Рейтинговые книги
Читем онлайн Миры Стругацких: Время учеников, XXI век. Важнейшее из искусств - Андрей Чертков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 134 135 136 137 138 139 140 141 142 ... 160

Глупый молодой розовый шкаф распахнулся, истек белым нутром и молча рухнул навзничь, разваливаясь на две половинки. Я испытал садистское удовольствие. Нехорошо, но для данной ситуации полезно — нужные рефлексы закрепляются.

Я так же молча, как мертвяк, повернулся и теперь уж точно зашагал в деревню.

Дом почти по крышу зарос травой. Я даже не сразу нашел его. А еще ведь и недели не прошло, как мы ушли. Или я, не помня себя, где-то блуждал?.. Или трава чувствует присутствие или отсутствие человека и так на него реагирует? Если человек рядом, то и расти смысла нет — все равно затопчет. Да нет, все проще — не ходили и не топтали. Издалека наметил курс на крышу и принялся протаптывать тропинку. Изрядно провозился, протоптал, а в дом войти не смог — оттуда садило мощным духом воистину перебродившей пищи. Вспомнилось хвастовство Навы, что даже Старец не найдет, — так хорошо она спрятала еду. Лучше бы уж нашел, по запаху, как он провозглашал. Но от такого запаха даже старцы шарахаются. Зажав нос, ринулся внутрь и по силе вони отыскал ее источник. Пришлось вытаскивать на улицу корытце и несколько кастрюль и потом долго заглатывать свежий воздух всеми дыхательными фибрами. Потом относил оные сосуды подальше в лес и выплескивал содержимое. Микроорганизмы и прочие мельчайшие, надеюсь, скажут мне спасибо. А может, даже и организмы поблагодарят. Потом долго отмывал посуду в ручье.

Эти санитарные мероприятия смазали трагичность момента. В доме я не смог находиться не от тоски, а от вони. Бывает.

Надергал охапку травы, накидал ее у внешней стены, куда запах изнутри почти не доносился, и рухнул на импровизированное ложе. Усталость накачала конечности свинцом. Я даже испытывал некоторое подобие блаженства, раскидав их по мягкой подстилке. И стал ждать, когда тоска придет. До чего же мужики любят заниматься бессмысленными занятиями! Например, ждать тоску, которая никуда и не уходила, а только заслонилась другими делами и заботами. Прижался к дому боком, и на мгновение показалось, что Нава рядом. Навин же дом. Душа ее в нем еще живет.

— Черт! Так, наверное, с ума и сходят… — пробормотал я и попытался себя убедить: — Нава не умерла!.. Не умерла Нава!.. Она еще вернется…

Послышались легкие шаги, приближающиеся к дому, потом я услышал их за стеной, внутри и голос девичий:

— Молчун! Эй, Молчу-ун!..

«Вернулась? Так скоро?..»

Я вскочил с вороха травы и бросился в дом. Столкнулись мы в дверях: она выскакивала из дома, зажав нос, а я рвался в него. Мы схватили друг друга в охапку, чтобы не сбить с ног.

— Нава! — прохрипел я.

— Молчун! — испуганно взвизгнула она.

Я отпустил ее. Поставил на землю и отпустил. Это была Лава в белом подвенечном платье. В руках у нее болталась ее зеленая рубаха.

— Спасибо тебе, Молчун, — сказала она. — Ты спас меня…

— Неизвестно, возможно, это плохая услуга, — усмехнулся я. — Ты могла стать Хозяйкой Леса, а я помешал.

— Не говори так, — нахмурилась она. — Я не хочу быть Хозяйкой Леса, я хочу быть женщиной и носить такое платье. Я тебе его принесла.

— Такие платья не носят, а надевают раз в жизни, — пояснил я. — Ну, два: на примерке и когда замуж выходят.

— Я хочу надеть его раз в жизни, — призналась она, и я поверил.

— Забирай его себе, мне оно ни к чему, — предложил я совершенно искренне.

