнула она, - генерал Бонапарт очень умный человек. И очень настойчивый. Если он предложит русским, скажем, часть Польши...»
-У русских уже есть часть Польши, миссис Марта, - заметил Джеймс, выбивая трубку, - ее еще при императрице Екатерине покойной разделили.
-Предложит еще, - Марта поднялась и махнула рукой: «Не вставайте». Она взяла простую, деревянную указку и провела по карте: «Не мне вам говорить, господа, что мы живем на острове. Это и наше благословение, - Наполеон, хоть и, по слухам, - она коротко поклонилась Джону, - обсуждал возможность форсирования пролива, но вряд ли на это пойдет.
-Но, - Марта повертела в руках указку, - и проклятие тоже. Мы очень сильно зависим от нашего флота. Если русские вступят в альянс с Наполеоном, пострадают, прежде всего, английские верфи и английская торговля.
-Пеньку можно покупать в Швеции, - заметила Мэри. Она сидела, просматривая какие-то документы. Подняв голову, девушка улыбнулась: «В любом случае, король Густав Адольф пока нейтрален, а потом будет нашим союзником».
-Если русские введут свои войска в Финляндию, - кисло заметила Марта, - и шведский король потеряет половину своей страны - он на троне не удержится.
Джон вздохнул и чиркнул кресалом: «Если нам не с кем будет торговать, господа, если мы не сможем вывозить ткани, станки, колониальные товары..., - он повел рукой: «Люди останутся без работы, мануфактуры придут в упадок…, Надо приложить все усилия для того, чтобы русские остались нашими союзниками».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
-Мистер Джон, - спросил кто-то, - что с наследником у генерала Бонапарта? Если он хочет основать династию, ему нужно потомство. Что говорят в Париже?
Джон, на мгновение, закрыл глаза, и вспомнил прокуренную рыбацкую таверну в Схевенингене.
-Пиво мне можно, - усмехнулся Иосиф, принимая от хозяина бутылки. «Здесь оно хорошее, свежее. И рыбы я заказал, жареной».
Джон посмотрел на зятя: «Выглядишь отменно».
-Три недели дома провел, - Иосиф подмигнул ему. «И ты давай, отправляйся в Англию, а то даже не знаешь - кто у тебя родился. Я в следующем году уже тестем буду, - Моше летом сюда возвращается. После праздников они хупу ставят, и едут в Иерусалим. Аарон письма, наконец, прислал, собрался все-таки, - мужчина порылся в кармане простой, холщовой куртки.
Джон принял конверты и спросил: «Как они там?»
Иосиф развел руками и отпил из оловянной кружки. «Рав Горовиц у нас праведник, ни о ком дурного слова не скажет. Ты напиши Теодору, что его брат забрал дочь, внука и уехал в Польшу, а более о нем ничего не известно пока».
-И то хорошо, - вздохнул Джон, принимаясь за рыбу. «Скажи мне, - он зорко взглянул на Иосифа, - что там с наследником у твоего пациента? У мадам Бонапарт ведь есть дети от первого брака...»
-Двое, - Иосиф задумался.
- Я ее несколько раз осматривал. Женщине тридцать семь лет, у нее были выкидыши, - Иосиф вздохнул, - вряд ли от нее можно ожидать ребенка. Хотя все случается. Она пьет снадобья, конечно, однако - Иосиф замялся, - Наполеон к ней охладевает. А больше я тебе ничего не скажу, - он допил пиво и улыбнулся, - потому что на военные советы меня не приглашают, как сам понимаешь.
-Я бы и спрашивать не стал, - рассмеялся Джон и посмотрел на свой хронометр «Давай расплачиваться, и пошли. Посмотрим домик, что ты снял. Хоть немного с Джо и детьми побуду, в Амстердаме мне опасно открыто появляться. А ты когда обратно? - они вышли на чистую, булыжную мостовую. Иосиф, вдохнув соленый воздух, весело ответил:
-У меня есть еще неделя отпуска, и красивая жена, так что, дорогой, - он похлопал Джона по плечу, - Давид с Элишевой покатают тебя на лодке, поиграют с тобой в карты, а мы с Джо будем изредка спускаться на кухню, чтобы перекусить, - он расхохотался и пошел вперед.
Джон проводил его глазами: «Пятьдесят ему, а выглядит - лет на двадцать младше. Здоровый он все-таки, этот потомок Ворона».
Он почувствовал на лице ветер с моря и решил: «После венчания заберу Мадлен с ребятишками, и поедем в Саутенд. Там слуги, будет, кому за ними присмотреть. А мы тоже, - он усмехнулся, - из спальни выходить не будем».
Джон подмигнул какой-то девушке с корзиной рыбы и с удовольствием увидел, как она покраснела. «Через неделю уйду с рыбаками в Англию, - довольно подумал он и поспешил по белому песку берега к маленькому, под черепичной крышей, дому.
-В Париже, - Джон потушил сигару, - ходят слухи, что генерал Бонапарт разведется с мадам Жозефиной, если она не принесет наследника. Пока этого не произошло. Однако, на всякий случай, - он стал стирать со сланцевой доски записи, - миссис Марта, к будущему совещанию, подготовит справку по тем европейским принцессам, которые могут заинтересовать Наполеона.
-У нас и свои принцессы есть, даже несколько, - попытался сказать кто-то.
Джон смерил его холодным взглядом: «Его величество никогда не выдаст свою дочь за какого-то корсиканского бандита, будь он хоть трижды военный гений».
Марта чуть кашлянула. Джон сказал: «Благодарю вас, господа, встречаемся, как обычно, следующим летом».
-Поздравляем вас, мистер Джон, - добродушно сказал кто-то из мужчин, собирая бумаги, - с сыном и наследником.
Джон ласково улыбнулся. Марта, наклонившись к Мэри, велела: «Внизу меня подожди».
Все разошлись. Она, усмехнувшись, достала свой портсигар розового дерева: «У меня на эти два дня кормилицы, сразу две, покурить можно. Что ты насчет его величества говорил, - Марта недовольно нахмурилась, - попомни мое слово, как только Бонапарт разведется, в его постели окажется либо австриячка, либо русская».
