Рейтинговые книги
Читем онлайн Миры Стругацких: Время учеников, XXI век. Важнейшее из искусств - Андрей Чертков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 131 132 133 134 135 136 137 138 139 ... 160

Я представил, как вода из речки проникает в поры земли и по ним достигает озера, в котором Нава. Мне даже показалось, что я чувствую ее кожей спины, пощипывать стало.

— Я рядом с тобой, девочка, — сказал я в голос. — Все мы на этой планете рядом… Мы обязательно встретимся!

Я перевернулся на живот и стал осматривать берега — они показались мне слегка знакомыми. Я насторожился и через пару минут узнал «наше» место! В пару гребков достиг берега. Точно — наше. Я даже вышел на берег и осмотрелся. Сомнений не осталось. Тогда я разделся, сполоснул от грязи порванную одежду, бросил ее на траву сохнуть и залез обратно в воду, принявшись отдирать впитавшуюся в кожу грязь мхом, как губкой. Он даже мылился. Я с самого начала этому удивлялся, а Нава смеялась надо мной:

— Как же ему не мылиться, Молчун, если он мыльный? Так и называется — мыльный мох. Всегда у речек растет. У вас в летающих деревнях никаких речек нет, вот ты про мох ничего и не знаешь… И как вы в летающих деревнях моетесь?

А я и сказать не мог, что в вертолетах мы не моемся, а делаем это дома, в ванной. Не помнил я ни про вертолеты, ни про ванные. Теперь вспомнил, а толку? Некому объяснять и незачем.

Посидел на берегу, вспоминая, как мы тут весело плескались с Навой… Эх! Неужто все и навсегда? Ну и какая разница: мужчины, женщины, гиноиды, андроиды?.. Неужели без секса не может быть человеческих отношений? Ведь сама же эта беременная садистка призывала: «Хоть один раз попробуй не быть козлом!» Будто я им был! Особенно с ней… Да сто лет она мне даром не нужна — ведь дура дурой (вернее, дуро дуром), а у меня на дур и на дуро, извиняюсь, не… У самой комплекс на сексе, на его отсутствие: причиндалы для него есть, а секса нет. Неужто андроид с гиноидом не могут плескаться в одной речке и радоваться жизни? Ведь глупость же. И вправду, всем нам надо учиться жить не козлами…

Я никогда и никого в жизни так не любил, как Настёну и Наву. И при чем здесь секс? Что-то вы в этом вопросе сильно напутали, нелюбезные Хозяюшки… И сценарий тут ни при чем — достаточно посмотреть, что вы с лесом творите.

Одежда во влажном лесу всегда плохо сохла, но вода с нее стекла, и я натянул на себя сырые штаны и рубаху. Обратил внимание на прореху на месте, которое в приличном обществе не демонстрируют. Отодрал эластичный тонюсенький побег лианы и, проделав шипом с дерева дырки, пришил отодранный клок на место. Не слишком аккуратно, но пальцем никто показывать не станет.

Пора идти… Я обратил внимание на то, что думаю одновременно (или поочередно?) на двух языках: на родном, человеческом, и на языке Флоры. А ведь ему, вспомнил я, Евсей обучал меня еще при подготовке к съемкам. Почему же я сразу не смог его вспомнить? Не иначе как ударом из головы все вышибло. Пока потом обратно в черепок оседало, время прошло. Ну, ничего страшного: на двух так на двух — я к дубляжу уже привык, сначала диктовал, что мне надо сказать, потом это слушал. Хорошо еще, что не понимал происходящего, а только изредка удивлялся… А если сценарий втюрить и втемяшить во все головы?.. Вот тебе и будет суперновое кино… Ох, Евсей, ты лучше влево не сей и вправо не сей… Плохое у тебя зерно.

