Форма входа
Читем онлайн Институтки. Воспоминания воспитанниц институтов благородных девиц - Г. И. Ржевская
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
и умеренно полная. У нее было не просто красивое, но приятное, симпатичное лицо. Мы часто ее видели. Она часто бывала на утренней молитве в актовом зале. Она стояла на особом месте во время богослужения в церкви. Мы встречали ее в классном коридоре. Всегда одетая в синее шелковое платье, свежая, серьезная и приветливая, она сеяла вокруг себя свет и радость. Казалось, значение самого института повышается от того, что во главе его стоит такая начальница. Одним словом, Ольга Александровна была радостным явлением в нашей институтской жизни[150].Наши классные дамы
Нашей «французской» классной дамой была Наталья Николаевна де Витте, та, которая дежурила в день моего приезда. Это была женщина лет пятидесяти, невысокого роста, довольно полная, с правильными чертами смуглого лица и карими глазами. Редкие темно-русые волосы спереди были взбиты в небольшой хохолок, а сзади собраны в маленький пучок. На шнурке у нее висело пенсне, которое она поднимала к глазам, когда с кем-нибудь говорила. Целыми днями она сидела за своим столиком, поднимаясь очень редко. Когда нам надо было идти в столовую, на перемену или в дортуар, тогда она проявляла некоторую активность и по-французски произносила: «Arrangez-vous», когда мы должны были выровняться, построившись в пары, и «Arretez-vous»18, когда мы должны были остановиться. В основном же она говорила с нами по-русски. И мы сами обращались к ней по-французски с единственной стереотипной фразой, прося разрешения выйти из класса.
Но французский язык она знала превосходно. В этом я убедилась, когда в старшем классе решила прочесть по-французски отрывок из Гюго и постоянно обращалась к ней за помощью.
Наталья Николаевна была слабый, нервный и больной человек. Была у нее одна непонятная и очень неприятная болезненная странность. Прохаживаясь около своего столика, она закладывала руки назад к пояснице, нервно сжимала и разжимала пальцы, зрачки ее при этом сходились к переносице и глаза начинали странно и неестественно вращаться, а на губах появлялась не то растерянная, не то блаженная улыбка. Было в этом что-то ненормальное. Некоторые из девочек в эти моменты показывали на нее пальцем и смеялись. Я смеяться не могла. Смотреть же на нее в эти моменты мне было крайне неприятно.
Наталью Николаевну не уважали, за глаза постоянно называли «Наталешкой», но внешне всегда держались в ее отношении вполне прилично.
Другая наша классная дама (немецкая) — Евгения Владимировна Басова — была человеком совсем другого типа. Она была относительно молода, лет тридцати пяти, одевалась не без щегольства, носила своеобразную высокую прическу из светлых рыжеватых волос, высокие каблуки (и то и другое, очевидно, чтобы казаться выше). Она была полна, и тугой корсет не мог скрыть сильно развитого бюста и полных бедер. Держалась она авторитетно, могла быть несправедливой, резкой, но злой враждебности, грубой и просто нецензурной ругани со стороны наших руководительниц, о которой пишет Е.Н. Водовозова в своих воспоминаниях о дореформенном Смольном, мы не знали совершенно.
Помню один случай, когда Евгения Владимировна «отчитывала» наш класс за какую-то провинность (я не была к ней причастна). Прежде чем вести нас в дортуар, она поднялась на кафедру и, «отчитав» нас, заключила: «Какие-то беспардонные!» Это слово я слышала впервые, поэтому легко его запомнила. Это было самое резкое выражение, которое я слышала от нашей воспитательницы.
Но и Евгения Владимировна не пользовалась нашим уважением и любовью. И ее за глаза иногда называли «Евгешка». И вокруг ее личности вились некоторые не совсем уважительные разговоры. Так, Лиза Савич не без иронии рассказала, что ее мама подарила Евгении Владимировне коробку шоколадных конфет и вложила в нее 25 рублей. Нам казалось не очень красивым, что ей дарят деньги, а она их принимает. А родители виноваты, что девочка знает об этом.
