Простыня скользнула вниз. Мораг, прижавшись к нему, тихо рассмеялась: «Не хочу, любимый».
-Одевайся, - глубоко выдохнув, повторил Тедди. Он захлопнул за собой дверь в умывальную. Мораг выпятила нежную губку и обиженно пробормотала: «Ничего такого не случилось, миссис Марта и так все знает, зачем прятаться?».
В отделанной шелковыми обоями столовой вкусно пахло свежим хлебом и жареным беконом. Марта взялась за серебряный кофейник. Она ласково заметила, глядя на Мораг: «Мы как раз с Мэри по делам в город приехали. А ты, я смотрю, ранняя пташка. Сразу с корабля, и к своему жениху».
-Конечно, тетя Марта, - пожала плечами Мораг, - я ведь соскучилась, мы долго не виделись. И Тедди тоже, - со значением сказала она, покосившись на юношу.
Тот отложил газету: «Вы тогда отвезете Мораг в Мейденхед? Мне в контору надо. Я к репетиции венчания появлюсь, вместе с Майклом».
-И багаж ее заберем, и отвезем, ни о чем не волнуйся, - ласково ответила мать. «Прощайтесь».
-Скоро увидимся, милый, - Мораг подняла руку. Тедди, поцеловав ее, не сказав больше ни слова,- вышел.
Марта нагнала его на ступенях. Потянувшись, она остановила сына: «Тедди, ты подумай...»
-Да не о чем больше думать, - он раздул ноздри. Марта, на мгновение, увидела перед собой темную спальню в виргинском поместье Бенджамин-Вулфов, и смуглое, красивое лицо свекра: «А теперь попроси! - услышала она издевательский голос. «Встань на колени, поцелуй мне руку, и попроси, Марта! Я тебя научу покорности!»
-А потом он взял свою плеть, - Марта поежилась и взглянула на сына. «Нет, Тедди не такой, как он - подумала женщина.
-Не о чем, - повторил Тедди и махнул рукой. «Ты прости, мамочка, что так получилось..., - он покраснел. Марта, перекрестив его, шепнула: «Ничего, ничего, милый. Все устроится. На следующей неделе увидимся».
Тедди наклонился. Поцеловав ее в щеку, вдохнув запах жасмина, он шепнул: «Я люблю тебя, мамочка».
-Я тоже, - она все смотрела ему вслед, пока его темный сюртук не пропал в утренней толкотне на тротуаре.
Марта вернулась в столовую. Мэри, откинувшись на спинку стула, куря сигарку, читала вслух газету: «По сведениям наших корреспондентов, генерал Наполеон собирается в скором будущем нанести сокрушительный удар австрийским войскам в Италии».
Мораг зевнула. Отпив кофе, девушка сморщила нос: «Опять политика, на корабле только о ней и говорили. Тетя Марта, - она взяла тарелку женщины, - давайте, я за вами поухаживаю. Вы знаете, Констанца родила, как раз перед Пасхой. Мальчика, Дэвидом назвали».
-Откуда же мне знать? - усмехнулась Марта, разрезая бекон. «Ты сюда в одном платье прибежала, без писем, без багажа».
Мораг покраснела и замялась:
-Она в Нью-Йорк переехала, Констанца. Мистер Александр Гамильтон, бывший министр финансов, в следующем году газету открывает. Констанца будет ее редактировать, - Мораг пожала плечами, - понятно, не открыто. Она книгу написала, об освоении индейских территорий. Люди ночью в очередях стояли, чтобы ее купить, а репортажи ее - все газеты перепечатывают. Она еще колонки пишет, политические. Она партию федералистов поддерживает, мистера Гамильтона партию.
-Вот как, - только и сказала Марта. Потянувшись, она забрала у Мэри сигару. «Сейчас в порт поедете, - распорядилась она, - а оттуда в Мейденхед. К портнихе я сама схожу». Марта стряхнула пепел: «А дядя Дэниел - тоже за федералистов?».
Мораг расхохоталась: «Нет, конечно. Он любимец мистера Джефферсона. Джефферсон и Гамильтон - заклятые противники».
-Так я и думала, - усмехнулась Марта. Потушив сигару, она велела: «Пошли, посажу вас в карету».
Джованни устроился на скамейке. Осторожно поставив рядом с собой корзинку, мужчина заглянул внутрь - Сидония мирно посапывала. Из-под кружевного чепчика были видные темные кудряшки. Изабелла скинула туфли, устроившись под боком у мужа.
