Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Зачем же отвлекаться, я сам предупрежу главную сестру. У вас полно дел. Я зайду к ней прямо сейчас.
Он вышел из тесной одноместной палаты, прежде чем сестра Камфот успела возразить, что для нее более привычно сообщать такого рода вести и викарию лучше остаться со скорбящим внуком. Ее следующие слова, обращенные к Сидни, были еще более резкими – под стать ее хмурому взгляду:
– Мистер Браун, если вы не против пойти с дежурной медсестрой, она найдет вам место, где вы сможете отдохнуть до утра.
– Что? Отдохнуть? Нет-нет, спасибо, сестра, я не могу оставаться… – Он покачал головой. – Я имею в виду – мне нужно идти, у меня дела.
Голос Сидни Брауна звучал так, словно он в любой момент мог броситься бежать, и сестра Камфот немедленно это пресекла:
– Боюсь, ничего не получится, мистер Браун. Следующий рейс автобуса только в шесть часов утра, да и то если позволит состояние дороги. Честно говоря, я очень удивлюсь, если кто-нибудь сможет завтра покинуть Маунт-Сигер. Бури вроде сегодняшней имеют дурную привычку вызывать сильные наводнения, когда пользоваться мостом слишком опасно. Это будет не первый раз, когда мы останемся отрезанными рекой, и я уверена, что не последний. Сестра, вы проводите мистера Брауна?
Потрясенный Сидни на нетвердых ногах поднялся со стула, теребя воротничок и манжеты, словно собирался вступить в спор. Но, увидев решимость в глазах сестры Камфот, последовал за дежурной, шаркая ногами по гладкому полу и продолжая обнимать подушку – словно ребенок плюшевого мишку.
Сестра Камфот хмуро смотрела ему вслед:
– Глупый парень, не понимает, что ему хотят сделать как лучше.
Доктора Хьюза давно уже не удивляла бесцеремонность сестры Камфот. На нее можно было положиться в любой ситуации – там, где сам он мямлил бы или уговаривал, она справлялась без лишней осторожности и дипломатии. В который раз он отметил, что такой подход на самом деле гораздо действеннее.
Маленькая медсестра, которая казалась такой же неопытной по отношению к смерти, как и Сидни Браун, приняв поручение, стала воплощением деловитости – как, несомненно, и рассчитывала сестра Камфот, в то время как отец О’Салливан удалился с нехарактерным для него видом подчеркнутого благочестия. Собственно, он гораздо больше напоминал себя обычного – человека, которого Розамунда Фаркуарсон однажды едко, но метко описала как «банковского клерка, каким-то образом оказавшегося в сутане священника и вынужденного читать проповеди».
Когда все разошлись, сестра Камфот повернулась к доктору Хьюзу:
– Я пришлю Уилла Келли прибрать тело и отвезти в морг. Нечего тянуть – в такой жаре оно долго не пролежит. – Она бесшумно развернулась и вышла.
Оставшись наедине с мертвецом, доктор Хьюз вздрогнул и повернулся к койке спиной. За последние два года он видел слишком много смертей, и теперь даже умерший от естественных причин старик его беспокоил. Доктор попытался выровнять дыхание, сжав кулаки, чтобы унять дрожь в руках, но это было бесполезно: вид мертвого человека вернул его в разгар битвы, в зловоние войны, к окровавленным и покалеченным парням, взывающим о помощи. Эти крики наполняли его сны, перемежаясь с ужасной тишиной смерти – тишиной, которая будила его всякий раз, когда он пытался заснуть. Доктор почти потерял сознание, у него сильно закружилась голова, и, вновь повернувшись к кровати, он схватился за поручень в изножье, чтобы не упасть. Он заставил себя открыть глаза. Вот он, в комнате старика. Да, здесь труп. Да, этот человек умер, но он был стар. С ним не случилось ничего ужасного, его жизнь не оборвалась в расцвете сил.
