Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я тоже хочу в наступление, — сказал он, нахмурившись.
— Мало ли что ты хочешь, — отрезала Гуля. — Подожди, наступать будем не один день. Это только начало. На всех дел хватит.
И она быстро пошла вперед — догонять Троянова. На ходу ей вспомнилось, как совсем недавно Шура чуть было не погиб. Он тащил какие-то провода на крышу дивизионного клуба. В эту минуту фашистской бомбой словно отрезало половину дома. Шура без памяти скатился с крыши.
«А еще в наступление просится, неугомонный!» — подумала Гуля, забыв в эту минуту, что она сама была такой же неугомонной, как и Шура.
Четвертая высота
Было семь часов утра. Вокруг расстилались холмы и лощины, подернутые дымкой тумана. Здесь, на передовой, чуть ли не каждый бугорок, каждый пригорок носил свое военное название. Впереди виднелись скаты холма, называвшегося высотой 56,8. Слева, ближе к нам, резко выделялась опутанная колючей проволокой высота «Артиллерийская». Обе высоты были заняты немцами.
Прошло еще полчаса, и в семь тридцать, ровно за час, назначенный для наступления, где-то рядом загрохотало так, что задрожала земля… Началось то, что называется артподготовкой. Нельзя было различить отдельных залпов в этом сплошном, почти непереносимом оглушительном грохоте. Земля дрожала от непрерывных взрывов.
Под густым покровом дымовой завесы двинулась, приближаясь к рубежу противника, наша пехота. Но пока это еще не атака. Атака начнется тогда, когда дадут сигнал «катюши»…
«Слышат ли они нас там, в городе? — мелькнула у Гули мысль. — Не может быть, чтобы не слышали. И как, верно, радуются!»
Гуля тоже продвигалась вперед вместе с бойцами первого батальона…
И хотя люди давно уже с нетерпением ждали сигнала к наступлению, он пришел для всех неожиданно. Что-то с пронзительным, поющим звуком понеслось в сторону врага.
«Катюши» заиграли! — поняла Гуля, и у нее радостно забилось сердце. — Вот оно, долгожданное!»
И сразу же, точно подхватив этот грозный запев «катюш», загремело раскатистое «урр-аа…». Под покровом дымовой завесы ринулись в атаку два наших стрелковых полка — 780-й и 776-й.
Придонские степи как будто разом ожили. «А… а… а…» — отозвались они на тысячеголосое «ура». Торопливо затрещали автоматные и пулеметные очереди — то длинные, то короткие.
Всю прошлую ночь, накануне наступления, саперы подготавливали проходы в проволочных заграждениях и в минных полях. И вот теперь, проскочив стремительным броском небольшое расстояние, отделявшее нас от противника, воины наши ворвались в траншеи врага. Впереди, на отвоеванном только что участке земли, появился красный флажок — первый вестник победы. За ним заалел второй, за вторым — третий…
Но сопротивление врага нарастало с каждой минутой. Притихшие было во время артиллерийской канонады вражеские точки теперь разом ударили по наступающим.
Командир дивизии генерал Бирюков, а вместе с ним комиссар Соболь и несколько офицеров смотрели со своего наблюдательного пункта — через амбразуры блиндажа — то в полевые бинокли, то в стереотрубу. Они видели и понимали всю напряженность положения: соседние полки, которые должны были выступить одновременно и прикрыть наши наступающие полки с флангов, почему-то отстали. Нелетная туманная погода помешала вылету нашей авиации. Танки еще не перешли в наступление…
А тем временем, глубоко вклинившись в оборону противника, наши части оказались под яростным, губительным огнем и с фронта, и с флангов особенно.
Бой не утихал ни на одну минуту. Он шел за каждый окоп, за каждый метр траншеи и хода сообщения.
Забрасывая врага гранатами, бутылками с горючей смесью, наши бойцы врывались в траншеи, в окопы и в рукопашной схватке добивали врага. Но и отвоеванный клочок земли сразу же становился ареной боя. Выход из траншей враг сразу же заваливал мешками с песком, мотками колючей проволоки, и траншея попадала под непрерывный обстрел.
Троянов, Гуля и еще несколько бойцов из первого батальона пробирались по ходу сообщения вперед — то ползком, то перебежками. Гуля вглядывалась в даль — туда, где темнела окутанная дымом высота. Дым постепенно рассеялся, и, когда последние клубы его растаяли и расплылись в белесом утреннем воздухе, Гуля увидела, как на левом фланге, на юго-восточных скатах высоты, заалел флаг.
— Товарищ старший лейтенант! — радостно закричала Гуля. — Высота наша!
Троянов, не отрывая бинокля от глаз, давно уже смотрел вдаль.
— Наша! — сказал он чуть охрипшим от волнения голосом. — Это первая рота добралась… Молодцы!
В эту самую минуту рядом с Трояновым вырос связной. Добравшись сюда по ходам сообщения, он передал приказ комбата Плотникова выдвинуться на высоту на юго-восточные скаты, которые только что взяла первая рота, — выдвинуться и всеми силами удерживать этот фланг до прихода подкрепления.