-Франческо, как приехал, так из студии и не выходит. Я ему дала эти новые цеха чертить. Что бы ты ни говорил, - она ласково прижалась щекой к плечу Джованни, - он архитектором станет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
-Математиком, - пробурчал Джованни, - и не спорь со мной. Займет мое место в Кембридже. Грех с его способностями просто строить.
-Просто строить, - усмехнулась Изабелла, но тут окно третьего этажа распахнулось. Франческо, высунув темноволосую голову, недоуменно спросил: «А что с Рэйчел и Пьетро? На завтраке их не было, а уже обед скоро…»
-Они в постели позавтракали, милый, а к обеду, - мать развела руками, - спустятся, наверное. Не волнуйся, они отдыхают.
Окно закрылось. Джованни, посмотрев на корзинку, весело сказал: «Сидония тише Франческо будет, все-таки девочка. Не устаешь ты, милая? - он поцеловал висок жены и понял: «Седые волосы у нее. А у меня голова вся белая. Кто бы мог подумать, что у нас еще дитя появится».
Изабелла сладко потянулась: «Ты же меня из постели не выпускаешь, лежу и кормлю. Жалко только, что на венчание мне не попасть будет, надо кому-то с детьми остаться. Но все в порядке. Шатер завтра начинают ставить, а послезавтра - цветы привезут. Я загляну в церковь, присмотрю за тем, как все украсят».
-Хорошо, что святой отец разрешил Пьетро ему помогать, - Джованни достал из кармана сюртука письма, - мальчику практика нужна. И правильно мы не стали настаивать на том, чтобы он в Кембридж вернулся. Видишь, уже и экзамены сдает.
-Рэйчел мне рассказывала, что он все эти два года по ночам занимался, - Изабелла стала раскрывать конверты, - пусть хоть отоспятся дети.
-Отоспятся, - смешливо протянул Джованни. Над кустами роз жужжали пчелы, на траве еще лежала роса, лениво журчала вода в изящном, беломраморном фонтане, по краю поилки для птиц толкались, щебетали воробьи.
-Сначала читай то, что Антония написала, - велела Изабелла, - смотри, шесть лет ей, а какой почерк хороший.
-Дорогие бабушка и дедушка! - начал Джованни. «Мы с мамой и маленьким Дэвидом переехали в Нью-Йорк. У нас новая, очень красивая квартира. В моей комнате постель, как у принцессы, под кружевным балдахином. Дэвид очень хороший, спокойный и я рада, что у меня есть братик. Его крестили в церкви Святого Павла, в Вашингтоне. Я была крестной, а мистер Джефферсон, наш будущий президент - крестным отцом.
В Нью-Йорке мне очень нравится. Мама со мной занимается английским, ко мне приходят учителя французского и музыки. Мистер Гамильтон, мамин друг, купил мне настоящее пианино. Он подарил маме загородный дом, на реке Гудзон. Там у нас парк, конюшни, и у меня есть свой пони».
Изабелла кашлянула и осторожно сказала: «Вот оно как».
-Мы с мамой ездили на запад, два лета подряд, - продолжал читать Джованни, - в Цинциннати, новый город на реке Огайо. Мне там очень понравилось. Мама меня брала с собой в рейды на индейские территории…, - Джованни вздохнул и отер пот со лба шелковым платком.
-Не волнуйся, - примирительно заметила Изабелла, - у нее грудной ребенок. Вряд ли она его повезет на эти самые индейские территории. Хотя она уже и на воздушном шаре с Антонией поднималась, успела.
-Приезжайте, пожалуйста, милые бабушка и дедушка, ваша любящая внучка Антония, - закончил Джованни. Жена ласково сказала: « Сиди подрастет, и поедем. Теперь читай, что Констанца написала».
-Дорогой папа, дорогая Изабелла. У меня все хорошо. В следующем году я начинаю редактировать новую газету в Нью-Йорке. Мне, конечно, удобней жить здесь, тем более, что мистер Гамильтон купил мне квартиру. Разумеется, папа, вся недвижимость, которую он мне подарил - оформлена на тебя, так что поздравляю, у тебя есть еще одно имение.
Дэниел остается в Вашингтоне. Он будет заместителем государственного секретаря, когда Джефферсон станет президентом, это вопрос решенный.
Он обязан навещать детей раз в месяц. Разумеется, он будет обеспечивать и Антонию, и Дэвида. Мы подписали соглашение, по которому он должен выдавать мне пять тысяч долларов ежегодно на их содержание, а также полностью оплачивать обучение. Я получаю от него пять тысяч долларов в год на свои нужды. Тот адвокат, которого ты мне, папа, порекомендовал - свои деньги отработал.