Стоя лицом к комнате, он огляделся по сторонам, цепляясь взглядом за облупившуюся краску на оконной раме, за ведро, в которое падали крупные капли дождя. Он знал, что новозеландцам приходится нелегко: отправка такого количества здоровых молодых мужчин сильно подорвала тыловое хозяйство. Еще только вступив в должность, он без задней мысли заметил, что театр военных действий находится далеко от этих мест, на что главная сестра отреагировала незамедлительно:
– Здесь, в Новой Зеландии, нам хватает всего, чтобы позаботиться о себе, и мы благодарны за это. Но нам больно, когда наши парни уходят, а мы провожаем лучших. То же самое мы чувствовали во время Первой мировой. Каждый может напрягать все силы еще долго, прежде чем сломается.
Доктор Хьюз отдавал себе отчет, что целое поколение мужчин, не вернувшихся с прошлой войны, и нынешняя потеря сильных молодых людей сказались на духе нации, а также на ее экономике. Он сам испытывал проблемы с деньгами и понимал, насколько изнурительной может быть необходимость считать каждый пенни. Он вырос в самой обыкновенной семье и все время, пока учился в медицинском институте, жил на стипендию.
Тем не менее денежные затруднения выглядели пустяком по сравнению с кошмарами, которые теперь мучили его регулярно. Он брал ночные смены в попытках избежать снов, но они бывали еще более страшными, когда приходили при свете дня, а единственного человека, которому он доверился, эти кошмары напугали едва ли не сильнее, чем его самого. Когда Люк попытался объяснить Саре, почему он боится спать, опасаясь того, что может увидеть, он заметил беспокойство, даже шок в ее глазах, сбивчиво рассказывая о ходячих раненых в своих снах. Слова, которые она в конце концов произнесла, должны были его утешить, она пыталась понять, но он не сомневался, что сказал слишком много. Он испугался, что теперь она сочтет его трусом, и в результате вовсе закрылся от нее. Люк понимал, что она, вероятно, расстроена тем, что он ее избегает. Сара – милая девушка, заслуживающая кого-то лучшего, чем он, и следовало бы сказать ей об этом. Он застонал про себя, слишком хорошо зная, что снаружи жизнь некоторых людей может казаться благополучной, но внутри у них царят смятение и расстройство.
Взять, к примеру, молодого Сидни Брауна. Всего двадцать один год, он вот-вот унаследует ферму своего деда – всю до последнего гвоздя. И что-то не выглядит от этого счастливым. Похоже, его не слишком-то расстроило бы, если бы все хозяйство перешло к посторонним людям.
– Дело в том, что я не горю желанием быть фермером, вот какая штука, – пояснил Сидни шепотом поверх кровати старика, когда Люк зашел проведать мистера Брауна. – Я хочу стать инженером, чтобы в моей жизни происходило хоть что-то интересное. Я вообще никогда не хотел иметь ферму и не собираюсь торчать здесь в глуши. Продам ее как можно быстрее и уеду.
Эти размышления Люка о непредсказуемости судьбы наконец были прерваны долгожданным появлением
- Незаконченные воспоминания о детстве шофера междугородного автобуса - Валентин Черных - Детектив
- Семейка Лампри - Найо Марш - Детектив
- Танцующий лакей - Найо Марш - Детектив
- Смерть пэра - Найо Марш - Классический детектив
- Весь Дэн Браун в одном томе - Дэн Браун - Альтернативная история / Детектив / Триллер
- Неведение отца Брауна (рассказы) - Гилберт Честертон - Детектив
- Сообразительный мистер Ридер. Воскрешение отца Брауна (сборник) - Честертон Гилберт Кийт - Классический детектив
- Старые девы в опасности - Найо Марш - Классический детектив
- Смерть и танцующий лакей - Найо Марш - Классический детектив
- На каждом шагу констебли - Найо Марш - Классический детектив