Однажды Евгения Владимировна вышла из класса, оставив на столе недописанное письмо. Лиза подошла, прочла и повторила нам написанные по-французски строки: «Mon cher André! Je pleurais, quand je lisais votre lettre…»19
Итак, y Евгении Владимировны есть какой-то загадочный André.
Однажды Евгения Владимировна попросила Лиду Алексееву прийти к ней в комнату, чтобы пришить пуговицы, оторвавшиеся от шинели ее двоюродного брата, приехавшего с фронта. «Знаем мы, что это за брат!» — посмеивалась Лида, вернувшись в класс.
«Евгения Владимировна не девушка!» — утверждала еще одна моя милая одноклассница, знавшая, что классной дамой в институте могла быть только незамужняя.
Я едва слушала эти разговоры, но они падали в душу, оставляя неприятный осадок. Вместе с тем они отражали наше отношение к нашей руководительнице и, очевидно, долю истины.
Помимо классных дам нашего класса, нам волей-неволей приходилось соприкасаться с классными дамами других классов. К своему удивлению, я помню только четырех из них. Других как будто и не существовало.
Самой колоритной фигурой из них была классная дама I выпускного класса — Варвара Михайловна Чапкина20. Уже тот факт, что она руководила самым старшим классом, придавало ей особый вес.
Варвара Михайловна была очень старая женщина маленького роста, но державшаяся с большим достоинством. Она вечно зябла и поэтому поверх платья носила довольно длинную шелковую тальму21. Наиболее примечательным было в ней то, что она ходила в парике. Парик был очень аккуратный, сделанный из седоватых волос, посредине которого или немного наискось шел аккуратный шов, изображающий пробор.
Однажды в перемену, когда она сидела в классном коридоре в небольшой нише, где часто отдыхали в перемену классные дамы и некоторые учителя, я бежала мимо из класса в зал. Чапка, как непочтительно звали мы ее в своем кругу, остановила меня и сказала, что бегать мимо старших невежливо. Я извинилась и чуть было не бросилась бежать вновь. Но Чапка внушительным тоном продолжала: «Главное же в том, что, пробегая, вы поднимаете такой ветер, что можете меня простудить». Я слегка опешила: в теплой комнатной температуре Чапка боится простудиться оттого, что я пробегу мимо? Это было действительно курьезно, нелепо, смешно и… почему-то немного грустно. Со смешанным чувством недоумения — смешно и грустно — я и ушла в зал.
В следующем году, выпустив I класс, Чапка приняла новый VII класс. В том новом году в институт поступила моя сестра Ната и попала в руки Варвары Михайловны.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Институтки. Воспоминания воспитанниц институтов благородных девиц - Г. И. Ржевская бесплатно.
Похожие на Институтки. Воспоминания воспитанниц институтов благородных девиц - Г. И. Ржевская книги
- «Жажду бури…» Воспоминания, дневник. Том 2 - Василий Васильевич Водовозов - Биографии и Мемуары / Прочая документальная литература
- Ближние подступы - Елена Ржевская - Биографии и Мемуары
- Живу до тошноты - Марина Цветаева - Биографии и Мемуары
- Белые призраки Арктики - Валентин Аккуратов - Биографии и Мемуары
- Коко Шанель. Я и мои мужчины - Софья Бенуа - Биографии и Мемуары
- Статьи разных лет - Вадим Вацуро - Биографии и Мемуары
- Записки - Екатерина Сушкова - Биографии и Мемуары
- Мысли и воспоминания. Том II - Отто фон Бисмарк - Биографии и Мемуары
- Обед для Льва. Кулинарная книга Софьи Андреевны Толстой - Софья Толстая - Биографии и Мемуары
- Жизнь – сапожок непарный. Книга первая - Петкевич Тамара Владимировна - Биографии и Мемуары