Мне на него было горько и стыдно смотреть. Получалось, что я обманывал мать Навы и то беременное дуро… Что я не исключал возможности того, что Нава наденет это платье. Когда я говорил с ними, я был искренен, но все равно получается, что я лгал. Они об этом не узнают, но мне стыдно… А ведь они ожидали, что я скажу, что Нава моя жена, и стану отнимать ее у них, рыцарствовать… Вот уж они повеселились бы… Я не дал им такой возможности. Но мне (ах, какой я противоречивый!) было стыдно вспомнить, что я не признал Наву своей женой, будто предал ее, хотя и сказал правду. Просто у меня и этих гиноидов разные смыслы слов «жена» и «дочка». У них все прямолинейно, а у меня… у меня выросло это платье…

— Забирай его себе, — повторил я и чуть повернул ее к тропинке. — Буду рад, если оно тебе пригодится. А мне… мне больно быть с ним рядом.

— Я понимаю, — прошептала она, опустив глаза долу. — А вот я тебе поесть принесла. — Она развернула рубашку, где обнаружился горшок с вкусно пахнущей едой.

— А вот за это благодарю! Пусть лес найдет тебе хорошего мужа! — обрадовался я, приготовившись к голоданию. — А ты пока иди, я горшок потом принесу.

Я даже в сумерках увидел, как она покраснела и, резко повернувшись, убежала.

«Вот и девочку ни за что обидел, — вздохнул я. — Но вообще-то я не ее прогонял, а платье, которое ей жаль было снять и которое я не мог видеть».

Я пошел за дом и сел на свое травяное пристанище, откинувшись спиной на стену. От горшка очень соблазнительно пахло. Девочка оказалась предусмотрительной — в горшке и ложка торчала. Зачерпнул раз-другой — вкусно! Но вкус совсем не такой, как у Навы. У Навы вкуснее. А ведь я не пробовал до сих пор никакой пищи, кроме Навиной, осознал я. Пришла пора и чужой вкусить. Я представил вдруг, как она сейчас плавает в этом треклятом Паучьем бассейне, как ребенок в околоплодной жидкости, и с ней происходят фантастические метаморфозы… А я сижу и уплетаю кашу. Стыдно, но кушать очень хотелось, поэтому я отправлял в рот ложку за ложкой, заедая стыдом. Все выскреб. Потом пошел к ручью и отмыл горшок с ложкой от остатков каши. Нава меня научила, что после еды лучше сразу посуду помыть, а то присохшую кашу потом замучаешься отскабливать от стенок.

В прежней жизни я понятия не имел о мытье посуды — для этого существовали кухонные автоматы. Ну разве что чашку под краном сполоснуть после чая или кофе. И то Настёна меня ругала, что это негигиенично, что в автомате посуда проходит специальное обеззараживание.

Здесь, в лесу, с заразой боролись прививками, а не технологическими ухищрениями. А ведь чтобы вакцины для прививок делать, надо иметь специальные знания. Биостанция сюда точно не суется, это уж я знаю, стало быть, они сами умеют. Из поколения в поколение… Первую Флору, отправляя в лес, научили, и потомки не забыли. Все верно — в противном случае они давно бы вымерли от болезней. И это ж сколько поколений сменилось!.. Наверное, Нуси были главспецами, а потом знание в быт вошло.

Программу гиноидов запустили гораздо позже, когда планетарный гомеостат решил, что пора. Когда экологическая нагрузка приблизилась к критическому уровню.

«Вот же, летели щепки, лес трещал, а в парке музыка играла! — вдруг допер я, сыто урча пузом в горизонтальном положении на мягкой травяной подстилке. — А ведь это касается не только рода человеческого, который, возможно, и провинился сверх извинительной меры пред планетарным гомеостатом! Да что там „возможно"?! Неискупимо грешен перед матерью-природой!.. Но остальные-то виды!.. Их за что?.. А гомеостату плевать на вину и невиновность — он принимает самосохранительные меры…»

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 134 135 136 137 138 139 140 141 142 ... 160
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Миры Стругацких: Время учеников, XXI век. Важнейшее из искусств - Андрей Чертков бесплатно.
Похожие на Миры Стругацких: Время учеников, XXI век. Важнейшее из искусств - Андрей Чертков книги

Оставить комментарий