Ноги сами знали, куда идти отсюда. Тропинка, конечно, заросла, но трава на ней отличалась от остальной и возрастом, и ростом, и цветом. Ее я и принялся попирать ногами. Планида такая у нее. Очень быстро сырая одежда распушилась налипшими семенами и пыльцой с травы и цветов лесных. Ничего, в ручье за домом смою. «У-ух!.. — прошибло меня. — Как же я в дом-то пустой войду, где Навы нет? Может, на улице устроиться?..»

Примерно через полчаса пути до меня донеслось какое-то жужжание, будто пчелы над дуплом или мухи над прокисшей кашей: «Ж-ж-ж ж… З-з-з-з… У-у-у-у…» Я замедлил шаги. Тропинка сделала еще несколько поворотов между ямами в земле и колючими зарослями и выползла на хорошо, но явно недавно утоптанную поляну.

Я остановился, будто на стенку наткнулся: траву вытоптало практически все население нашей деревни, собравшееся у наших с Навой «одежных деревьев». Они-то и гудели, не обращая на меня никакого внимания. Их головы были задраны на высокую толстую ветку, на которой болтались в подвешенном состоянии два человека — мужчина и женщина. Мужчина во фрачной паре на белоснежной рубашке и женщина в пышном подвенечном платье, похожем на опущенный вниз бело-розовыми лепестками громадный цветок лотоса. Я помотал головой, пытаясь отогнать полное ощущение видения висельников: они свисали из створок бутонов, создававших удивительную иллюзию человеческих голов. Еще и ветер их слегка раскачивал… Зрелище было сногсшибательное. Даже для меня, который все это задумал. А что говорить о деревенских, которые такого в жизни не видели и представить не могли? Они и не отрывали исполненных страха и удивления взоров от невиданного зрелища и немолчно, непрерывно бубнили что-то, не слушая и не слыша друг друга.

Отчетливо слышалась только знаменитая кулаковская «шерсть на носу», звучавшая уже почти патетически:

— Ну, это ж, шерсть на носу, такое мог придумать только Молчун, леший его задери!.. Такого придумать никто в деревне не мог, потому что никому в деревне такое и в голову не придет, и на Выселках не придет, и даже в чудаковой деревне не придет, потому что они чудаки-чудаки, уж не знаю на каком месте у чудаков шерсть, но не настолько же они чудаки!..

— Нельзя! — визгливо вторил ему Старец. — Потому что невозможно, вредно и не нужно!.. Это ж кто придумал людей по веткам развешивать? Такого даже воры себе не позволяют, а уж они самые бескорневые и бессемянные пустельги в лесу. Палкой по голове — это еще куда ни шло, потому что и обратно может вернуться, а подвешивать людей головами на деревьях — этому ни в каких городах научить не могут. Вот вернется Молчун из Города и поймет, что такое нельзя делать, ему там объяснят, что такое «нельзя»!..

Я стоял и слушал. Горько мне было стоять и слушать, хотя я почти ничего не слышал. Горько мне было от собственных мыслей. Но я все же заметил странное разделение ролей: обычно гораздо более болтливые, чем мужики, женщины сейчас стояли, молча взирая на невиданную одежду, которую вырастило дерево. Мне показалось, что они поняли дух этой одежды, который я в нее вкладывал. Или просто сильно перепугались?

— Молчун вернулся! — громко сказал я у них за спинами и вышел из высокой травы.

Они все так одновременно и мгновенно повернулись ко мне, что напомнили мертвяков, выворачивающихся наизнанку.

Теперь замолчали и мужики, челюсти отвисли. Отличная немая сцена… Леший, ау!.. Нет Лешего, фиг ему! Теперь мы сами будем снимать и смотреть свое кино.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 131 132 133 134 135 136 137 138 139 ... 160
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Миры Стругацких: Время учеников, XXI век. Важнейшее из искусств - Андрей Чертков бесплатно.
Похожие на Миры Стругацких: Время учеников, XXI век. Важнейшее из искусств - Андрей Чертков книги

Оставить комментарий