— Я с вами, — умоляюще сказала Гуля, — там, верно, раненых много!
— Нет уж, — ответил Троянов, — оставайся здесь. Их сюда переправят.
— Товарищ старший лейтенант!..
Троянов пристально поглядел на Гулю и задумался. В этом ясном, прямом взгляде было сейчас столько решимости, страсти, почти вдохновения, что он невольно кивнул головой и сказал:
— Хорошо. Идем.
Через несколько минут небольшая группа двинулась по ходам сообщения к высоте. Тут был и Митя Грещенко, на этот раз он был вооружен ручным пулеметом, и Кадыр Хабибулин с автоматом.
До высоты, казалось, рукой подать. Но каждый шаг этого пути стоил целого километра. Гуля пробиралась следом за Трояновым.
Но вот где-то совсем близко от нее охнул и приник к земле боец. Гуля оглянулась. Ранен? Так и есть. И, перехватив поудобнее свою санитарную сумку, она выбралась из траншеи и поползла к раненому. Никогда еще не приходилось ей работать в такой трудной обстановке. Нельзя было поднять голову, встать на колени.
Лежа, опершись на локоть, Гуля кое-как забинтовала рану и огляделась: что ж теперь делать? Троянов со своей группой далеко продвинулся вперед. Они вдвоем остались среди взрытого снарядами поля — она и раненый боец. Не бросать же его тут одного!.. Высмотрев неподалеку оставленный противником окоп. Гуля потащила туда раненого. Доползти и догнать своих! Доползти и догнать! Но по дороге к окопу она заметила еще одного бойца, скорчившегося на земле. Уложив первого раненого на дно окопа, она поползла ко второму. И снова та же трудная, неловкая работа, снова тот же долгий путь среди рвущихся снарядов к заброшенному окопу.
Она добралась до высоты, опоясанной траншеями, тогда, когда защитники высоты уже укреплялись и занимали свои места.
— Наконец-то! — крикнул Троянов, завидев Гулю издали, и по голосу его она поняла, как рад он, что она жива, и как упрекал себя за то, что взял ее с собой.
Они не успели перекинуться и несколькими словами. На узкой лощине, идущей от высоты Золотого Рога к высоте 56,8, вдруг с грохотом и лязгом гусениц появились вражеские танки. За ними шли немецкие автоматчики. На взрытой снарядами земле отчетливо выделялись их темные фигуры. По сравнению с горсточкой наших людей их было очень много — несколько сот человек.
«Контратака!» — поняла Гуля.
— По врагу — огонь! — закричал Троянов, взмахнув рукой.
И тотчас грянули залпы артиллерийских орудий, выстрелы из автоматов, застучали пулеметы. Немцы отпрянули. Все затихло.
Но вот начался новый бой за высоту.
Гуля то перевязывала раненых, то бок о бок с бойцами била по врагу из автомата. А немцы все усиливали огонь и с каждой минутой все ближе подступали к позициям, которые мы только что успели занять.
Но что это значит? Оторвавшись на мгновение от автомата, Гуля увидела группу наших бойцов, отходивших по склону высоты.
«Неужели не выдержали? Отступают?» — подумала Гуля.
Она не успела разобраться в том, что происходит, и скорей почувствовала, чем осознала самое важное: немцы рядом и вот-вот займут отвоеванный с таким трудом участок. Она выбежала по ходу сообщения из траншеи, бросилась бойцам наперерез и закричала задорно, уверенно, даже повелительно, будто давно привыкла командовать:
— Товарищи, за мной!
Люди остановились.
— За мной, товарищи! — еще раз крикнула Гуля и побежала вперед, не чувствуя под ногами земли и еще не зная, следуют ли за ней те, кого она позвала за собой.
И вдруг она услышала позади тяжелый топот ног. Рослый боец с винтовкой наперевес обогнал ее, за ним другой, третий… Вместе с ними она ворвалась в окоп, который уже успели занять немцы.
А тем временем Троянов и бойцы отбивали атаки врага. Запас патронов подходил к концу.
— Ничего, ничего, — ободряюще говорил Троянов, — подкинут, не оставят нас так!
Бойцы верили ему, но сам он с беспокойством оглядывался вокруг. Плохо дело. Этак долго не продержишься. Только и остается, что умереть с честью.
- Боишься ли ты темноты? - Светлана Пономарева - Детская проза
- Сумерки - Семен Юшкевич - Детская проза
- Степкино детство - Исай Мильчик - Детская проза
- Дом П - Юлия Кузнецова - Детская проза
- Весенний подарок. Лучшие романы о любви для девочек - Ирина Щеглова - Детская проза
- Пушистый гость (издание 1959 года) - Елена Ильина - Детская проза
- Тео Носик и Генерал - Петер Брок - Детская проза
- Приключения Гугуцэ - Спиридон Вангели - Детская проза
- Повесть о семье Дырочкиных (Мотя из семьи Дырочкиных) - Семён Ласкин - Детская проза
- Река твоих отцов - Семен Бытовой - Детская проза